Игорь Можейко - Сыщик Алиса
— Чудесно, — сказала тетя Дуся. — Я тоже его представляла именно таким. Поклонись, Кащеюшка!
— Алиса, я встревожен, — сообщил робот Поля. — Если это только изображения, то почему они подчиняются этой большой женщине?
— Думаю, что это — вид гипноза, — сказала Алиса. — Мы с тобой загипнотизированы.
— А что же она тогда фотографирует? Гипноз?
— А кто сказал, что невозможно сфотографировать изображение, которого нет, но которое наш глаз видит?
Тут тетя Дуся предложила Алеше сфотографироваться вместе с Кащеем, который не переставая кланялся, как китайский болванчик, но Алеша возразил.
— У нас с супругой, — сказал он, — есть достаточно денег. Для тренировки в стрельбе из рогатки нам очень нужна подвижная мишень. Вот мы и подумали — продайте нам нашего Кащея.
— Ну как же я смогу это сделать, — развела руками тетя Дуся. — Ведь это же только видимость. На самом деле Кащея не существует.
— Но мы много заплатим, — сказал Алеша.
Из зала закричали:
— Молодой человек, отвяжитесь от женщины! Сказали, что невозможно, значит, невозможно.
— Оставьте мне ваш адрес, — быстро проговорила тетя Дуся. — Если у нас появится возможность производить настоящих Кащеев и драконов, мы вам обязательно позвоним.
Опечаленный Алеша протянул тете Дусе визитную карточку. Алису что-то кольнуло в сердце.
— Поля, — сказала она, — не спускай глаз с Алеши.
— Зачем? Он производит впечатление вполне культурного и порядочного молодого человека, — сказал робот.
— Не задавай лишних вопросов! — оборвала его Алиса.
А тем временем тетя Дуся вышла на середину манежа и снова крикнула:
— Есть ли еще желающие показать нам своего Кащея?
— Я иду, тетя Дуся! — крикнула Алиса, сбегая по проходу вниз.
— Кого я вижу! — радостно воскликнула тетя Дуся. — К нам в гости пришла дочь самого профессора Селезнева. Поприветствуем ее, господа!
Раздались аплодисменты. Алисе не видны были люди — прожектора били в глаза, и казалось, что тебя держат в воздухе, как бабочку на булавке.
— Чего же ты хочешь, девочка? — спросила тетя Дуся. Но Алиса чувствовала, что на самом деле тетя Дуся вовсе не рада тому, что дочка директора Космозо пришла на Ярмарку и увидела ее тут.
— Я тоже хочу придумать Кащея, — сказала Алиса.
— Ах, какая жалость! — воскликнула тетя Дуся. — У меня аккумулятор сел. Нельзя больше придумывать.
— У меня есть деньги, — сказала Алиса.
— Я была бы рада сделать это для тебя бесплатно. Но на сегодня представление окончено. Приходи завтра, девочка.
— Может быть, вы разрешите сделать маленького Кащея? — спросила Алиса.
— Нельзя даже маленького.
Тетя Дуся подняла руку, тут же прожектора и звезды под куполом погасли и в зале зажегся свет. Зрители поняли, что представление закончено, и начали подниматься с мест. Алиса видела, как встали чемпионы мира по стрельбе из рогатки, как пошли к выходу всей семьей Коля, Миша и их родители Пудели, парень с серьгой, поддерживая за локоть подружку, какие-то еще незнакомые люди выходили из зала.
— А можно заглянуть туда? — спросила Алиса тетю Дусю, показывая на зеркало.
— Зачем? — удивилась тетя Дуся.
От нее пахло потом, пылью, пудрой и одеколоном. Она была похожа на толстую лошадь.
— Мне интересно, не осталось ли что-нибудь там от ваших Кащеев?
— Это невозможно, — сказала тетя Дуся. — Это совершенно невозможно! После того как Кащея сфотографируют, я смываю изображение. Из этого раствора можно сделать нового Кащея.
— Или водяного?
— Или водяного.
— Или Соловья-разбойника?
— Тебе рассказывали, как мы тут изобретали соловьев-разбойников?
— Я викады снаружи видела.
— Как жаль, что тебя не было позавчера, когда мы их изобретали. Это было так весело!
— И ни один из них не мог случайно улететь?
— Да ты с ума сошла, Алисочка! Такие звери не могут разбредаться по всей стране и пугать детей! Нет, я честно зарабатываю свой кусок хлеба. Я беру деньги за билеты, я продаю фотографии на память, я продаю фотографии художникам, которые иллюстрируют детские сказки…
Тетя Дуся собрала стопку фотографий, положила их в большой конверт, потом погасила почти весь свет. Она увидела, что Алиса все же хочет заглянуть за зеркало, и рассердилась:
— Я же сказала тебе, что там никого нет! Ты была бы довольна, если бы я пришла к тебе домой и стала рваться в детскую, где ты хранишь любимых куколок?
