Евгений Велтистов - Миллион и один день каникул
— Что же дальше, Одноух и Дыркорыл? — сказал тревожным шепотом Нехлебов. — Чем будем питаться — вот вопрос?!
Сам-то он привык питаться бутербродами, но колбаса и сыр малышам явно не годились.
Пока Одноух и Дыркорыл спали, бухгалтер сбегал в магазин, купил соски и бутылочки. Он забыл, как называются эти маленькие резиновые штучки, однако продавщица поняла его с полуслова.
А дальше все было проще: Нехлебов налил в бутылочки теплое молоко, сунул соски в рот спящим. Дыркорыл хрюкнул от удовольствия и, не открывая глаз, аппетитно зачмокал. Одноух сосал соску нежно и деликатно.
Бухгалтер почему-то разволновался, забегал по комнате, потом составил длинный список покупок и снова помчался в магазин. Там он купил кроватки, одеяла, пеленки, белье, игрушки и все прочее, что полагается для новорожденных. По два экземпляра каждой вещи на сумму девяносто восемь рублей и двадцать копеек. У дверей стояла грузовая машина из совхозного гаража.
Покупки вызвали разговоры в Берниках. Бухгалтер, такой серьезный парень, только что окончил техникум, поступил заочно в институт, на счетной машинке, как на гармошке, играет, и в одно утро — двое детей!.. Потратил разом всю месячную зарплату!
До позднего вечера в доме Михаила Нехлебова толпились соседи. Малыши понравились. Спят себе, причмокивая сосками, сопят забавными носами. Из-за носов и ушей не спутаешь их ни за что: сразу видно, кто Дыркорыл, а кто Одноух. Сразу видно: разные характеры!
Молодой отец получил массу полезных советов и наглядных уроков: чем кормить и поить малышей, как их пеленать, какой должен быть режим дня. А когда Нехлебов, замучившись с мокрыми пеленками, объявил о своем решении купить стиральную машину, две бабушки вызвались быть добровольными няньками малышей. Ясное дело — человек весь день на работе, ему не до пеленок.
Бабушки молчаливо и добросовестно делали свое дело, и Одноух и Дыркорыл запомнили их на всю жизнь.
Свое детство Одноух и Дыркорыл провели в деревне Берники. Росли они хорошо и быстро, ничем серьезно не болели. Нехлебов, человек очень аккуратный, научил их мыть не только руки перед едой, но и те огородные лакомства, которые они очень любили. А любили они морковку, капусту, огурцы, репу и все другие овощи, которые росли на грядках. И очень скоро сластены поняли, что две морковки слаще и вкуснее, чем одна, а четыре моркови лучше двух.
Когда ты непрерывно думаешь про морковь и капусту, то вскоре научишься называть их своими именами.
И если твердо знаешь, что дважды два — это четыре, неудобно появляться на улице на четырех лапах. Образование, хоть и самое простое, ко многому обязывает.
Одноух и Дыркорыл ходили, как и все, на двух ногах.
Они научились читать и писать, играть в разные игры с ребятами на улице, полоть в поле сорняки, печь на костре картошку, управлять лошадью, собирать грибы и ягоды, — словом, мало чем отличались от своих деревенских сверстников.
Многие уже и не помнили, как и при каких обстоятельствах появились у бухгалтера сыновья. Остальные относились к ним как к обычным мальчишкам. Среди любой ребячьей ватаги всегда найдется один лопоухий, а другой с задорным пятачком. Это лишь чисто внешняя примета. Каждый имеет свое «я».
Все знали, что когда по улице идет заросший длинноухий мальчишка и негромко поет забавную песню;
Я — Одноух, я — Одноух…
Люблю зеленых мух, —
то это приемыш бухгалтера Нехлебова, скромный и отчаянно смелый Одноух. Мухи он, конечно, никогда в жизни не обидит, но за друга готов сражаться даже зубами. И очень любит все зеленое, летнее, нарядное, потому может часами разглядывать и великанский дуб, и крохотную былинку.
А если слышна задорная песенка с чуть печальным концом, то это идет розовощекий весельчак с грозным именем, которым наградил его приемный отец:
Я — Дыркорыл, я — Дыркорыл…
А дальше я забыл…
Дырк — звали его приятели за победно торчащий, розовый от волнения пятачок носа. Все понимали, что у взрослого Дыркорыла будет взрослый пятак, который в просторечье принято называть «рылом», но пока думать про это не хотелось. Дырк — и все тут!
Никто не знал в Берниках, что эти мальчишки сыграют значительную роль в жизни районного центра.
Дыркорыл и Одноух прожили в деревне некоторое время. Когда контору совхоза перевели в соседний город, семья Нехлебовых переселилась в многоэтажный дом и заняла там двухкомнатную квартиру.
