Коллин Хоук - Путешествие тигра
Он вежливо засмеялся, чем взбесил меня еще сильнее:
– Я – квадратная подушка? И что это значит?
– Это значит, что мы не подходим друг другу, вот и все. Мне надо было сразу понять, что ты разобьешь мне сердце! Слова, которые ты говорил, стихи, которые писал, – они ничего для тебя не значили! Когда мы вернемся, я все тебе верну!
Он напрягся:
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что мне они тоже больше не нужны! Лучше бросить их в огонь, хоть какой-то прок от этого будет!
– Я не верю, что ты это сделаешь.
– Увидишь!
Я бросилась в палатку, схватила свой дневник и лихорадочно пролистнула страницы, пока не нашла стихотворение о бесценной жемчужине. Снова выскочив к огню, я вырвала из дневника страницу со стихотворением и с вызовом посмотрела на нее.
– Кел-си. – Его синие глаза встретились с моими карими. – Не делай этого.
– Это еще почему? Человек, который написал это, мерзкий лжец и притворщик!
– Ты неправа. То, что я тебя не помню, совсем не означает, что мои прежние чувства к тебе были ложью. Да, я не знаю, почему и как я заставил себя забыть тебя. Но это не имеет значения. Даю тебе честное слово, я никакой не лжец.
Я затрясла головой:
– Ты умер для меня! – и швырнула стихотворение в огонь. Я стояла и смотрела, как листок порхает в воздухе. Слеза скатилась по моей щеке, когда уголки страницы вспыхнули пламенем.
Быстрее молнии Рен выхватил листок из огня и зажал занявшийся край в кулаке. Он тяжело дышал, и я видела, что ему больно. Потом его ожоги заживали прямо на моих глазах, а я не могла отвести глаз от почерневшего на углах листка.
– Ты всегда была такой слепой и зацикленной на себе?
– То есть теперь ты считаешь меня дурой?
– Пожалуй, но больше в поэтическом смысле.
– У меня есть для тебя поэма: пропади ты пропадом!
– Я и так пропал, Келси. Неужели ты до сих пор не поняла? Почему ты не видишь того, что у тебя перед глазами?
– Что я должна видеть? Тигра, по совместительству оказавшегося принцем? Мужчину, который за что-то возненавидел меня так сильно, что нарочно стер меня из своей памяти при помощи какого-то заклинания? Мужчину, который не в силах выносить мое присутствие дольше двух минут? Мужчину, которому неприятно ко мне прикасаться? Это я должна видеть? Если да, то все я прекрасно вижу, не волнуйся!
– Нет, вспыльчивая девушка! Ты не видишь вот этого!
Он схватил меня, прижал к себе и поцеловал. Страстно и горячо. Его горячие губы слились с моими, но все закончилось так быстро, что я не успела отреагировать. Рен отшатнулся и согнулся пополам, ухватившись за ствол дерева. Он тяжело дышал, его руки тряслись.
Я скрестила руки на груди и молча за ним наблюдала.
– Ну и что ты пытался этим доказать?
– Если у тебя возник вопрос, значит, я плохо пытался.
– Ладно, ты меня поцеловал. И что? Это ничего не значит!
– Это значит все.
– С чего бы?
Он судорожно глотнул воздух, привалился к дереву.
– Это значит, что я начинаю испытывать к тебе чувства, и если я что-то чувствую даже сейчас, значит, мой двойник из прошлого был по уши влюблен.
– Если это так, вспомни меня! Сними блокировку.
– Я не могу. Я не знаю, что это такое, как это случилось и какой должен быть ключ. У меня была надежда, что, поцеловав тебя, я все исправлю. Как видим, этого не произошло.
– И… что дальше? Думал, твой поцелуй превратит лягушку в прекрасную принцессу? Что ж, мне больно разрушать твои сладкие грезы, но что видишь, то и получишь!
– Скажи, почему ты вбила себе в голову, что мне неинтересно то, что я вижу?
– Знаешь, у меня нет ни малейшего желания снова обсуждать это с тобой! Ты, разумеется, ничего не помнишь, но в прошлом мы достаточно об этом говорили. Впрочем, поройся в своей кратковременной памяти – ее ты, кажется, не потерял! – и вспомни, как называл Нилиму красивой!
– Я помню, как назвал Нилиму красивой. И что дальше? Разве из этого следует, что я не считаю красивой тебя?
– Не прикидывайся! Все дело в том, как ты это сказал! «Ах, почему я не был влюблен в Нилиму, она такая красивая!». Это означает, что я не такая. Ты что, вообще ничего не понимаешь в женщинах? Никогда не называй при одной женщине красавицей другую – вот первое правило мужчины!
– Но я этого не делал, Келси. Ты подслушала наш разговор с Кишаном.
– Ну и что! Все равно!
– Отлично. В таком случае послушай, что я думаю, и провалиться мне на этом месте, если я лгу. Ты красивая.
– Поезд уже дал гудок, а у тебя нет билета!
Он в отчаянии запустил пальцы в волосы.
– Значит, что бы я ни сказал, ты мне не поверишь?
