Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Кубок Огня
Он испытующе поглядел на Гарри, и тот кивнул.
- Что означает, - медленно продолжал Дамблдор, не сводя глаз с Гарри, - что перед тобой должен был вновь появиться Седрик Диггори, в том или ином виде.
Гарри ещё раз кивнул.
- Диггори ожил? - встрепенулся Сириус.
- Нет такого заклинания, которое способно вернуть к жизни умершего, - тяжело вздохнул Дамблдор. - Единственное, что могло произойти, это что-то вроде отражённого эха. Из палочки могла появиться тень живого Седрика... я прав, Гарри?
- Он заговорил со мной, - сказал Гарри. Его вдруг снова затрясло. - Привидение Седрика, или что это было, заговорило со мной.
- Эхо, - объяснил Дамблдор, - сохранившее внешний вид и характерные черты Седрика. Предполагаю, что появились и другие призраки... более давних жертв Вольдеморта...
- Старик, - горло Гарри больно сжалось. - Берта Джоркинс. И ещё...
- Твои родители? - тихо спросил Дамблдор.
- Да, - ответил Гарри.
Сириус до боли сжал его плечо.
- Последние убийства, выполненные палочкой, - покивал головой Дамблдор. - В обратном порядке. Могли бы появиться и другие, если бы связь сохранилась. Очень хорошо, Гарри. И что же сделали эти... тени?
Гарри рассказал, как тени бродили у стен золотой клетки, как Вольдеморт боялся их, как тень отца подсказала ему, что делать... рассказал и о последней просьбе Седрика.
И почувствовал, что больше не в состоянии говорить. Он оглянулся на Сириуса. Тот сидел, закрыв лицо руками.
Янгус вдруг спорхнул с колена Гарри на пол и положил красивую голову на его повреждённую ногу. На рану, нанесённую пауком, покатились крупные, перламутровые слёзы. Боль исчезла. Рана затянулась. Нога зажила.
- Я не могу не повторить, - произнёс Дамблдор, в то время как феникс поднялся в воздух и перелетел обратно на насест, - ты продемонстрировал безграничную храбрость, какой я не мог даже ожидать от тебя. Такую же храбрость, как те, что погибли в сражениях с Вольдемортом в дни его наивысшего могущества. Ты взвалил на себя ношу, которая под силу лишь взрослому колдуну, и справился с ней - ты сделал для нас всё, на что мы имели право рассчитывать. Сейчас ты пойдёшь со мной в больницу. Я не хочу, чтобы сегодня ты ночевал в общей спальне. Тебе необходимо Сонное зелье и полный покой... Сириус, хочешь остаться с ним?
Сириус кивнул и встал. Он снова превратился в большого чёрного пса, вместе с Гарри и Дамблдором вышел из кабинета и пошёл с ними вниз по лестнице в больничное крыло.
Дамблдор открыл дверь, и Гарри увидел миссис Уизли, Билла, Рона и Гермиону, окруживших перепуганную мадам Помфри. От неё, видимо, требовали ответа, где сейчас Гарри и что с ним случилось.
Едва вошли Гарри, Дамблдор и чёрный пёс, все круто обернулись, и миссис Уизли приглушённо вскрикнула:
- Гарри! О, Гарри!
Она бросилась к нему, но Дамблдор преградил ей дорогу.
- Молли, - сказал он, вытягивая руку, - пожалуйста, послушай. Гарри прошёл через тяжелейшее испытание. И ему только что пришлось пережить всё вновь, когда он рассказывал мне о случившемся. Сейчас ему нужны сон, покой и тишина. Если он хочет, чтобы вы, - Дамблдор повернулся к Рону, Гермионе и Биллу, - остались с ним, пожалуйста. Только никаких вопросов до тех пор, пока он не будет в состоянии на них отвечать, и уж, разумеется, не сейчас.
Миссис Уизли кивнула. Она побелела как полотно.
Потом грозно повернулась к Рону, Гермионе и Биллу, как будто бы те шумели, и произнесла страшным шёпотом:
- Вы слышали?! Ему нужен покой!
