Александр Пересвет - Затерянные в истории
…Выступали они оттуда прямо героями… Правда, трудиться пришлось — непонятно сколько по времени, ибо часов ни у кого не было, но — долго.
Буквально "своего" места — этого места они не нашли. Но начинало смеркаться, потому, рассчитав, что они всё равно где-то недалеко, а камень по-всякому лучше искать с утра, дети решили остановиться на маленькой полянке. Да в чаще оно и надёжнее, заключил Гуся. Крупные твари сюда не протиснутся между громадных деревьев, а от мелких мы теперь бамбуками отобьемся!
Тем более, что место было удобно и для разжигания костра: здесь имелся полуповаленный ствол дерева, лежавшего как бы на земле, но так опиравшегося об неё ветвями, что большая его часть почвы не касалась. Зато пожухлая листва и поникшие ветви представляли собой естественную кучу валежника. Тем не менее ребята решили до темноты дополнительно набрать-наломать как можно больше веток, травы и вообще всего, что могло гореть. Наученные горьким опытом, они теперь держались вместе, цепко оглядывая землю не только в поисках дров, но и в опасении змей. Тем более, что напоминать об этой опасности не надо было — Антон по-прежнему хромал…
Валежник собирали долго — дело делалось, как всегда, куда медленнее сказки. Опасность встречи со змеями, докучливые тучи насекомых, обилие непригодных к растопке ветвей — всё это сильно задерживало.
Так что когда Саша приступил к разжиганию огня, вновь отчаянно стукая друг о дружку давешние кремни с берега, ни о какой добыче еды не могло быть уже и речи. А тут ещё костёр не разгорелся, погас!
Сашка в отчаянии бросил свои кремни:
— Эх, бензинчику бы…
В дело вступил Антон. У него тоже долго не получалось, но он всегда был терпеливее и упорнее, чем Гуся, — потому, наверное, и учился лучше. Так что через некоторое время снопик искр поджёг кусочек сухого мха, и тлеющие огоньки удалось раздуть, подкладывая листья и траву. Затем очередь дошла до совсем маленьких, величиной со спичку, веточек — и наконец загорелось более или менее устойчивое пламя.
— Теперь главное — не завалить его слишком большим количеством дров, — шёпотом, словно боясь спугнуть огонь, проговорил Саша.
Антон лишь кивнул.
Наконец, огонь уверился в собственных силах и начал осваивать всё новые и новые площади своего временного деревянного жилища. Сыровато, конечно, бревнышко, но была надежда, что рядом с костром будут успевать подсыхать принесённые ветки. Поэтому некоторое время Саша сосредоточенно занимался тем, что подкладывал их одним концом в огонь, чтобы из другого выгонялся пар.
— Почему они нас спасли? — после некоторого молчания задала Алина вопрос, который вертелся у всех в головах.
Язвительный Гуся не удержался, чтобы не схохмить:
— У них сегодня день защиты детей!
Алина состроила презрительную мину. Вот так он и на уроках!
Антон рассудительно проговорил:
— Скорее всего, всё очень просто. Он был для них знакомой пищей, и он был один. А мы — незнакомая. К тому же нас трое, и они, не зная, кто мы такие и не можем ли мы оказаться опасным противником, решили не связываться… А точно вряд ли можно узнать. Мы ж ничего не знаем о психологии динозавров. Разве что про крокодилов. Но говорят, они тоже не всегда на людей нападают, их даже руками ловят…
Помолчали.
— Другое интересно, — сказал затем Саша. — Почему другие самцы из стада не пришли ему на помощь? Ведь смотрите, в принципе-то они оказались не глупее наших коров. И наблюдатель выставлен, и вон как дисциплинированно побежали, и деток своих защищали… А взаимовыручки, похоже, нет!
— О! — загорелся вдруг Антон. — Я тут буквально вчера… м-м… — запнулся он, вспомнив, где они были вчера. — В общем перед днём рождения одну штуку как раз про это прочитал! У папы есть любимый форум в интернете, где он постоянно общается. Так вот там человек под ником Налим привёл смешные результаты международного конкурса программистов. Точнее, это была игра для программистов из многих стран. Они должны были заселить своими виртуальными животными некий замкнутый мир. В общем, кто создавал растения, кто травоядных, кто хищников программировал. Короче, трава росла, травоядные ели траву, а хищники ели травоядных и друг друга. Тот, кто больше ел, больше размножался. Задача была в том, чтобы размножиться как можно больше и тем самым вытеснить всех остальных.
