Валерий Тимофеев - Всего за дюжину мух
— Давай-давай, похвастай.
— И похвастаю.
Коська сосредоточился и начал рассказывать, старательно под «бирая слова. Но получилось скуч-но и неинтересно. Он чувствовал это и потихоньку вставлял веселящие слова, малую часть которых мы уже знаем из рассказа Вадика. И, увлекшись, обрушил на друга свою историю, почти не отли-чающуюся /если конечно ее слушать или читать/ от истории, происшедшей с Вадиком.
Кончилось тем, что друзья расхохотались, кош-ки остановились, прекратив на время грызню, Светлячки оглянулись, а угрюмые филины про-снулись. Только Хам сделал вид, что его эти стра-сти не задевают. Мухи благополучно доедены, на-стало время подумать о пополнении за «пасов.
— Кхе-кхе, — нарочито громко кашлянул он. Но смех глушил чуждые голоса. Другой бы расстро-ился или по крайней мере смутился и десячь раз подумал — стоит ли напоминать о себе, если тобой пренебрегают. Но Хам был воспитан в других ус-ловиях. Он терпеливо дождался паузы и повторно напомнил о себе. — Кто-то хвастал, что будет забо-титься о моем желудке. — А чтобы его слова не по-висли в воздухе, паук подергал Вадика за рукав.
— Что, уже все слопал? — удивлению мальчика казалось не было предела.
— А как же! — ответил Хам, всем своим видом показывая, что его недооценивают.
— Ну ты и проглот!
— На дармовщинку и сам бы так лопал, — рас-крыл свою подлую сущ «ность паук.
— И еще хочешь?
— Хочу, — покаялся Хам.
— По графику следующая кормешка у нас… — Вадик посчитал на пальцах, пошептал, прикинул в уме и огорчил паука, — все правильно, следующая кормешка у нас завтра утром. Сегодня мы квиты.
— У тебя неправильный график! — попробовал рыпаться Хам, но на «пал не на того. Увидев снача-ла кулак, а затем многозначительный жест, напо-минающий пиление шеи и отрывание головы, он нехотя согла «сился подождать и уполз в свой угол.
И только после этой сцены друзья опустились на землю и вспом «нили, где они находятся. Весело-го настроения как не бывало.
— Король прав, — огорченно покачивая головой, оказал Вадик. В его словах было столько печали, отчаяния и жалости, что даже у Пи «рата на глазу навернулась непрошенная слеза. Кот размазал ее лапой и сморщил нос.
— В чем прав король? — спросил Коська.
— Помощи нам ждать не от кого, — словно про-снувшись, досказал Вадик. Его мысли уплыли к дому. Как он соскучился по родителям, по игруш-кам. Была надежда на спасение да сплыла. Вот она, рядом с ним сидит и так же как Вадик не зна-ет — что делать? — Это конец, — зак «лючил он.
— Ничего, мы еще повоюем за свободу! — уве-ренно пообещал Коська. И слова его окончательно разбудили Вадика.
"Как это мне пришли в голову такие предатель-ские мысли? Толь «ко недавно я ругал за нытье Светлячка и вот сам расклеился."
— Коська, ты не думай, что я сдаюсь.
— Я и не думаю, я знаю, почему ты такой, — ус-покоил его друг.
— Почему?
— Сколько ты уже не спал?
— Я нисколько не спал.
— Потому и киснешь. Ну ничего, скоро мы раз-воротим это осиное гнездо, там и отоспимся.
— У тебя же есть волшебные слова! — вспомнил Вадик. Облезлая кошка сжалась как пружина и рванула к двери.
— Измена! — вопила она. — Откройте, измена!
Ее успели окрутить до прихода стражи. Когда все успокоилось, Коська объяснил другу.
— Волшебство не помажет, — сказал он, а когда Вадик вопросително заморгал глазами, добавил, — у меня отняли часы.
— И силой не прорваться. Нас только двое.
— И Пират.
— Все равно мало.
— Не расстраивайся, Вадик. Мы в сказке, а сказ-ки, даже самые страшные, всегда кончаются хо-рошо. Что-нибудь придумаем.
— Думай ты, у тебя голова умная.
Коська начал думать. Но Пират и облезлая кошка что-то делили и мешали сосредоточиться. У Коськи даже затылок заболел — так ста «рательно он скреб его.
— Должна быть хитрая тайна, которой боится король. Надо ее уз «нать, — придумал Коська. — Кто здесь может помочь нам? Ты установил какие-нибудь связи?
— Спросим у паука, — предложил Вадик. Но мас-тер кружевных работ отказался продать тайну да-же за сто тысяч самых жирных мух.
— Почему не соглашаешься? Ты так предан ко-ролю?
— Еще чего не хватало! Для кого-то он король, а для меня никто. А тайны я вас все равно не про-дам. И не спрашивайте, почему… Потому что, пра-вильно, правильно подсказываешь — не знаю ника-кой тай «ны. Больно мне нужно хранить чужие сек-реты! Если бы за них платили, еще куда ни шло… Мухи везде летают и странно любопытные. У них спрашивайте. А расплачивайтесь со мной. Совет денег стоит, я день «гами не беру, можно мухами.
Но мухи обиделись на Вадика и вообще не за-хотели разговари «вать, повернулись спиной.
