Кир Булычев - Пленники астероида (с иллюстрациями)
— Стой, — сказал Хозяин.
Посейдон остановился. Он был массивней Хозяина, но ниже его ростом.
— Человеческий робот, — сказал Хозяин. — Я вижу, что ты стремишься к своим господам, что твой долг зовет тебя соединиться с ними. Я тебе не буду мешать. Но прежде хочу сделать тебе предложение.
— Говори, кузен, — ответил Посейдон.
— Я не знаю такого слова.
— Это старое слово, его придумали французы. Оно означает — двоюродный брат.
— Почему ты считаешь меня двоюродным братом?
— Потому что все роботы братья, но ты мне брат только потому, что нас обоих сделали люди. В остальном между нами нет ничего общего.
— Ты можешь стать мне настоящим братом, — сказал Хозяин. — Ты мне удобен. Тебя не надо кормить и одевать, о тебе не надо заботиться. Оставайся со мной, забудь о своих господах. Я разделю с тобой власть на корабле и во всех мирах, которые мы покорим. Ты меня понял?
— Я тебя понял. И сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти людей, которых ты хочешь погубить. К счастью, у меня нет господ и я никому не слуга. У тебя в плену мои друзья, и они ко мне относятся как к другу. Тебе этого не понять. Я не могу стать предателем.
— Не слишком ли много философии для простой железной банки? — произнес Хозяин. — Ты робот, и тебе по пути только с роботами. Сегодня ты нужен людям, завтра они разберут тебя и пустят на переплавку. В них нет благодарности.
— Нет благодарности в тех, кто живет рядом с тобой, на этом астероиде. И ты один из виновников того, что они перестали быть настоящими людьми, а превратились в животных. А что касается смерти, то смерть ждет всех. И нечего ее бояться.
Посейдон говорил не спеша, он тянул время. Он не мог бы объяснить, почему он так делает, — он уже понял, что переубедить Хозяина ему не удастся. Но все равно оставалась надежда. И в этом Посейдон был человеком. Что бы он ни говорил Полине о логике и трезвом расчете, он все равно от долгого общения с людьми научился тому, что надежду нельзя терять, даже если нет никакой надежды.
— Глупец, — сказал Хозяин. — Иди к своим друзьям.
Дверь на площадку, ведущую к пропасти, растворилась.
Посейдон увидел, что там стоят Полина и Юдзо. Полина держала мальчика за руку. Луч прожектора поблескивал на металлических деталях скафандров.
Посейдон не смотрел больше на роботов. Он сам, решительно и спокойно, пошел к двери. Вышел на площадку. Дверь сзади закрылась.
Полина обернулась.
— Хорошо, что ты пришел, Посейдон, — сказала она. — Спасибо. — Вместе нам будет легче.
— Разумеется, — сказал Посейдон. — Еще не вечер. Мы еще погуляем с тобой по Плутону.
— Вы видели моего отца, Посейдон-сан? — спросил Юдзо.
— Твой отец в безопасности, — ответил робот. — Он сейчас видит нас. Видишь это стеклянное окно, за которым множество голов ашиклеков? Там твой отец. Там Алиса. Мы с ними договорились — пока мы будем с тобой бороться против драконов, они организуют наше спасение.
Юдзо обернулся к стеклянной стене и поднял руку, надеясь, что отец его видит. В ответ поднялась рука профессора.
В этот момент были включены дополнительные прожектора.
15
В смотровом зале Комура и Алиса видели, как Посейдон вышел на площадку, видели, как обернулся к ним Юдзо и помахал рукой.
— Держись, мой мальчик, — сказал профессор печально, поднимая руку.
— Он им поможет продержаться, — сказала Алиса. — Посейдон сильный.
— Конечно, конечно, сильный, — согласился профессор. Алисе показалось, что профессор пал духом и не видит выхода.
Но Алису охватило странное чувство. Она отлично знала, что все, что происходит, к сожалению, чистая реальность, что в самом деле Полине и мальчику грозит скорая и неизбежная гибель. И в то же время казалось, что все это — сон. Что можно ущипнуть себя и проснешься. Что такие страшные трагедии происходят в книгах, в кино, но никогда не обрушиваются на тебя. А раз так, то все должно обойтись. Что-то можно придумать. Надо только напрячься.
В зале гремела музыка, неприятная, пронзительная, от которой мурашки бегали по коже. Ашиклеки шумели все громче, как толпа на стадионе, когда на поле выходит футбольная команда.
Вдруг по толпе зрителей пробежала волна криков. Потом все замерли. Алиса увидела, как Полина подхватила Юдзо и прижала к себе. Посейдон покачнулся.
