Кир Булычев - Город без памяти (с иллюстрациями)
Когда под стон и плач пигмеев воины поставили статую, Левый Крот радостно воскликнул:
— Она!
Воины загоготали.
— Большая удача! — воскликнул Левый Крот. — Посмотрим, как запоют поклоны в Городе. А теперь… — Он огляделся. — Искать тайники! Вы знаете, как это делать.
— Поклон Левый Крот, — сказал один из воинов, постарше других, сидевший верхом на могучем олене с рогами размахом в метр. — Я думаю, сначала лучше связать пигмеев, а то будут мешать.
— Правильно, — согласился рыцарь. — Займись этим. А я поговорю с чужими людьми.
Не слезая с единорога, он подъехал к Ирии. Голова единорога была совсем рядом с Алисой, и ей очень захотелось погладить его. Она протянула руку. Единорог словно понял, но не пошевелился. Алиса слышала, как рыцарь спрашивает Ирию:
— Судя по всему, вы благородные поклоны. Но одежда ваша и герб мне незнакомы. С кем имею честь?
Алиса дотронулась до шеи единорога. Шерсть была мягкой, шелковистой. Единорог закрыл глаза. У него были длинные черные ресницы.
— Мы издалека, — сказала Ирия. — Вы не знаете нас.
— Может, ты из помников? — нахмурился рыцарь.
— Нет, — ответила Ирия. — Разве вы сами не видите?
Рыцарь ничего не ответил.
В низине стоял вой, слышались крики, стоны, воины ловко привязывали пигмеев к длинной веревке, словно низали бусы. Пигмеи почти не сопротивлялись, а если кто-то норовил убежать, воины били пленников нагайками.
— Почему ехали лесом? — спросил рыцарь у Ирии.
— Мы заблудились.
— Мне трудно поверить, — сказал рыцарь. — Благородная поклонка с двумя детьми без коней или оленей.
— Мы плыли по реке, — сказала Ирия. — Наша лодка разбилась.
Алиса почесала единорога за ухом. Ей показалось, что единорог улыбнулся.
— Готово, поклон Левый Крот! — крикнул старый воин.
— Отгоните их, — приказал рыцарь.
Пигмеев загнали за шалаши, оставили возле них стражу.
— Теперь за дело, — сказал рыцарь. — Где Вери-Мери?
Переводчик Вери-Мери уже сам подошел к рыцарю. Непонятно было, откуда он взялся, где скрывался эти минуты.
— Здесь я, — сказал он лениво.
— Показывай, — сказал рыцарь. — Где тайники пигмеев?
— При всех показывать не буду, — сказал тихо переводчик. — Они увидят — под землей меня найдут. А я жить хочу.
— Не покажешь — умрешь куда раньше, — усмехнулся рыцарь.
— Нет, — ответил переводчик, — не убьешь ты меня, поклон Левый Крот. Сколько еще племен в лесу, сколько тайников, а тебе ведь хочется все раздобыть.
— Молчать!
— Могу и помолчать. Ищи сам, — сказал Вери-Мери и принялся сосать корень.
— Убью! — рявкнул рыцарь.
— Десятая часть моя, — ответил на это переводчик.
— Показывай, — сдался рыцарь.
— Под левым шалашом в земле, — сказал Вери-Мери. — Справа от костра яма засыпана сучьями. Выше, у большого двойного дерева между корней пещерка. А я пойду. Потом встретимся.
— Где? — быстро спросил рыцарь.
— Буду в Городе, — сказал Вери-Мери. — У мудрецов. Люблю поговорить с мудрецами. Дай-ка мне горсть.
— Много, — сказал рыцарь.
Маленький пигмейчик стоял спокойно и улыбался. Он был похож на злую перекормленную обезьянку. Босая нога рыцаря покачивалась у самой его головы. Рыцарю ничего не стоило ударить предателя. И, видно, ему хотелось это сделать. Нога дрогнула, и переводчик решил не испытывать судьбу — он шустро отпрыгнул в сторону.
— В Городе я постараюсь узнать важные для тебя вещи, рыцарь, — сказал он.
Левый Крот отстегнул от пояса один из висевших там кошелей и уронил на землю. Переводчик не шевельнулся.
Рыцарь тронул ногой единорога, и тот, кинув взгляд на Алису, двинулся прочь.
Тогда переводчик нагнулся, быстрым движением поднял с земли кошель и тут же засунул его под набедренную повязку.
Этим моментом воспользовался единорог. Он поднял заднюю ногу и сильно ударил Вери-Мери золотым копытом. Тот с воплем отлетел в сторону. Но никто не слушал его проклятий. Только Пашка сказал:
— А я согласен. Не люблю доносчиков.
— Я не доносчик! — откликнулся Вери-Мери. — Я принципиальный подглядчик! Это моя работа. И не хуже других.
А на площадке воины раскапывали тайники пигмеев. Те поняли, что происходит, и завопили еще сильнее.
Из тайников воины доставали сокровища, которые, на взгляд Алисы, и не были сокровищами. Ржавая кастрюля, корпус от пишущей машинки, утюг без ручки, разбитая люстра, дверца шкафа, мраморные шарики, какие-то блестящие тряпки, и все это грязное, замшелое, словно с помойки. Но воины думали иначе. Порой какая-нибудь вещь вызывала у них бурю восторга, а Левый Крот, который на единороге сновал между группами «археологов», щурился, как сытый кот. Все награбленное добро воины совали в мешки и приторачивали их к седлам. Олени пугливо поглядывали на незнакомые вещи. Особенно тщательно запаковали белую «Читательницу». Заворачивая ее, воины поглядывали на Ирию. Видно, им тоже казалось, что она похожа на статую.
— Может, сбежим? — спросил шепотом Пашка.
— Боюсь, сейчас не удастся, — сказала Ирия.
В этот момент воин вытащил из одного тайника пояс Ирии.
— Это мое, — сказала она, подходя к воину и протягивая руку.
— Подожди, — ответил рыцарь, — потом разберемся. Может, ты ведьма и у тебя там волшебные снадобья.
— Там рация, — сказал по-русски Пашка. — Вот что жалко. Вызвали бы сейчас Гай-до.
— Вызовешь его, — мрачно ответила Алиса. — Если он без топлива сидит, ждет нас, бедненький. Представляешь, как он переживает!
— Слушайте меня, друзья, — сказала Ирия. — Без моего согласия ничего не предпринимать. Мы обязательно убежим, но ошибки быть не должно.
Глава 8
Встреча в лесу
Они шли по лесу. Впереди рыцарь на единороге, затем Ирия с ребятами и воины. Сзади гнали длинную вереницу пленных пигмеев.
— Боюсь, что мы с каждым шагом удаляемся от цели, — сказал Пашка.
— На непонятном языке говорить запрещено! — раздался рядом голос.
Они увидели, что за ними шагает, как всегда жуя корень, предатель Вери-Мери.
— Еще тебя не хватало! — возмутился Пашка. — Отойди, а то я с тобой расправлюсь почище единорога.
— Что такое единорог, я не знаю, — ответил с достоинством маленький предатель. — Если вы имеете в виду удар, который мне нанесла рогатая кобыла, то она за это поплатится. Каждый поплатится, кто поднял на меня руку.
Вери-Мери грозно выпучил глаза и надулся, но все равно он был так мал, что его шевелюра еле доставала до плеча Алисы.
— Вы думаете, — продолжал Вери-Мери, — что если человек мал ростом, то большие могут его топтать? Это ошибка. Все великие люди были маленького роста. И знаешь почему?
— И знать не хочу, — буркнул Пашка.
— А ты слушай. Полезно. Маленького ребенка обижают большие дети, потому что они глупые и думают, что рост — это достоинство. А потом, когда маленький человек станет взрослым, он понимает, что вместо роста небо подарило ему ум. И с помощью этого ума он доказывает всем глупым великанам, что может укоротить их, как пожелает. Только для этого нужно терпение и еще раз терпение. Ты думаешь, мне не жалко этих пигмеев, которые так и не поняли преимуществ нашего малого роста? Жалко. Но в этом мире побеждает только сильный.
— Вери-Мери, — сказала Ирия, — вы мне надоели. И я боюсь, что Пашка сейчас вас побьет.
— Нельзя, — ответил переводчик. — Я под защитой знаменитого непобедимого поклона Левого Крота.
— А он будет только рад, — сказала Ирия.
— К сожалению, вы правы, — согласился вдруг переводчик. — До встречи.
И он исчез. То ли под землю провалился, то ли нырнул в листву.
Некоторое время они шли молча. Лес близко подступал к тропе. Листва смыкалась над головой. Что-то заставило Алису поглядеть направо — из переплетения сучьев на нее глядел человек.
На мгновение его лицо мелькнуло белым пятном в массе зелени.
Она хотела сказать об этом Пашке, но, как ни вглядывалась в чащу, ничего больше не увидела.
Процессия двигалась медленно, петляя между могучих стволов. Сзади доносился шум: говор, стоны пигмеев, крики воинов. Спереди мерно покачивались черные спины рыцаря и его охраны.
Единорог оглянулся, взглянул на Алису, и ей показалось, что он улыбается. Но не может же лошадь, даже рогатая, улыбаться.
Деревья расступились, впереди была просека. Она заросла кустами и тонкими деревцами, посреди нее тянулась проселочная дорога. Воины оживились, заговорили громче, даже олени пошли быстрее.
И тут Алиса снова увидела человека, который следил за ними.
Он сидел на толстом суку, нависшем над дорогой, совсем не таился, и даже странно было, что никто не догадался поднять голову и заметить его.
Человек улыбнулся Алисе, подмигнул и помахал рукой.