Так Одноух и Дыркорыл оказались в районном центре Ерши.
Наши новоселы помогали отцу расставлять вещи в новой квартире, готовились к новой жизни, к очень важному дню — началу учебного года.
В новом дворе
Ершовцы дружелюбно приняли Одноуха и Дыркорыла.
Когда Михаил Нехлебов вывел своих воспитанников во двор, сбежались все ребята.
Забавной оказалась пара новоселов.
Разгуливают себе в начищенных ботинках, руки в брюки и поглядывают на всех хитренькими глазками.
Спереди поглядишь — симпатяги, спортсмены. Один чуть зарос серым пушком и с длинными ушами, причем одно переломлено пополам. А у другого круглое розовое лицо и нос боксерский, в форме дерзко выпяченной лепешки — пятачок, можно сказать.
— Что у тебя с ухом? — спросили ребята Одноуха.
— Пустяки, — махнул серой лапой Нехлебов-младший. — Когда маленький был, с собакой не поладил. С волкодавом. У него зубы, знаешь, во какие…
И Одноух обнажил свои длинные острые зубы.
«Ого! — с уважением подумали ребята. — Да он тоже зубат… С таким лучше не кусаться…»
А сзади братья тоже на всех похожи. Небольшое лишь отличие: из штанов хвосты торчат. Один шерстяной и куцый, а другой розовый, подвижный, надкусанный кем-то.
— Это кто тебе хвост грыз? — поинтересовался один дворовый насмешник.
— От волка удирал, — признался Дыркорыл. — Еле успел на дерево влезть. Если бы не Одноух, не знаю, как бы я с ним сладил, — пояснил покрасневший от воспоминаний поросенок.
И Дыркорыл рассказал, как он спасался от волка. Всех слушателей поразило не то, что Дыркорыл мгновенно оказался на дереве: когда тебя цапнут клыками за хвост, и на телеграфный столб взберешься… Удивила находчивость брата Дыркорыла. Одноух, видевший нападение, не растерялся, вывалялся в стружках и страшным голосом зарычал и залаял из кустов. Тощий волк оглянулся, попятился, но еще не решился удирать. А тут настоящие деревенские собаки сбежались. То-то был переполох в Берниках!..
Горожане переглянулись, посмеялись и сразу приняли новых друзей в компанию. Свои ребята — смелые и не хвастуны. Честные и хитрые. В любую игру с ними играть можно!
Дядя Миша Нехлебов, вернувшись из домоуправления, сказал, что сейчас они будут заняты: идут в школу записываться в первый класс.
— Здорово! — закричали ребята. — Давайте их к нам, в первый «А»!
— Нет, к нам, — подхватили другие ершовцы, — к нам, к нам! В первый класс «Б»!
— Куда примут, — сказал дядя Миша и протянул руки сыновьям. — Пошли. Мы опаздываем.
Они направились к школе.
Ребята толпой проводили приятелей и остались ждать у школьных дверей.
Давайте знакомиться
— Давайте знакомиться, — сказала учительница новым ученикам. — Меня зовут Тамара Константиновна. А вас?
— Одноух, — спокойно проговорил будущий первоклассник, глядя на учительницу большими темными глазами.
— А меня — Дыркорыл, — резво подхватил его брат.
— Хорошо. Я бы даже сказала — отлично! — похвалила Тамара Константиновна, оглядывая новых учеников.
Дыркорыл и Одноух удивились: за что учительница хвалит их? Не успели рта раскрыть, и уже — отлично… Они вежливо промолчали.
Учительница осталась довольна. Она была наслышана о странных учениках. Но вот она увидела их: говорят громко, отчетливо, не стесняясь; одеты аккуратно; очень вежливы — совсем хорошие ученики! Мало ли кто из нас каким кажется в детстве! Один похож на гадкого утенка, другой — зайканемогуузнайка, а третий, как говорят взрослые, просто-напросто свинтус! Что ж, так нередко в жизни случается: сегодня он, к сожалению, свинтус, зато завтра…
— Теперь проверим, что вы умеете, — предложила Тамара Константиновна, садясь за свой стол.
— Я умею плавать, — сообщил, тряхнув ушами, Одноух, и Тамара Константиновна отметила, что внешность бывает обманчива: крольчонок, кажется, не трус.
— А я лазить на деревья, — гордо поведал Дыркорыл и покраснел.
Учительница заметила, что Дыркорыл очень легко краснеет, причем мгновенно весь целиком — от пятачка и до конца хвоста. Под розовой кожей таился важный для будущей жизни дар — совесть.
Нехлебов, сидевший на парте позади воспитанников, тоже покраснел и пробормотал:
