Георгий Почепцов - Замок на загадочной планете
И откуда-то на этой вывороченной горе оказался целый сонм сказочных существ. Никто и не думал, что они могут быть в действительности. И мальчики с пальчики, и великаны. Местные жители из близлежащих сел моментально стали совершать туда набеги. Ученые, конечно, тут же забили тревогу. Мол, пропадает что-то совершенно реликтовое. Вскоре гора была объявлена заповедником. Попасть теперь сюда можно было только по специальному пропуску. Начальству Зверева не представляло труда его достать. Но, конечно, на бумаге были зафиксированы другие цели.
Оставив за собой посты наружного охранения, которые предотвращали контакты местных жителей с горой Чудес, как они ее называли, Зверев шел сам не зная куда. Ученые так сильно засекретили этот заповедник, что даже карты его не оказалось.
— Да и зачем она вам,— объяснял Звереву бородатый консультант, доктор каких-то наук.— Хрустальная гора может измениться. Ведь она все время разная. Наш институт уже два года исследует одну-единственную полянку, и ни разу еще мы не находили ее такой же.
— А местные здорово насолили этим чудесным? — поинтересовался Зверев.
— Конечно. В первые месяцы они ездили семьями менять электронные часы, кофемолки, будильники на горсти сказочных бриллиантов. Своими шуточками вогнали в краску не меньше пятнадцати принцесс. Обидели трех богатырей...
— А сейчас как с этой контрабандой?
— Все прекрасно. С тех пор как вокруг горы выставили охрану, сказики — так мы их называем — вздохнули свободно. Спящие принцесы спят. Великаны ворочают деревья. Баба Яга занялась гаданием. Она, кстати, неплохая старушка.
— Кто-кто? — недоуменно поднял на него глаза Зверев.
— Баба Яга.
— И что она там... Живая?
— Привыкайте. Там все живое. И еще какое! Чуть зазеваешься, голова с плеч. Баба Яга нашего человека за версту чует. Говорит, что человечий дух от ученых...
Зверев передернул плечом. Это не укрылось от глаз бородатого ученого.
— Я тоже трудно привыкал. А так она бабка ничего. Вот кефир наш любит. Будете ехать — захватите ей ящик.
Зверев замер на дороге. Как это он забыл про кефир? Все сборы поспешные эти. Ведь не собирался он никуда. Да и не привык отправляться на задание с подарками. Нечестно вроде. Хотя ситуация не проста.
За поворотом он увидел домик на курьих ножках. Огромные куриные ноги безо всякого стеснения торчали из протертых валенок.
Зверев хотел было незаметно пройти мимо. Зачем лишние свидетели его появления в заповеднике. Тут сначала надо разобраться. Но мимо пройти не удалось, он словно прирос к земле. Выходит, не миновать встречи. И Зверев свернул на тропинку, ведущую к избушке.
— Избушка-избушка, стань к лесу задом,— пытался вспомнить он из сказок. Но не выдержал и зло сплюнул. Как это он, лейтенант Зверев, будет слова такие детские говорить. Да и в валенках она эта избушка. Какая-то не такая, как положено.
Он хотел повернуться, но невидимая сила прочно тянула его к домику.
Зверев со злостью откашлялся и закричал на весь лес:
— Избушка! Избушка!
— Чего орешь-то? — донеслось откуда-то сбоку.
Зверев повернулся. На ветке соседнего дуба сидел ворон и укоризненно качал головой.
— Избушка-то правильно стоит. К лесу задом, а к тебе передом. Избушки, что ли, никогда не видел? Заходи!
— А в валенках она чего? — начал было спорить Зверев, но невидимая сила подтолкнула его в спину, и он пошел к избушке.
Оглянувшись, он посмотрел на ворона.
— Смелей, смелей,— прокаркал тот, и Зверев отворил дверь.
Глава вторая.
У БАБЫ ЯГИ
Входя, Зверев не рассчитал высоту потолка и стукнулся лбом. Надо низко кланяться заходя в такую избушку. Потирая шишку, Зверев стал всматриваться в полумрак.
— Добрый день,— вежливо молвил он, заметив в углу какое-то шевеление.
Оттуда послышалось кряхтение и вылезла согнутая пополам старуха, непрестанно повторяющая «фу-фу-фу».
— Добрый день,— повторил Зверев.
— Ты чего расшумелся? Чай не дома. Горланишь на весь лес, спать не даешь.
— Простите,— стал переминаться с ноги на ногу Зверев.— Я... это... не знал, что вы спите. і
— А что ж еще в лесу делать. Гадаю, коли светло. Сплю, коли темно. А ты, я чую, нездешний. Человеком от тебя пахнет. Признавайся побыстрее, кто ты?
— Человек я и есть,— согласился Зверев.— По делу к вам.
— По какому-такому делу,— беспокойно вглядываясь в него, сказала старуха.