Так вот, русские победили. Хотя у них были коровы. Потому что они единственные, кто додумался, как сделать травоядных по-настоящему стадными. По правилам, животные не могли прямо передавать друг другу информацию. Скажем, если на пасущуюся с краю стада корову нападал хищник, то она не могла сообщить другим об этом. Или подозвать к сочной траве.
Так до чего додумались наши? Они просто так запрограммировали своих животных, что если одна корова видела бегущую корову своего вида — она начинала бежать в том же направлении. Никто больше не додумался до такой простой идеи! В итоге русские коровы убегали, не рассуждая о причинах. И спасались!
Но и этого мало! Они ещё и уничтожали чужих! Если в поле зрения коровы не было травоядных своего вида — а сплошь чужаки, то русская животина с максимальной скоростью съедала всю доступную траву, ничего не оставляя "на развод". И погибала от голода вместе с чужаками. Жертвовала собой, чтобы облегчить жизнь своим товарищам…
— Ну-у, это всего лишь баловство программистов… — начала было Алина, но Гуся перебил её:
— А ведь точно! Один в один наши сегодняшние, как их там! То есть парень побежал сначала за нами, чтобы выяснить, не хищники ли мы. А потом пожертвовал собой, чтобы стадо могло уйти. То есть жизнь стада — высшая ценность, получается. Не, не дураки эти бронтозавры, скажу я вам…
— Это не бронтозавры, — поправил его Антон.
— Да это я так, для шутки, — агрессивно ответил Сашка. — Сам знаю, что у бронтозавров шеи длинные. А кто эти тогда?
— Не знаю, — подумав, ответил Антон. — В книжках же, сам понимаешь, рисунки наших современных художников, как бы реконструкции. Эти на игуанодонов похожи. Шеи короткие, лапы такие, с пальцами. А так — не знаю…
— Ох, — тут же загорелся Гуся. — Когда вернёмся, нам же цены не будет! Мы же такое собственными глазами видели, чего никто из людей не видел! Всё, когда вернёмся, пойду поступать в художественно училище! Таких динозавров рисовать буду — никому и не снилось!
Алина было улыбнулась, но сами собой в мозгу её всплыли слова: ЕСЛИ вернёмся…
Похоже, о том же подумали все, потому что как-то поёжились и замолчали.
— А ведь он и нас спас, — после паузы заметил Антон. — Если бы он за нами не погнался, то эти сабленогие точно нашими были бы!..
— Точнее, мы — ихние, — тихо поправил Саша.
Все снова зябко помолчали…
С появлением костра лес, и без того сумрачный, потемнел, казалось, ещё больше. И как водится в таких ситуациях, окружающий мир сразу наполнился образами страхов и опасностей. Казалось, кто-то, пользуясь темнотой, подбирается к ребятам вплотную, что другой кто-то ворочается за деревьями, что оттуда на ребят смотрят чьи-то немигающие, страшные, злые глаза.
И грыз голод…
— Говорят, в старину во время кораблекрушений моряки, которые на шлюпках спасались, друг друга ели, — невинно сказал Гуся, вновь отпустив одну из тех шуточек, из-за которых Алина на него иногда страшно злилась. Вот и сейчас — нашёл, о чём говорить!
— А я о другом читал, — отозвался серьезно Антон. — "Баунти" знаешь? Только не шоколадку эту отвратную. А был такой корабль, у англичан, давно. Когда они стояли на Таити, экипаж поднял восстание, потому что не хотел уплывать от острова. Тем более что командиром у них был зверь, пускавший, чуть что, в ход плетку. И вот они этого командира по имени капитан Блай высадили на шлюпку, дали немного воды и еды и пустили в плавание.
С ним решили уплыть ещё несколько человек, не помню, сколько. То ли семнадцать, то ли восемнадцать…
Так вот, под командой Блая эта простая шлюпка, почти без воды и еды прошла несколько тысяч миль и находилась в море полтора месяца! Знаете, где они высадились? На Тиморе, там, где сейчас Индонезия. Это с середины-то Тихого океана! Представляете?
Саша цокнул языком:
— Это ты к чему?
— К тому, что за шесть недель на лодке никто никого не съел. Блай собственноручно делил порции еды и воды и поддерживал ещё более железную дисциплину, чем на корабле. И почти не спал, потому что боялся, что за такие дела моряки прирежут его во сне. Вот человек!
Антон помолчал.
— Но я почему эту историю запомнил, — продолжил он. — Меня больше всего поразило, что было потом. Когда они на шлюпке вошли через полтора месяца в порт, капитан Блай не позволил никому сойти на берег, а сам, еле передвигаясь от голода, дошёл до начальника порта, официально попросил разрешения на высадку и лишь после того, как тот разрешил, позволил всем сойти на берег и выпить воды. Я его даже зауважал за это…
