Александр Охотин - Укрощение гиперпегнона
Прошла неделя — приходит опять эта «плешивая» братва — уже с милицией. Всё у них теперь официально: решение суда, бумаги, подписи, печати. Я им сказал, что тоже в суд подаю. А мать одной девочки, которая в секцию ходила, была знакома с родителями Кирилла. Она им рассказала о наших проблемах. Они пообещали разобраться и наказать виновных — они ведь в прокуратуре работают.
Ну так вот, Кирилл этот разговор слышал, и сказал родителям, что он сам с бандой разберётся. Те, наверное, знают о том, что их сын — волшебник, поэтому и не стали дальше в это дело лезть. А Кирилл пришёл, дождался очередного наезда бритоголовых… В общем, не знаю, что там было, только с тех пор и те «лысые» и те, что из милиции, нас за километр обходить стали. Так что и эти сюда не сунутся».
Я задумался. Да, не зря, видно, Самосвал и его дружки Кирилла боятся. Может быть, и Самосвал с теми бритоголовыми связан?
Было уже поздно. Мы поужинали прямо в спортзале. Тётя Нина ужин приготовила и сюда принесла. Спать мы легли там же: расстелили маты и улеглись на них. Тетя Нина и Владимир Иванович к себе домой пошли.
В эту ночь мне ничего не снилось. Может, конечно, я просто не запомнил снов. Я где-то слышал про это: оказывается, люди не запоминают большую часть того, что им снится.
Проснулся я от какого-то шума. Открываю глаза — посреди зала стоят Вовка и Кирилл. Тимка и Геля уже не спали. Все они, Вовка с братом, Тимка и даже Геля были в той самой форме Армии Света, с эмблемами в виде кремля на фоне Солнца.
— Привет, засоня, — поздоровался Вовка. А Кирилл подходит ко мне и говорит:
— Привет, Сань. Ты выспался?
— Ну, — говорю, — вроде того.
— Это хорошо. Сегодня будешь тренироваться.
— Тренироваться?! — удивляюсь я.
— Да, тебе придётся научиться держать взгляд гиперпегона, чтобы уж точно не окаменеть. Ты ведь не откажешься участвовать в освобождении города… Хотя нет, уже не только города… В общем, ты с нами?
Ну, я не знал, что и ответить. Отказаться — посчитают трусом. Хотя я и есть трус. Трус-то я конечно трус, только не хочется, чтобы об этом другие узнали. Вон Геля, например, хоть и девчонка, а смелая, даже отчаянная. В общем, колебался я недолго, и… согласился.
— Я знал, что ты не откажешься, — сказал Кирилл. А Вовка:
— Что ли ты думал, что он трус? Он вон какой смелый. Даже родителей собрался спасать в одиночку, с одним только пистолетом.
— Вот это он зря собирался, — сказал Кирилл. — Сань, тебе ведь усатый говорил, чтобы ты не ходил туда, что я всё сделаю.
— Да? — говорю. — И что? Думаешь, я ему поверил? Я вообще с этим котом не знаком, чтобы ему сразу поверить. Я вообще его первый раз видел.
— Ну ладно, оставим этот разговор. Ты теперь тоже солдат Армии Света.
Я не понял, как это произошло, только смотрю, а на мне точно такая же форма, как на них.
А кот-то, оказывается, не обманывал. Кирилл действительно «всё сделал». Правда, не Кирилл, а Вовка, но всё равно. Вот только слуги Тьмы всё ещё разгуливают по городу. Что если они снова родителей схватят? Я и поделился с Кириллом своими опасениями:
— Что, — говорю, — если их опять заберут.
А он:
— Не заморачивайся на этом, не заберут. Их наши охраняют, ну из Армии Света. А со слугами тьмы мы скоро до конца разберёмся — им мало не покажется. А сейчас давай тренироваться.
— Да, а как? Ты сюда то чудовище вызовешь, чтобы мне привыкать к его взгляду?
— Зачем? Чудовищем я сам буду.
— Ты?! Это как? Ты чего, превратишься в него что ли?
— Зачем превращаться? Просто я создам ту силу, которая от него исходит. Ты должен сопротивляться этой силе. В общем, к делу.
Дальше был кошмар. Это было даже похлестче, чем тогда, во сне. Я встал у стены спортзала, как велел Кирилл. Глаза Кирилла сверкнули, и на меня накатился ТОТ САМЫЙ СТРАХ. Этот страх сразу сковал меня так, что мне казалось, что я сейчас умру. Страх пронзил меня, приковал к месту, где я стоял. Я не в силах был двинуться. Вдруг я почувствовал, что каменею: сначала затвердели и перестали слушаться ноги, потом руки и…
Страх пропал. Руки и ноги снова слушались. Я как сквозь сон услышал голос Кирилла:
— Саш, для первого раза неплохо. Ты продержался почти минуту, но не сумел освободиться от чар. Это потому что ты боялся. Ты должен победить страх, выгнать его из себя, и тогда гиперпегон не сможет тебе ничего сделать.