Светлячок тоже ничего не знал, а его друг ин-вентарный номер 34–90 не мог ни слышать, ни раз-говаривать.
— Он с детства глухонемой? — спросил Вадик.
— Мяу! — выгнув спину, встрял Пират.
Коська насторожился. Кот редко подавал голос, но если он решав-оя что-то оказать, значит причи-на была серьезной.
— В лесу он был такой же как вое, — вспомнил инвентарный номер 34–35. — Меня поймали пер-вым и о тех пор я его больше не видел.
— Мяу! — повторил Пират.
"Тяни за ниточку", — послышалось Коське и он попросил Светлячка:
— Узнай подробности.
Светялчок перевел слова на язык жестов, а жес-ты в слова и наши друзья узнали.
— Голоса и олуха его лишили по приказу коро-ля, а настоял на этом Ученый Секретарь.
— Нам надо знать, за что его так наказали. Снова жесты и короткий ответ.
— Он знает — чего больше всего на свете боится король.
— И он расскажет нам?
— Расскажет, если вы пообещаете освободить всех пленников это «го короля.
— Честное-пречестное! — дали слово мальчики.
— Власть короля непрочна. Филины с рождения обучаются в коро «левских школах по программам Ученого Секретаря. Даже мысль об из «мене не уме-стится в их сознании — они слепо верят своему ко-ролю, молятся на него и подчиняются ему. И все же власть короля, как я уже оказал, не прочная. Тот, кто сможет раскрыть филинам глаза, вы «йдет победителем — власти конец. Филины прозреют, улетят в лес, вы «берут самого достойного и будут жить в дружбе и согласии. А если вдруг кто-нибудь зазнается или оторвет себе кусок послаще, с ним быстро разберутся — переизберут или выго-нят из стаи.
— А что сделают с королем? Казнят?
— Нет, он будет работать наравне со всеми. Ко-роль сам воспиты «вался в этой школе и не виноват, что он король. Любой из филинов мог оказаться на его месте. Но это понять дано, увы, не каждому.
С этими словами инвентарный номер 34–90 за-кончил свой необыч «ный рассказ.
— Все просто, — без особой радости сказал Ва-дик. — Раскрыть фи «линам глаза, и власти конеп. На нашу долю выпало самое легкое. "Только как это легкое осуществить?
— Я знаю! — успокоил всех Коська. — Нужна крепкая сеть и палочки.
— Мяу! — подтвердил Пират.
Облезлой кошке удалось развязать веревки и она подняла тре «вогу, но вновь не рассчитала. Стремительность Пирата и медлительно «сть стра-жи привели к тому, что на этот раз кошку не про-сто связали, но и вставили кляп. А Пирату строго-настрого наказали не отвлекать «ся.
— Если она брыкнется, — разрешил Коська, — мо-жешь перегрызть ей горло. Не понимает по-хорошему, научим.
Пирату приказ очень понравился. Он давно вы-нашивал подобный, с того самого момента, когда столкнулся впервые с облезлой кошкой и почуял птичий запах. Кот сел напротив Гу, хитрюще ос-калил пасть и потер лапы.
— Поговорим, красавица, — предложил он. Но Гу закрыла глаза и го-вернулась спиной. — Давно бы так. Со спины ты мне больше нравишься. Навер-ное о тебе сложена песенка: "У глупцов, подобных мне, красота в спине…" — мурлыкал кот.
Облезлая кошка не реагировала.
А тем временем Вадик пожертвовал вторым носком, наловил дю «жину мух и подкупил паука. Хам выполнил вне очереди срочный заказ, работая со скоростью импортной вязальной машины. Мальчики разобрали один пыточный станок и за-паслись палочками.
— Все готово! — провозгласил Коська, а когда все пленники соб «рались вокруг него, он изложил свой план, проинструктировал каж «дого и разрешил Ва-дику. — Стучи в дверь.
— Что надо? — спросил из-за двери угрюмый фи-лин.
— Отведи меня на допрос. Я хочу сознаться.
— Давно пора, — проворчал филин.
Он отодвинул засов, вошел в камеру пыток и попал в сеть. Со «противляться было бесполезно, да ему и не приказывали сопротивля «ться.
Коська открыл филину глаза, а Вадик вставил палочки.
Глаза у Филина были мутные, подернутые тон-кой пленкой. Он смо «трел на ребят безучастно, как будто не его поймали в сеть, а брев «но или камень. Но вот пленка поползла вверх; филин встрепенул-ся и взгляд его стал ясным. Он вытягивал шею, крутил головой то в одну, то в другую сторону и подолгу рассматривал все, что попадало в поле зрения. Он бывал в этой камере сотни раз, видел или даже помогал делать эти станки и приспособ-ления, но сегодня они предстали в новом свете. Они уже были предназначены не для какого-то безликого пленника, а для него, для его друзей, для дорогих ему живых существ. Филин не мог простить себе того, что эти такие простые мысли явили «сь к нему так поздно. И вся неестествен-ность его прежних поступков, никчемность их пе-ревернули его мозги. Глаза его не только проясне-ли, но и в каждом вспыхнул огонек жизни. Филин поднялся на лапы, отбро «сил сеть и расправил пле-чи.