— Видно, что человек служивый,— сказал с подоконника влетевший ворон.
Баба Яга вытянула вперед руку и помахала перед носом приготовившегося к самому худшему Зверева.
— Зовут тебя как? — словно запела старуха, да так, что Зверев аж вытянулся вперед, чтобы не пропустить ни слова из того, что она скажет, и поскорее прокричать ей ответ.
— Зверев Петр.
— А по батюшке?
— Иванович.
— А служишь кем?
Зверев с трудом удержался от того, чтобы не проговориться.
— Я... — и тут Зверева точно ударило, ведь в сказках-то все идет по-другому. Он приободрился, сгоняя с себя цепкое внимание Бабы Яги.—Ты сначала накорми, напои, а потом о деле спрашивай.— Сказав это, он почувствовал облегчение. Ему удалось прогнать чужую волю. Зверев прислонился к стенке и вытер пот.
— Тьфу, ты, вывернулся,— сказала Баба Яга, а потом запричитала.— Корми вас, пои вас, а я больная. Животом маюсь. Ты, случаем, кефиру не привез?
— Забыл я,— повинился Зверев.
— Ты забыл. Он забыл. А я тут пропадай! Я, можно сказать, стою бессменно на этом аванпосте цивилизации... Хе, так у вас бают? — усмехнулась старуха и, откинув занавеску, продемонстрировала Звереву радиоприемник.
— Точно так и говорят,— кивнул головой Зверев.
— А как я — не умеют! Чую, съем я тебя, касатик,— тихо вымолвила она.
— Как? — поднял глаза Зверев.
— А так! Вон, видишь, костев сколько,— она кивнула в угол, где действительно белела груда костей.
— Я ж по делу,— чуть не закричал Зверев.
— По делу он, бабушка,— поддержал Зверева ворон.— Видно, что человек служивый.
— Кыш, ты,— замахнулась на ворона старуха.— Ну раз ты по делу, так и быть, накормлю тебя сперва.
Баба Яга обвела избу взглядом и, не найдя ничего, кряхтя, потащилась в погреб. Над нею кругами летал ворон.
Бочком Зверев протиснулся к углу и наклонился к груде костей. Взяв одну из них, он удивился — кости оказались пластмассовыми. Старуха пыталась его обхитрить.
Баба Яга вернулась с засушенной коркой хлеба.
— На вот, жуй!
Зверев с трудом раскусил ее и молча задвигал челюстями.
— Теперича сказывай, ничего не утаивай.
Но Зверева теперь так просто не поймать.
— Разве ж это еда? — стал возмущаться осмелевший лейтенант.
— Испекла, приготовила, а он недоволен.
— На один зубок только.
— Ну ты не очень, а не то... — и старуха кивнула в сторону горы костей.
— Ты, бабушка, брось. Кости те не настоящие.
При этих словах старуха сгорбилась еще больше.
— Говорю тебе, служивый,— клацнул клювом ворон. Старуха зашикала на него, а потом заискивающе посмотрела на Зверева.
— А что же делать, милый, коли зубов уже нету. И кефиру у нас не производют.
Старуха запричитала, утираясь платочком.
— Ты уж меня не выдавай, что кости-то фальшивые. Это мне ваши ученые подбросили. Для колориту говорят. И что за колорит такой...
— Чтоб жить красивее было,— попытался объяснить ей Зверев, едва сдерживая улыбку.
— По голосу видно — служивый! — буркнул ворон.
— Ну, ступай теперь с богом,— вывела его на крыльцо старуха.— Ты краюху жевал, теперь от тебя не такой русский дух идет. Жаль, что ты кефиру не привез. Мне Валерий Митрофаныч обещал, что привезешь.
— Как обещал?—не поверил Зверев, вспоминая бородатого ученого.— Что ж у вас за связь такая?
— На форпосте я,— буркнула старуха, выпроваживая Зверева.— Зеркало волшебное имею. Скажешь ему: «Свет мой зеркальце, скажи, Митрофаныча покажи». Он и появится. С бородищею своею. Придет, говорит, от меня человек. Ты ему подсоби. Вот одежу другую возьми в сарайчике. А лошадь я тебе не дам. Если бы ты кефиру привез, тогда, конечно, другое дело.
Пока Зверев переодевался в кафтан, натягивал красные сапоги, старуха все так же недовольно бурчала:
— Зубов нету, кефиру нету... Зачем на свете живу...
— Клянусь, кефир в следующий раз будет! — сказал Зверев и по-молодецки заломил на голове шапку.
— Будет ли он, следующий-то раз? — услышал Зверев от удаляющейся старухи. А ворон, летевший вслед за ней, крикнул:
— Глянь, и по выправке служивый!
Лейтенант расправил плечи и, поскрипывая новыми сапожками, зашагал по дороге. Теперь его не могла остановить никакая неведомая сила, ибо стал он совсем похожим на обитателей Хрустальной горы.
