Владислав Крапивин - В глубине Великого Кристалла - 2
Тогда я стал смотреть на землю. У самого ее края стояла белая крепость. Она казалась крошечной, но видна была до последнего зубчика на стенах. Словно кто-то собрал в горсть игрушечные башни, крыши, бастионы и аккуратно положил их на краю большого круглого стола.
— Там наш Город, — тихо сказал Валерка.
— А здесь?
— Здесь? Просто башня, сторожевая. Теперь она не нужна.
Башня была одинокая, полуразбитая. Она стояла как бы в центре выпуклого круга, по которому неторопливо бежали мерцающие волны. И ее черная тень колыхалась на этих волнах.
А ветер был очень теплый.
Валерка тронул меня за плечо:
— Пошли?
По шаткой железной лестнице мы сбежали в траву и двинулись к Городу.
Трава была высокая, по пояс нам, а кое-где и по плечи. Ее листья походили на листья осоки, но были пошире и не режущие, а очень мягкие, покрытые шелковистыми волосками. Эти серебристые волоски и блестели под луной. Идти нам трава не мешала. Мы без труда подминали и раздвигали ее, и она с бесшумным колыханием опять вставала за нами.
Шагать было легко. Может быть, я еще не привык, что стал мальчишкой, и тело мое весит совсем немного. А может быть, Валеркина планета была меньше, чем Земля, и сила тяжести здесь оказалась слабее. Возможно, что и так. По крайней мере, мне казалось, что иду я не по ровному полю, а по громадному шару, который поворачивается мне навстречу.
Шар поворачивался, и светлая крепость вырастала на глазах. Острые башни, черные флюгера, неровные зубчатые стены…
Крепость была совсем не похожа на ту, что в Северо-Подольске. Я сразу это заметил, но не удивился.
…Я пытаюсь поточнее вспомнить, что думал и чувствовал тогда. Ну конечно, радость, что мой друг Валерка опять рядом. Еще интерес: какие события ждут впереди? И еще… трудно передать словами… Запах сказки, что ли? Но не обычной сказки, а моей. Той, которую я открыл и полюбил. Сказки, где самое главное — не приключения, а два человека: Валерка и Братик.
Но… Вот в этом «но» все дело. Не было в этих чувствах той остроты и беспокойства, как в первый раз. Там, в Северо-Подольске, сказка захватывала меня, и я жил в ней как наяву, все переживал по-настоящему: и радость, и страх, и тоску, когда друзья уходили… А в этот раз я понимал, что вижу сон. Порой забывал об этом, но не до конца.
Я был уверен, что ничего плохого не случится. Вторая сказка как положено, раскручивает свои пружины, и всему придет свой черед. Когда нужно, я встречу опасность и сделаю, что полагается. И потому даже Валеркины слова, будто Братику что-то грозит, не вызвали у меня тревоги. Я только обрадовался, что увижу его…
Но это я сейчас копаюсь в себе и все раскладываю по полочкам. А тогда… Что же, тогда я шел рядом с Валеркой, радостный и спокойный. И даже мысль, что придет время и мы расстанемся опять, не грызла меня. Встретились во второй раз — встретимся и в третий. К тому же сказка только начиналась…
7
Мы подошли довольно близко к стенам. Я спросил:
— А почему не видно часовых? Разве Город не охраняют?
— От кого? — сказал Валерка. — Снаружи никто не ждет опасности. Она в самом Городе.
— А всадники Данаты? — нерешительно спросил я. — Они больше не нападают?
Валерка быстро взглянул на меня и грустно усмехнулся:
— Всадники Данаты… Под курганами давно и храбрый Даната, и все его воины. И кони…
Я удивленно молчал. Валерка смущенно сказал:
— Я забыл объяснить… думаешь, когда мы улетели, мы вернулись к себе, в наше прежнее время? Если бы… Даната и все, что было тогда, сейчас уже легенда. Триста лет прошло или больше…
— Но… как же? — озадаченно заговорил я. — Вы вернулись… И как вас встретили?
Вы сказали, кто вы такие? Вам поверили? Удивились?
— Удивились… Но поверили. Понимаешь, у нас другой мир… Вы придумали порох, машины, ракеты, а у нас не то. У нас ученые разгадывают тайны: как далекое сделать близким и дотянуться рукой до звезд; что такое мысль; в чем хитрость времени…
Я подумал, что и у нас люди бьются над такими загадками, но промолчал. Валерка продолжал:
— Не могу я объяснить… Но говорят, что время — это вроде струн, которые звучат то вместе, то вразнобой. А иногда — как бусы, которые могут рассыпаться. Или как запутанная петля — бежит то вперед, то обратно, только мы не замечаем. Петлю, говорят, можно рассечь и пробиться через сотни лет… У нас еще в старину случались разные загадки.