Алиса хотела было с презрением отмести подобное подозрение, даже повернулась было, чтобы позвать на помощь Полю, — пускай он подтвердит, что у Алисы тысячу лет как нет никаких куколок, но Поли нигде не было — видно, он выслеживал Алешу.
Сочтя молчание Алисы за сомнение, тетя Дуся быстро вывела ее наружу и оставила посреди шумной вечерней Ярмарки у входа в павильон.
— Ты найдешь дорогу домой? — спросила тетя Дуся.
— Да, — ответила Алиса, стараясь казаться робкой девочкой.
— Тогда иди, у меня еще дела, надо аккумулятор на завтра зарядить.
Алиса отошла на несколько шагов от входа в балаган. Вокруг гремели оркестры, сверкали фейерверки, смеялись дети и взрослые…
Где же Поля?
Он не мог потерять Алешу из виду.
Алиса решила еще раз проверить, действительно ли Кащей — только изображение, видимость на экране. Если тетя Дуся права, то окажется, что Алиса зря потеряла вечер и ей нечем будет порадовать комиссара Милодара.
Надо было найти задний вход в балаган, чтобы проверить, есть ли там кто-нибудь.
Она обошла балаган вокруг, для этого ей пришлось перешагивать через канаты, обходить колья, даже отгонять злого бродячего кота, который думал, что темный мир между балаганами — это его царство.
И тут она натолкнулась на мостки, которые вели от балагана к небольшой барже, стоявшей на озере позади балагана, почти привалившись к берегу. Зачем фокуснице баржа?
На барже было темно.
Алиса осторожно ступила на мостки и услышала тихие голоса на барже. В задней надстройке открылся люк, и оттуда вышла тетя Дуся, которую можно было угадать лишь по короткому и широкому силуэту. Тетя Дуся вела за собой на веревке скелет, который позванивал на ходу обрывками цепей и громко вздыхал.
— Да помолчи ты, тут Алиска может ошиваться, — зло сказала тетя Дуся. — Еще донесет папаше, и закроют нас, а закроют — не видать нам больше своих денежек!
Тетя Дуся прошла совсем близко от Алисы, девочка даже почувствовала, как от нее попахивает пивом. За тетей Дусей, позванивая цепями, плелся Кащей Бессмертный.
Алиса изо всех сил вглядывалась в темноту, стараясь понять, какого из Кащеев волочит за собой бывшая служительница зоопарка.
«Ну, конечно же, цепи есть только на Кащее, придуманном Алешей. Видно, жадная тетя Дуся решила все же отвезти Кащея к нему, ведь он оставил ей свой адрес?»
Алиса увидела, что наверху, на откосе берега, между балаганами тетю Дусю ждут.
— Ты здесь? — прошептала тетя Дуся.
— Да, мы здесь, — ответил экс-чемпион мира по стрельбе из рогатки.
— Деньги с собой?
— Деньги с собой, — ответил Алеша.
— Протяни мне руку — я тебе товар тащу, — сказала тетя Дуся.
— А его кормить надо? — спросила жена чемпиона мира.
— Обойдется, — сказала тетя Дуся.
— Младенцев хочу, — прорычал Кащей Бессмертный. Впервые Алиса услышала его голос. — Сладеньких младенцев люблю!
— Кого он хочет? — испуганно спросила Алешина жена.
— Леденцов, — нагло ответила тетя Дуся.
«Ни в чем ей верить нельзя», — поняла Алиса.
— Скажите только, — попросил Алеша, — а как они у вас получаются?
— Тайна профессии, — ответила тетя Дуся. — Впрочем, никакой тут особой тайны нет. Усилитель воображения у меня импортный, рассчитанный на мелких вирронианцев. У них и биоволны мозга мелкие, короткие. А как я поставила его в нашем балагане, оказалось, что он не только изображения делает, но и настоящих чучелов изготавливает.
— Он опасный? — вякнула чемпионка.
— Какой он опасный! Это же видимость одна. Привидение, по сути дела. Вы его спокойно можете как мишень использовать.
— Последний вопрос, — сказал Алеша. — Вы гарантируете нам, что этому привидению… не будет больно, если мы станем стрелять в него из рогатки?
— Если из рогатки, то не больно, гарантирую, — сказала тетя Дуся. — Что я, садистка, что ли? Где деньги?
— Сейчас, сейчас… Но меня не покидают некоторые сомнения…
— Молодой человек, — сказала тетя Дуся, — если вы уж решили совершать незаконный поступок и стрелять в Кащея Бессмертного из рогатки, то не надо изображать из себя первоклассницу.
— Она права, мой драгоценный, — произнесла До Ди Джо.