– Думаю, нет! – подбоченилась я. – Потому что я не понимаю, зачем ты это сделал! Если ты меня любил, как ты мог на такое пойти? Вывод напрашивается сам собой – ты меня не любил. Я всегда знала, что ты слишком хорош, чтобы это было правдой.
– Что ты хочешь сказать?
– Ты же сам сказал это Кишану! Ты сказал, что не можешь себе представить, как мог полюбить такую, как я. Видишь? Ты знал, что мы друг другу не ровня. Ты – мистер Совершенство, а я – мисс Посредственность. Это видно с первого взгляда, и именно это ты со всей искренностью почувствовал после освобождения.
Рен горько рассмеялся:
– Поверь мне, Келси, я далек от совершенства, а ты столь же посредственна, сколь сама Дурга. Вспомни, ведь я совсем не знал тебя, когда разговаривал с Кишаном, и потом, ты неправильно меня поняла.
– Как это?
– Я… я хотел сказать… то есть я сказал… да пойми же ты! Ты не та, какой я считал тебя тогда!
– Я та же самая!
– Нет. Тогда я избегал тебя. Не хотел тебя знать. Я был…
Я вырвала еще одну страницу.
– Келси! – Он подскочил, рванул дневник у меня из рук и невольно застонал от боли, вызванной близостью ко мне. – Прекрати! Даже не думай сжечь еще хоть страницу!
Я вцепилась в дневник и потянула на себя.
– Мой дневник, что хочу, то и делаю!
Он дернул тетрадь на себя.
– Ты не должна судить обо мне на основании того, что я говорил сразу после возвращения! Тогда я был еле жив и не мог думать связно. Мне нужно было время, чтобы узнать тебя, чтобы… Чтобы понять, что ты мне нравишься! – заорал он. – Ты мне нравишься достаточно, чтобы понимать, за что я любил тебя… хоть ты меня и бесишь!
Я вырвала у него тетрадь.
– Ты… Я… Я нравлюсь тебе достаточно?! Так знай же, для меня этого недостаточно!
Он снова отнял у меня дневник.
– Келси, чего еще тебе от меня нужно?
Я потянула тетрадь к себе.
– Мне нужен мой прежний Рен!
Он застыл, потом процедил:
– Что ж, в таком случае я не знаю, что тебе сказать. Возможно, прежний Рен ушел навсегда. Но… новый Рен не хочет потерять тебя. – Он мрачно посмотрел на меня, положил руку мне на талию и привлек к себе, забыв о дневнике. – И потом, ты сама сказала, мы можем начать все сначала.
– Не думаю, что это возможно. – Я изо всех сил рванула тетрадь, и на этот раз Рен выпустил ее и отошел от меня.
Он стоял, уронив стиснутые в кулаки руки, потом опасно-тихим голосом произнес.
– Сделай так, чтобы это стало возможно.
– Ты слишком многого хочешь!
– Нет. Это ты слишком многого хочешь. – Он шагнул ко мне. – Ты ведешь себя неразумно, Келси. Дай мне время.
Я посмотрела на него, наши глаза встретились:
– Я была готова ждать целую вечность, но это было до того, как Пхет открыл мне правду.
– «Как беден тот, кто небогат терпеньем! Какая рана заживает сразу?»[6]
– На этот раз Шекспир тебе не поможет, супермен. Твое время вышло.
Он сдвинул брови:
– Пожалуй, мне следует сесть за изучение «Укрощения строптивой».
– Прекрасно, вот тебе первый урок: «Получше люди слушали меня, А не хотите, так заткните уши. Уж лучше дать свободу языку и высказать, что в сердце накопилось!»[7]
– Спасибо, урок мне не нужен. Я уже знаю, чем дело кончилось. Укротитель победил. «В пылу сраженья я не слышал, что ли, Сигналов боевых и ржания коней? А мне твердят о женском языке, Да он трещит едва ль не вдвое тише, Чем на огне у фермера каштаны. Пугайте им детей! – Он поманил меня пальцем. – Раньше поцелуй меня, Кет, и пойдем»[8].
Я недобро сощурилась.
– Ты вырвал строчки из разных мест, к тому же очень скоро тебе предстоит убедиться, что меня укротить далеко не так просто, как Катарину!
Рена насупился, он с досадой взмахнул рукой:
– Отлично. Ты победила. Если хочешь вернуть мне мои стихи – валяй. Только не сжигай их.
– Отлично! Кстати, я не могу понять, как я могла когда-то считать тебя добрым, приятным и добросердечным человеком! Ты… да ты колючий, как дикобраз! Любой, кто приблизится к тебе, рискует исколоть лицо!
– Вот это верно. Девушке следует быть осторожнее с мужчинами, которые собираются полакомиться ею на обед. Особенно если эти мужчины – дикие тигры, рыщущие в поисках неприятностей.
Он сощурил глаза, схватил меня за руку, легонько ущипнул за внутреннюю сторону запястья, а потом поцеловал в то же место, хотя невозможно было не заметить, что ему очень больно.
