Кэтрин Кейв - Генри Гоббс, , покоритель космоса
Вот официальный снимок церемонии награждения. Вероятно, вы заметили, что на этот раз я сижу в большой стеклянной клетке. Если приглядеться, то видно, что под слоем каши я представляю собой сильно обеспокоенного инопланетянина, поскольку все идет не так, как я думал, и хотя наверху в стеклянной клетке есть дырочки, чтобы дышать, исчезнуть из нее будет очень трудно. Вид у капитана тоже обеспокоенный — по той же причине. Папа Артура глядит на мои ноги, потому что каша облупилась, и он заметил, что новая форма жизни носит такие же голубые кроссовки, как и у Артура.
Это опять Артуров снимок, сразу видно, правда? Я понимаю, он волновался, но ведь на то, чтобы выровнять фотоаппарат, нужна всего-то секунда. Зачем человечеству фотография чьего-то правого плеча?! Мне, например, фотография этого человека вообще ни к чему. Это главный ученый спорит с капитаном и папой Артура, когда все уже разошлись по домам. Главный ученый собирается погрузить клетку со мной на специальный крейсер-лабораторию и там разрезать меня на кусочки, чтобы выяснить, как я устроен. Папа Артура сделал негодующее лицо — он только что сказал: «Этот инопланетянин — почетный гражданин Омикрона, я требую, чтобы вы освободили его!»
Вот опять фотография Артура. Хоть капитан на этот раз нормально получился.
Капитан показывает на клетку, хотя клетка, конечно, в кадр не попала. Капитан говорит что-то вроде: «Боже, Боже, только посмотрите на инопланетянина!» Я лежу на полу клетки, слабо погрюкивая, — настоящий инопланетянин, готовый отбросить ласты. Мог бы получиться великолепный кадр, но что взять с Артура?
А вот в самом низу следующего снимка, справа, немножко видна моя голова. Еще видны грудь капитана и пола халата главного ученого. Очередное достижение Артура. Капитан говорит: «Я вас предупреждаю, инопланетянин в любую секунду дезинтегрирует, если его как можно скорее не отвести в помещение и не дать ему отдохнуть. Только подумайте, что об этом скажут в Космическом Штабе, сами посудите, ведь, в конце концов, речь идет о вашей карьере, вы же храбрый человек, неужели вы боитесь, рискните!» Ученый ничего не говорит. Но думает.
Вот наконец моя нормальная фотография. С такого расстояния даже Артур не сумел ничего испортить. Клетку внесли в контору, и я гляжу Артуру через плечо — там стоит капитан и одними губами говорит: «Не беспокойся, инопланетянин, все будет хорошо». Я понимаю, что он постарается, но этого может не хватить, поэтому вид у меня невеселый. Одна антенна у меня отвалилась.
Ночью меня никто не фотографировал. Вам придется напрячь воображение и представить себе, как я сижу в клетке, стараясь держаться подальше от ученого с большим ружьем, который меня сторожит. Честное слово, я думал, что проведу первую ночь дома совсем иначе.
Снова приходит утро, а с ним и капитан, и папа Артура, и, конечно, сам Артур, и его фотоаппарат, готовые сделать кучу снимков того, как меня препарируют, — наверное, чтобы потом продать в школьный журнал. Вот я просыпаюсь и не понимаю, что происходит, и замечаю свои щупальца, еще не сообразив, что это просто каша. Когда я прихожу в себя, капитан говорит:
— Великие галактики, этого я и боялся. Молите Бога, чтобы мы не ОПОЗДАЛИ.
— Куда не опоздали? — спрашивает ученый с ружьем.
Вот именно, куда?
— Даже сказать не решаюсь, — говорит капитан, — самая мысль об этом невыносима. Позвольте мне немедленно осмотреть инопланетянина, от этого, возможно, зависит будущее Галактики…
— А-А-А-А-А-А-Г-Г-Г-Г-Х-Х-Х!!! — кричит папа Артура с другого конца комнаты, отчего у меня чуть сорок инфарктов разом не случается. — Что это?!
В том, что этот кадр не вышел, Артур совсем не виноват. В том конце конторы темно, и снимать в таких условиях — тот еще фокус. Все, что я хочу сказать, — это что жалко, что меня никто не предупредил, больше ничего. Через минуту капитан и ученый обнаружат… ужасную лужу зеленой слизи, как раз такую, какую никому не захочется увидеть первым делом, разлепив глаза поутру. На моей планете такие лужи появляются естественным путем, когда кто-нибудь роняет пластиковый пакет с зеленой кашей, спрятанный спереди под курткой. В школе на них натыкаешься то и дело (полагаю, именно Артур показал своему папе, как это делается), но ученый, скорее всего, об этом не знает.
— Что это, что это? Ой! — говорит он. — Совсем как инопланетянин, но ведь не может быть, он всю ночь был в клетке! Надо привести главного ученого!
И он галопом уносится.
Я думал, что тут-то меня и выпустят, но нет, капитан лезет ко мне в клетку. Это еще зачем? Я хочу спросить, но временно разучился говорить.
— Грюк! — умоляюще говорю я.
— Выпускать тебя, Генри, сейчас нельзя, — говорит он. — Сюда вот-вот вернутся. Мы придумали лучше, мы избавимся и от инопланетянина, и от ученых навечно, до конца времен, раз и навсегда. Все обязательно получится, обещаю!
Хорошо бы, чтобы получилось, а то у меня отваливается хоботок.
— Грюк? — спрашиваю я, но по дорожке снаружи уже слышны шаги, и капитан садится на корточки в дальнем углу клетки спиной ко мне. Кажется, он что-то делает себе с лицом, но мне не видно, потому что он сгорбился.
Дверь распахивается, и врываются ученые.
— Немедленно вон из клетки! — орет главный ученый. — Это опасно! Тревога! Всем покинуть здание!
Капитан медленно поднимается и поворачивается.
— Поздно, — тихо говорит он, закрыв лицо руками. — Поздно и для меня, и, боюсь, для всех нас. Случилось страшное. Бегите! Спасайтесь! Предупредите горожан! Инопланетянин ОТПОЧКОВАЛСЯ!
И он опускает руки.
— А-А-А-А-А-А-О-О-О-О-О-О! Какие у него уши, лицо, кожа, он превращается в ИНОПЛАНЕТЯНИНА!!!
Комната пуста.
Как здорово, что эта фотография у Артура получилась. Неплохой из капитана вышел инопланетянин, правда?
18. Снова в школу
Вот так я провел каникулы — в общих чертах. Конечно, я знаю, что после моего возвращения каникулы длились еще неделю, но это было, когда ввели чрезвычайное положение и вооруженные отряды солдат Галактического Правительства прочесывали планету в поисках затаившихся инопланетян. Мама почти не выпускала меня из дому. Слушать об этом никому не интересно.
Нашу квартиру солдаты тоже обыскали, как и все прочие, но ничего похожего на инопланетян не нашли, разве что Роло. Я снова превратился в Генри, а капитан стал маминым кузеном Альфредом с Минимуса. И никто нас не узнал.
Теперь солдат уже нет, и ученых тоже. Вести звездолет, который полетит куда-то там еще, нашли кого-то другого, а лейтенанта Джонса оставили у нас — вдруг он тоже превращается в инопланетянина, причем изнутри, так, что никто и не замечает? По-моему, это и к лучшему: он не создан быть звездолетчиком.
Когда солдаты с планеты улетели, капитан стал помогать папе Артура на посадочной станции. Папа Артура говорит, что в жизни не видел человека, который так замечательно управляется с картошкой. После обеда они по очереди лежат на диване.
— Роло, я сломал твой насос, — сказал я брату, вернувшись домой тем утром. — Прости меня, пожалуйста.
— Какой насос? — говорит Роло. — А, тот. Ну и ладно, он уже сто лет как не работал. Мой настоящий насос в шкафу, где майки. Если захочешь взять его, предупреди, или у тебя будут настоящие неприятности. Что с тобой, Генри? Что случилось?
Когда-нибудь, когда мне нечем будет заняться, я ему расскажу.