— Ничего себе, — говорю. — А если бы я и вправду окаменел?
— Не дрейфь, я всё контролирую. До этого не дойдёт. А дойдёт — я же и расколдую.
— Ну ладно, — говорю, пусть не дойдёт, только вот как этот страх победить?
— Постепенно, — отвечает Кирилл. — Просто будем тренироваться. Я сейчас ослаблю силу взгляда, а ты попробуй внушить себе, что этот страх — пустяк. Представь себе, что нет никакого страха. Как только у тебя это получится, чары перестанут на тебя действовать.
Я засомневался:
— У меня, наверное, не получится, — говорю.
— Получится, только поверь в это. Ведь ты поверил, что можешь летать, и полетел. А с гиперпегоном ты уже два раза встречался и выдержал. Это, правда, было недолго. Долго ты бы не продержался. А если ты научишься противостоять его взгляду сколько угодно, он ничего не сможет с тобой сделать.
— Ага, говорю, — поверил, что летать могу. Ну полетел два раза. А потом больше и не получилось. Особенно, когда надо было спасать родителей?
— Саня, прости. Так было надо. Это я сделал, чтоб ты не смог полететь.
Ну, я просто припух от этой новости.
— Ты?! Зачем?! — Я негодовал. Это друг называется. Взял и всё мне испортил.
А Кирилл говорит:
— Саша, ты напрасно обижаешься. Если бы ты туда сунулся, то и сам бы погиб, и родителей погубил бы. Вас бы всех убили.
Я стоял, не зная, что и сказать на это. Ведь это, оказывается, я из-за Кирилла не сумел помочь родителям. Это он сделал так, чтобы я не смог полететь. Он же ещё сам мне и признался. Но тут я вдруг всё понял. Я понял, что Кирилл был прав, что я действительно ничего бы не поправил, а только сделал бы хуже.
Тренировались мы ещё примерно час. Вернее, тренировался я. Кирилл напускал на меня «слабенький» страх. Но и этот «слабенький» чуть не сковывал меня. Душа, что называется, уходила в пятки. Кирилл подсказывал мне, как сопротивляться этому, как освободиться от чар, но у меня ничего не получалось — вот что значит быть трусом.
Помогла мне Геля. Я её даже зауважал. Хотя нет, зауважал я её ещё раньше, когда она генералу из пистолета по ногам влепила. Вообще-то ещё раньше, когда она слуге Тьмы руку прострелила. В общем, она мне посоветовала представить себе что-нибудь смешное, когда Кирилл на меня опять «ужас нашлёт». Ну, я в следующей попытке и представил себе, точнее вспомнил. Я вспомнил, как кот покупал вискас, и мне стало смешно. Страх сразу ослаб, и я просто выдавил его из себя. Главное, я ощутил тот страх, как что-то осязаемое, что можно потрогать, взять руками и выкинуть, как мусор.
В общем, следующая попытка была удачной. Это оказалось не так уж и трудно: когда Кирилл снова напустил на меня чары, я просто не послушался страха.
Молодец, — похвалил Кирилл. — Вот видишь, а ты сомневался, говорил «не получится». В это время в спортзал вошла тётя Нина:
— Ну-ка, отставить все дела и марш завтракать!
— Ладно, Саша, — сказал Кирилл, — продолжим завтра. А сейчас надо подкрепиться. Нам сегодня предстоит много дел, так что заправиться не помешает.
Я тоже чувствовал, что не помешает. Я ведь со вчерашнего дня ничего не ел. А ещё эта тренировка столько сил отняла. В общем, мы пошли с тётей Ниной в комнату, где находилась изостудия. Это была комната размером с наш класс, даже чуть больше класса. Везде стояли мольберты — это такие подставки для картин, которыми пользуются художники. На мольбертах ещё были чертёжные доски — такие деревянные щиты размером метр на полтора, а может чуть больше. К чертёжным доскам кнопками были приделаны незаконченные картины на листах ватмана. Даже не только картины. Даже просто чистые листы бумаги.
Около окна стоял большой накрытый стол, за который мы все и уселись. В общем, позавтракали. А после завтрака Кирилл снова позвал нас в спортзал. Там он достал из ящика, стоящего в углу, какие-то странные штуковины.
Приборы были похожи на бластеры из фантастического кино, только меньше размером. Такую штуку в одной руке держать можно. Она всего в три раза длиннее пистолета, и широкая — почти квадратная.
— Это наше оружие, — сказал Кирилл. — Называется «нейтратор». Нейтратор обездвиживает нападающих. Действует он мгновенно и обездвиживает минут на десять. Одним таким нейтратором можно за секунду уложить на землю целый полк. Для этого нужно просто нажать на курок и быстро провести лучом по нападающим. Нейтратор эффективнее любого оружия, а главное, не убивает. От луча нейтратора не спасает ни одежда, ни бронежилет, ни броня танка.