— Что это? — Алиса уцепилась за профессора, потому что пол ушел из-под ног, как в лифте, быстро падающем вниз.
— Они уменьшили гравитацию, — сказал профессор.
Алиса догадалась, в чем дело.
— Чтобы драконам было легче подниматься, да?
— Да.
И тут из темноты в лучах прожекторов показалось щупальце с каменным когтем на конце. Оно медленно потянулось к краю площадки.
За ним из тьмы показался еще один коготь. Он покачнулся и вцепился в каменный край площадки.
Посейдон сделал шаг вперед и ногой сбил коготь вниз.
По толпе ашиклеков пронесся вздох.
Алиса хотела приблизиться к стеклу, но под ноги попал ашиклек, который завизжал, когда Алиса наступила ему на ногу. Он даже попытался укусить ее, но его зубки, конечно, не могли пронзить ткань скафандра.
Алиса смотрела на злого ашиклека. Ей в голову пришла мысль.
Но ашиклек уже забыл об Алисе. Крики, раздававшиеся со всех сторон, говорили о том, что на площадке что-то происходит. Алиса перевела взгляд туда и увидела, что положение пленников ухудшилось. Уже не один коготь, а по крайней мере пять держались за край площадки, и Посейдон не успевал их отбрасывать. Щупальца ползли и по стене, один навис над Полиной, и ей пришлось отпрыгнуть в сторону.
Ашиклеки вопили от восторга!
— Так бы вас всех и убила, идиотики! — воскликнула Алиса.
Профессор в бессилии гнева бил кулаками по стеклу.
— Убила, — повторила Алиса.
Как странно — такая простая мысль, и не пришла к ней раньше. Может быть, конечно, из этого ничего не выйдет, но если она правильно понимает психологию роботов, даже свихнувшихся роботов, то ее ход может удаться. Ведь есть принцип, ради которого роботов сделали, и они этому принципу явно подчиняются. Как жаль, что рядом нет Посейдона. Он бы, наверное, смог помочь.
Алиса обернулась. Ей нужно было что-то тяжелое.
К счастью, за спинами ашиклеков в углу зала валялись какие-то железки и даже металлический брус, длиной в два метра. Алиса бросилась туда и с трудом подняла брус. Хоть сила тяжести теперь была втрое меньше земной, брус все равно был тяжелым.
— Профессор! — закричала Алиса. — Помогите мне.
Профессор услышал ее и с удивлением посмотрел в ее сторону. Видно, он решил, что она сошла с ума.
— Что с тобой?
— Помогите мне.
— Но там… — профессор показал рукой на стенку, за которой шел отчаянный бой.
— Скорей! — крикнула Алиса. — Может быть, получится.
Профессор подбежал к ней. Движения его были замедленными и шаги очень широкими, как всегда бывает при малом притяжении.
— Я хочу попробовать! — сказала Алиса. — Ведь это роботы, их задача опекать ашиклеков. То есть если будет опасность ашиклекам, то они испугаются.
— Какая опасность? Ты хочешь их убивать?
— Нет. Если мы сделаем вид, что хотим разбить стекло, то всем ашиклекам грозит гибель. Ну давайте же, помогите мне.
Алиса старалась говорить тихо, потому что не хотела, чтобы кибернетический мозг, управляющий кораблем, услышал ее.
— Но если мы разобьем стекло?
— Зато отомстим за наших!
Профессор колебался.
— Скорее же! — Алиса сама тащила брус к стеклу, ашиклеки, которые попадались на пути, визжали, сопротивлялись, но они были так поглощены зрелищем сражения, что даже не оборачивались.
Профессор подхватил брус, и вместе они пробились к стеклу.
Конец бруса гулко ударил по стеклу. Казалось, что этот гул пронесся по всему кораблю. Даже ашиклеки замерли и перестали вопить.
— А ну! — закричала Алиса как можно громче. — Давайте, бейте! Пускай мы погибнем, но и они погибнут вместе с нами.
Они снова ударили по стеклу. Стекло зазвенело, и Алиса испугалась, как бы не разбить его в самом деле.
Ашиклеки, видно, сообразили, что им грозит, и жалобно завыли. Это был страшный жалкий звук — несколько сот существ выли от страха за свою бессмысленную жизнь.
— Урра! — кричала Алиса. — В атаку!
Они отступили на несколько шагов, чтобы получше разбежаться.
Алиса успела поглядеть за стекло. Там положение было угрожающим. Посейдон был похож на известную древнюю скульптуру Лаокоона, который борется со змеями. Полина и Юдзо вжались в небольшую нишу в стене, и Полина старалась отталкивать когти, которые скользили уже по ее скафандру. Если сейчас кибернетический мозг не услышит, не поймет, что происходит, то будет поздно.