— Какие?
Валерка улыбнулся:
— Всякие… Была даже такая поговорка… На старом языке это всего пять слов, но ты не разберешь. А смысл такой: «Когда конь несет тебя все вперед, не думай, что не наткнешься на его следы; когда ложишься спать, не будь уверен, что проснешься завтра, а не вчера…»
Что ж, Валеркин мир и в самом деле был другим, я это видел. Пока мы говорили, крепость словно сама по себе приблизилась вплотную и нависла над нами.
К стене боком прижималась крутая лестница, сложенная из светлых кирпичей: просто ступенчатый выступ, который тянулся от земли до верха. Очень узкий. Валерка двинулся вперед, я, чиркая локтем о стену, стал подниматься за ним. Конец моей рапиры цеплялся за камни, и клинок тонко звенел.
Мы поднялись на гребень и снова пошли рядом, мимо высоких зубцов.
— Значит, как же… — нерешительно сказал я. — Вы вернулись… и опять оказались одни, среди незнакомых людей?
Он кивнул:
— Да… Но это наша земля. И встретили нас хорошо… Правда, скоро всем стало не до нас.
— И вы живете вдвоем?
Валерка улыбнулся, хорошо так, — видимо, подумал о маленьком брате.
— Да, живем… Только мы давно уже не виделись. Два дня…
— А где сейчас Братик? — нетерпеливо спросил я. Впервые назвал я так вслух Валеркиного братишку. Но Валерка ни капельки не удивился. Он сказал:
— У барабанщиков.
Скоро я увидел круглый люк. В полной темноте, по лесенке, выложенной в толще крепостной стены, мы осторожно пошли вниз. Заскрипели петли: это Валерка отодвинул тяжелую дверь. Опять хлынул навстречу лунный свет, и мы оказались на маленькой выпуклой площади.
Площадь окружали светлые дома с каменными узорами на карнизах дверей и окон, с крутыми чешуйчатыми крышами. Почти все здания были связаны между собой: внизу — галереями с полукруглыми арками, вверху, у крыш, — висячими мостиками. Я мельком подумал, что, наверное, весь город можно обойти, не ступая на землю. Даже между тонкими легкими башенками чернело кружево мостиков. Было удивительно тихо. В степи хоть трава шелестела, а здесь — ни звука. Я слышал только, как рядом дышит Валерка.
— Надо идти, — шепотом сказал он.
Мы двинулись через площадь, прошли мимо разрушенного фонтана с каменными рыбами, и в это время сзади послышался частый топот и смех. Нас догоняли трое ребят.
Мальчишки как мальчишки, чуть помладше нас. И одеты совсем обыкновенно словно прибежали на эту лунную площадь с улицы, где живем мы с Володькой. Они тащили на веревке фигуру оленя, сделанную из коряги и палок. Вернее, тащил один, а двое других пуляли в оленя из игрушечных самострелов. Олень смешно подпрыгивал на тонких деревянных ногах.
— Что это? — спросил я у Валерки.
— Просто игра. В охотников… Сейчас редко играют по вечерам, а эти смелые…
«Охотники» промчались совсем рядом с нами, мы даже посторонились. Я думал, они не обратят на нас внимания. Однако шагах в двадцати мальчишки остановились. До меня донесся неясный разговор:
— Светлый рыцарь… трубач… где стена…
Два мальчика вместе с оленем нырнули в глухую тень галереи, а третий щупленький, немного похожий на Володьку — торопливо пошел назад к нам.
В трех шагах он остановился и выжидательно глянул на Валерку. Валерка торопливо подошел к нему. Мальчик вполголоса сказал несколько слов. И тут же бросился догонять товарищей.
— Идем, — шепотом сказал Валерка и, потянув за локоть, увел меня в похожий на щель переулок.
— Что случилось? — тоже шепотом спросил я.
— Патруль близко.
— Чей патруль?
— Не все ли равно…
Это было совсем непонятно. И не укладывалось как-то: беззаботная игра мальчишек с оленем и в то же время опасность. Какая? Почему все равно, чей патруль? Если есть враги, есть, наверное, и друзья?
Но расспрашивать было некогда. Мы торопливо шагали вверх по черному от теней переулку. Лунное небо горело над нами зеленовато-голубой щелью.
— Куда мы идем? — вздохнул я.
— В заброшенный замок.
— Зачем?
— Ты же спрашивал, где Братик…
8
Барабанщики маршировали во внутреннем дворе замка. Их пестрые, но ровные шеренги проходили от стены до стены, разворачивались и шли обратно. Ребята не били в барабаны, они, видимо, просто учились ходить в строю. Их было около сотни, но мальчишечий шаг их был легок, и только негромкий шелест разносился над каменными плитами.
