Кай Майер - По ту сторону тысячелетия
Абакус отмахнулся:
— Ведь мы друзья, не правда ли?
— Конечно, — отвечал Готен, хотя не далее как нынче днем он отрицал это.
— Тогда не будем более тратить слов по этому поводу.
— Но что привело тебя сюда, да еще в такой час? — спросил Готен.
— Я только ненамного опередил вас на дороге, — объяснил Абакус. — Ты не знал об этом?
Готен отрицательно покачал головой:
— Иначе я предложил бы тебе ехать вместе с нами.
— Какое совпадение, не правда ли? — Абакус улыбнулся, но в его улыбке и тоне было что-то неискреннее. — И какое счастье!
Деа показалось, что о ней забыли. Девочка тоже поднялась.
— А как вы узнали, что мы в опасности? — Черные птицы-стрелы все еще не выходили у нее из головы: острые клювы, сложенные крылья… Неужели это и вправду был только обман зрения?
Абакус высоко поднял бровь:
— Я уже раньше заприметил этих четверых. Они шли по дороге мне навстречу. Я едва успел скрыться в чаще. А немного позже услышал их голоса — и ваши.
Сказав это, он отвернулся от Деа и более не удостаивал ее своим вниманием, обращаясь только к Готену:
— Похоже, судьба хочет связать нас, мой друг. Я помню, что ты сказал во время нашего разговора в цитадели. И все же вновь спрашиваю тебя здесь и сейчас: не хочешь ли ты еще раз подумать над моим предложением? Нам очень нужен такой человек, как ты. И когда настанет время, ты мог бы поддержать меня.
Когда настанет время? Деа наморщила лоб. О чем говорит Абакус? И какое предложение он имеет в виду? Готен ничего не рассказывал ей.
— Нет, Абакус, — ответил ее отец, и было видно, что ему явно не по себе. — Я… еще не готов к этому.
— А когда ты будешь готов? — Абакус испытующе смотрел на него.
— Я не знаю, и это правда. Дай мне еще немного времени. Я должен все как следует обдумать.
— Ну что ж, это уже не такое решительное «нет», как в прошлый раз.
Готен кивнул:
— Ты спас жизнь мне и моей дочери.
— Я не хочу, чтобы это стало единственной причиной подумать над моим предложением.
— Нет. Есть и другие, ты же знаешь.
— Не испытывай мое терпение слишком долго, Готен.
Абакус повернулся и снова исчез в темноте. Чуть позже по ту сторону деревьев раздался звон подков лошади, быстро удалявшейся по дороге.
В ту ночь Деа так и не получила ответа на свои многочисленные вопросы да и в последующие дни тоже.
Готен молчал.
И раздумывал.
Ужас из северной страны
Хотя февраль уже близился к концу, снегопады вновь усилились. Земля промерзла настолько, что падавшие на нее снежинки больше не таяли, и конь с трудом тащил повозку по пушистым сугробам. Готен и Деа очень медленно продвигались вперед.
Однажды вечером они сидели в общем зале придорожного трактира, грелись у открытого камина, жевали жесткое мясо и обжигались горячим медовым напитком.
Целая компания угольщиков, одиноко живших в лесах и встречавшихся только по вечерам в трактире, оживленно беседовала о чем-то. Трактирщик, толстый мужчина в грязном кожаном фартуке, балансировал между столами, разнося деревянные кружки и кубки, перебрасывался словечками с некоторыми из гостей и время от времени бросал робкие взгляды на Готена. Он, конечно, не знал своего нового посетителя: путники слишком далеко уклонились от обычных маршрутов Готена. Тем не менее хозяин трактира чувствовал, что от незнакомца в темном облачении исходит нечто угрожающее. И тут Деа впервые поняла, что мрачная аура отца охватывает и ее: всюду люди смотрели на нее с недоверием и явной тревогой. От стола угольщиков до них доносились обрывки фраз:
— Они уничтожают все, что подвернется под клинки…
— Никто не может справиться с ними…
— У них на головах рога, а волосы растут даже из глаз и ртов…
— Я собственными ушами слышал, как они призывали на помощь черта…
— Они приносят в жертву людей, и особенно молодых девушек…
— А знаете ли вы, что они превращаются в демонов?.. Да, это правда — если у них начинает кипеть кровь, они становятся настоящими бестиями!
Только теперь Деа начала прислушиваться к разговору. Это была не просто болтовня за кружкой пива и вина. К ее удивлению, отец оставался невозмутимым и не отрывался от еды.
— Ты слышал это? — шепнула она ему.
— А?
— Слышал ли ты, что рассказывают эти люди?
Он кивнул:
— Ага.
— Ну и?..
— Что «и»?
