Анн Плишота - Лес потерянных
— То есть, если мы хотим попасть в одно и то же место, то все равно доберемся туда, идя теми тропинками, что лес для нас выберет, я правильно понял? — уточнил Абакум.
— Совершенно верно! — подтвердила головка.
— Ему повезло… — пробормотал Простофиля, по-прежнему висящий за спиной Леомидо. — А я вот ничего не понял.
— Ничего страшного! — ласково сказала ему Окса. — Ну что? Идем? — добавила она, с трудом сдерживая нетерпение.
— Идем! — эхом отозвался Абакум. — Все активно думаем о Гюсе и, главное, не паникуем, даже если разделимся. Наше общее место назначения — место, где находится Гюс, и лес нас туда приведет.
— Я ни на шаг не отойду от Оксы, — заявил Павел, беря дочь за руку.
— Как тебе угодно, Павел… Но, боюсь, лес сильнее тебя, — ответил ему Абакум. — И если он решит вас разделить, ты ничего не сможешь сделать, кроме как подчиниться. Так что твердо помни о нашей общей цели, и мы встретимся. И с Гюсом тоже.
Окса двинулась первой. Она очень четко помнила лицо Гюса.
«Ты, главное, только не раздумывай, старушка! Действуй!», — сказал она себе. И улыбнулась, подумав, что сказал бы на это Гюс: «Тебе как горох об стенку, Окса! Нужно сначала думать, и лишь потом действовать!».
То есть совершенно обратное тому, что она намеревалась совершить… Покосившись на отца, казавшегося вне себя от беспокойства, девочка решительным шагом направилась в Безвозвратный лес.
И тут же оказалась практически в темноте.
Окса вздрогнула. Перед ней лежала прямая тропинка, усыпанная пятнами призрачного света, пробивающегося сквозь листву гигантских деревьев. Окса развернулась, испытывая искушение вернуться назад. Но лес за ее спиной словно сомкнулся, давая объяснение своему странному названию… Так что единственным живым существом рядом с ней оказался великолепный коричневый заяц, ласково смотревший на девочку.
— Абакум? — тихонько спросила она.
Заяц кивнул, и Окса была готова поклясться, что он улыбнулся. Наклонившись, она обняла зайца, довольная, что у нее есть такой надежный эскорт.
— Не оборачивайся, детка, — шепнул ей заяц. — Тугдуал идет за нами следом… Пусть думает, что ты этого не знаешь, хорошо?
— Но почему? — удивилась Окса.
— Ему необходимо быть уверенным, что он твой тайный хранитель.
— Ясно… — одними губами ответила она. — Но как это ему удалось пойти за нами, тогда как папу и Леомидо с нами разделили?
— О… — вздохнул заяц. — Просто Тугдуал более сообразительный, вот и все. Вместо того, чтобы выбрать целью Гюса, он выбрал тебя. Куда ты пойдешь, туда и он, все просто.
Окса покраснела. Похоже, ее сумрачный приятель и впрямь удивительный!
— Но ты не отвлекайся, — вернул ее к действительности заяц. — Думай о Гюсе…
Девочка выпрямилась и двинулась вперед, глядя на убегающую в глубину леса тропинку и вдыхая насыщенный лесной аромат.
Кроны деревьев над ее головой образовывали над тропинкой купол, украшенный темно-зеленым мхом. По мере продвижения папоротники позади нее смыкались, воздвигая непреодолимую зеленую стену, так что Оксе не оставалось ничего другого, как идти вперед.
Абакум-заяц скакал неподалеку. Окса видела, как он прыгает в высокой траве подлеска. Время от времени до нее доносился треск сучка или шорох листвы, и это говорило ей о том, что Тугдуал где-то поблизости.
Фей и Твердорук-Застень! О лучшей защите и мечтать было нельзя!
Согретая этой мыслью, девочка расслабилась и принялась на ходу изучать лес. Место было просто потрясающим. Царство абсолютной чрезмерности. Деревья здесь были гигантскими: таких размеров и такой красоты, что она с трудом верила своим глазам. Даже самые высокие в мире — гигантские секвойи Северной Америки — казались бы кустиками рядом с этими колоссами.
Окса поймала себя на том, что думает о том, как описывали ей Территорию Древолюбов бабушка и Абакум. Она так и не осмелилась им сказать, что с трудом себе представляет, как на ветвях в десятках метров над землей можно строить целые города. Теперь, глядя на этих колоссов, она нисколько в этом не сомневалась!
Вдруг Окса вздрогнула, ощутив признаки тревоги. Лес был, безусловно, красив, но эта красота была угрожающей. Тишина и неподвижность, царившие тут, были настолько ненормальными, что приводили ее в состояние повышенной нервозности. Ей казалось, что за ней следят, что она в ловушке… Может, за каждым деревом, за каждым папоротником, за каждой травинкой затаились недобрые, то есть враждебные и опасные существа, и они лишь поджидают удобного момента, чтобы напасть на нее, разорвать в клочки, сожрать и уничтожить!
Окса задрала голову, пытаясь разглядеть верхушки деревьев и — а почему бы и нет? — маленький кусочек неба, чтобы избавиться от этого ощущения замкнутого пространства, но с большим разочарованием обнаружила, что верхушки этих покрытых корой гигантов находятся по меньшей мере в нескольких километрах от земли!
— У меня глюки… — пробормотала девочка.
Окса пошла дальше, глядя вверх и различая между кронами кусочки сиреневого неба. Ощущение замкнутого пространства становилось все сильнее, девочка ускоряла и ускоряла шаг, пока не бросилась бежать в приступе паники. Окса едва удержалась от крика, чтобы не переполошить Абакума и не выставить себя ничтожеством в глазах Тугдуала, но продолжала бежать вперед по извилистой тропинке, уводящей ее все дальше и дальше в глубину леса.
Но неожиданно ее бег был прерван появившимся на тропинке препятствием. Девочка споткнулась и растянулась во весь рост. Окса вскрикнула, сердясь на себя за невнимательность. Но тут было так темно…
Лежа на тропинке, покрытой черной почвой, мелкой и нежной, как пепел, она оперлась на локти, чтобы встать. И обнаружила у себя прямо перед носом жуткое растение, нечто вроде покрытого шерстью шара с многочисленными отростками, делавшими его похожим на растительную медузу.
Окса вскочила, чтобы поскорее удрать подальше от этой природной жути. Но она не учла желания растения поговорить… Оно попросту вытянуло один из отростков и обвило щиколотку девочки. Окса тут же шлепнулась снова.
Мгновенно рядом с ней оказался заяц и замер с вызывающим видом.
— Прекратите! — заявило растение странным голосом. — Приказываю вам успокоиться, я не причиню вам вреда!
Окса, чья щиколотка по-прежнему оставалась в плену, встала и мгновенно приняла боевую стойку ниндзя. Увещевания растения-медузы ее отнюдь не успокоили, а наоборот, перепугали еще больше. Вне себя от возмущения, она взлетела и завертелась как юла, чтобы освободиться. Но растение было начеку: проявив недюжинную силу, оно не выпустило щиколотки девочки, и вскоре та оказалась обмотанной, как колбаса, отростком, тянущимся из растения как из какой-то бесконечной катушки.
Окса тяжело рухнула на землю, а мигом подскочивший к ней заяц вознамерился перекусить спеленавший ее отросток.
— Да отпустите вы меня! — закричала Окса, извиваясь, больше разозленная, чем испуганная.
Как ни странно, растение тут же послушалось. Оно потянуло за отросток-веревку, и Окса покатилась по пепельной земле, пока не освободилась.
Девочка встала, злющая-презлющая, и принялась отряхиваться, взметая вокруг себя тучи пыли.
— И не вздумайте это повторить! — погрозила она кулаком растению-медузе.
— Умоляю принять мои нижайшие извинения, — произнесло растение своим странным голосом. — Я проявил излишний энтузиазм, но я всего лишь хотел поприветствовать Юную Лучезарную, — добавило оно, подкатившись к ногам Оксы.
— Но откуда ты знаешь, кто я? — ошарашенно спросила девочка.
— Это всем тут известно, — загадочно ответило растение. — Но вы должны поспешить к молодому человеку и пожилой даме. Ваше прибытие означает конец отчаянию как для них, так и для нас… Поспешите! Лес не отличается терпением, и норов его необуздан. Если вы слишком задержитесь, тропинка пропадет. И вы заблудитесь, и вы, и ваши охранники. И тогда никто и ничто вас не отыщет… кроме Вредоносок! Поторопитесь!
И тогда, слушая лишь свое сердце, которое вело ее к Гюсу, Окса понеслась во всю прыть.
14. Ноги приведут вас туда, куда желает ваша воля
Чем дольше Окса бежала, тем гуще и беспорядочней становилась растительность, словно сама природа вдруг решила пересмотреть свое отношение к Юной Лучезарной и отозвать милостивое разрешение ее навестить.
Тропинка стала настолько трудно различимой, что девочке приходилось прилагать огромные усилия, чтобы ее разглядеть. С каждым шагом эта задача становилась все сложнее, отчего Юная Лучезарная начинала все больше паниковать. Она кляла себя за то, что не может держать себя в руках; у нее возникло жуткое ощущение, что паника, в которой она пребывает, заставляет терять и силы, и драгоценное время.