— Разве тебя это не интересует, о великий гонитель ведьм?
Он отстранению посмотрел на нее:
— Сейчас я ужинаю.
— Это я вижу. — Деа не собиралась сдаваться. — Но ведь эти люди говорят о демонах! О человеческих жертвоприношениях! О служителях черта! Тебя это совсем не волнует?
— Не в данный момент. — Он положил в рот очередной кусок мяса и начал без всякого удовольствия пережевывать его.
— Что с тобой стряслось?
— Я голоден и пытаюсь кое-что предпринять против этого.
Равнодушие отца вывело девочку из себя. С ним что-то происходит, но что? Таким она его еще не видела.
Она с негодованием отодвинула свой табурет и встала.
— Если ты не хочешь заниматься демонами, — сказала Деа с отчаянной решимостью, — то займусь я.
Готен вздохнул и закатил глаза.
— Они болтают всякую чепуху. Мне это знакомо, поверь.
— Ах, вот как? А что, если они правы?
— Все равно у нас нет времени возиться с подобной ерундой.
— Но это же твоя дурацкая обязанность! — Она говорила так громко, что трактирщик удивленно уставился на нее.
— Деа, пожалуйста! У нас есть более серьезные дела. Нечто… большее!
— Да? И что же это такое? Я уже много дней прошу тебя рассказать мне о твоих планах. Но ты ничего не говоришь. Ни словечка! Проклятие, я же не твоя лошадь, я — твоя дочь! Иногда я размышляю о тебе, о твоем поведении. И от этих мыслей становится не слишком весело.
Кажется, впервые за весь вечер Готен действительно ее услышал.
— Что ты хочешь сказать?
— Ах, не обращай внимания! — Она вскочила, пылая от возмущения, поправила свою длинную фуфайку и твердым шагом направилась через весь зал к столу, за которым сидели угольщики.
Мужчин окутывала жуткая смесь запахов пота и сапог, которые все они сняли под столом и выставили для просушки. Но даже это не отпугнуло Деа. Она чувствовала: настало время что-то доказать Готену. Показать, что за время, проведенное с ним, она повзрослела. Что она уже достаточно выросла и сама может схватиться с ведьмами и демонами. Разве события в городе не доказали, что она обладает особым талантом? Именно она разоблачила демона, разглядев его под маской проповедника. Пусть кто-нибудь еще попробует сделать то же самое!
— Приветствую вас, — громко сказала Деа, протиснувшись между двумя угольщиками и придвинув к себе табуретку.
Шестеро мужчин мгновенно умолкли. Они глядели друг на друга, будто спрашивая, что понадобилось здесь этой хорошенькой малютке.
— Тебе нужна наша помощь? — спросил один из них, который был моложе других, бросив через плечо Деа подозрительный взгляд на Готена.
— Я услышала ваш разговор, и мне стало любопытно, — простодушно объяснила девочка. Если угольщики сочтут ее всего-навсего глупенькой малышкой, ей это только на руку.
Те пошептались, с ухмылкой поглядев друг на друга. Деа опасалась, что они разозлятся на нее из-за подслушанного разговора, но опасения были напрасными.
— Путешествуешь через леса, не так ли? — спросил один из угольщиков.
Деа кивнула:
— Да. И в них довольно жутко, надо признать.
Самый молодой с гордостью заявил:
— Мы живем в лесах. Каждый сам по себе, совсем один. И я тебе так скажу: в них чертовски жутко… Но мы к этому привыкли.
Деа с заговорщицкой миной подалась вперед.
— А как насчет демонов? — спросила она шепотом.
— Это не для детских ушей, — отрезал один из угольщиков. — Маленьким девочкам нечего слушать такие разговоры.
— Они разрезают девочек, таких, как ты, сверху донизу, и то, что от них остается, приносят в жертву своим богам.
— Но откуда вы знаете, что это демоны, а не люди? — полюбопытствовала Деа.
— Они пришли с севера.
— Да, из далекой северной страны.
— Поговаривают, что они прискакали по морю на драконах.
— А сейчас поселились в наших лесах. Они убивают всех и вся, они грабят, поджигают и молятся своим злым божкам.
— Если в бою они отведают чужой крови, то меняют свой облик. Да-да, правда! Превращаются в бестий! Тут-то они и показывают свое настоящее лицо!
— Это демоны. Демоны в обличье огромных мужчин.
Деа краем глаза наблюдала за Гогеном. Он не удостаивал их компанию ни единым взглядом, будучи полностью поглощен едой. Он с наслаждением облизывал жирные пальцы. Возможно, отец хотел подразнить ее своим поведением. Как раз это и злило дочь больше всего. Она твердо решила разгадать загадку северных демонов здесь и сейчас.