- Директор, - обратилась к Дамблдору мадам Помфри, с изумлением взиравшая на чёрного пса, - могу я узнать, что...
- Эта собака некоторое время проведёт с Гарри, - только и ответил Дамблдор. - Заверяю вас, она очень хорошо обучена. Гарри... я подожду, пока ты ляжешь в постель.
Гарри испытывал бесконечную благодарность к Дамблдору за то, что тот попросил ни о чём его не расспрашивать. Нет, он вовсе не хотел, чтобы все ушли, но самая мысль о том, чтобы опять всё пересказывать, переживать заново, была невыносима.
- Гарри, я вернусь, как только повидаю Фаджа, - сказал Дамблдор. - Я хочу, чтобы ты и завтра оставался здесь, вплоть до моего обращения к учащимся. - Он ушёл.
Мадам Помфри отвела Гарри к ближайшей постели, и по дороге он случайно заметил на кровати в дальнем конце палаты неподвижную фигуру настоящего Моуди. Рядом с ним на столике лежали деревянная нога и волшебный глаз.
- Как он? - спросил Гарри.
- Он поправится, - заверила мадам Помфри, выдавая Гарри пижаму и закрывая шторы. Он снял робу, натянул пижаму и залез в постель. Вошли Рон, Гермиона, Билл, миссис Уизли и чёрный пёс. Расселись вокруг. Рон и Гермиона глядели на Гарри почти со страхом.
- Я в порядке, - успокоил он их, - просто устал.
Глаза миссис Уизли наполнились слезами, и она безо всякой нужды разгладила рукой простыни.
Мадам Помфри вернулась из своего кабинета, держа в руках кубок и маленький пузырёк с пурпурной жидкостью.
- Ты должен выпить всё до конца, Гарри, - объявила она. - Это зелье для сна без сновидений.
Гарри принял у неё из рук кубок и в несколько глотков выпил содержимое. На него мгновенно навалилась сонливость. Всё кругом подёрнулось дымкой; лампы, горевшие в палате, начали добродушно подмигивать сквозь шторы; тело глубже и глубже утопало в пуховой перине. Он не успел допить до конца, не успел произнести ни слова - его утянуло в глубокий-глубокий сон.
* * *
Гарри проснулся в таком тепле, таком покое, что не захотел открывать глаза. Хотелось снова провалиться в спасительную дремоту. В палате горел приглушённый свет, было ясно, что ещё ночь и что спал он совсем недолго.
Вскоре рядом послышался шёпот:
- Если они не утихомирятся, то разбудят его!
- Что они так кричат? Надеюсь, больше ничего не случилось?
Гарри с трудом открыл глаза. Кто-то снял с него очки. Он смутно видел рядом размытые силуэты миссис Уизли и Билла. Миссис Уизли была на ногах.
- Это голос Фаджа, - прошептала она. - И Минерва МакГонагалл, да? О чём они спорят?
Теперь и Гарри тоже услышал крики и быстро приближающиеся к двери шаги.
- Очень жаль, Минерва, но тем не менее... - громко говорил Корнелиус Фадж.
- Вы не должны были приводить его в замок! - вопила профессор МакГонагалл. - Когда Дамблдор узнает...
Дверь распахнулась. Незаметно для остальных - Билл отодвинул край занавески, и все дружно уставились на дверь - Гарри сел и надел очки.
По отделению нёсся Фадж. За ним по пятам стремительно шагали профессор МакГонагалл и Снейп.
- Где Дамблдор? - требовательно спросил Фадж у миссис Уизли.
- Его здесь нет, - сердито ответила миссис Уизли. - Здесь больница, министр, вам не кажется, что вам бы лучше...
Но тут снова открылась дверь, и в палату быстро вошёл Дамблдор.
- В чём дело? - Дамблдор сурово воззрился на Фаджа, а потом на профессора МакГонагалл. - Почему вы беспокоите этих людей? Минерва, я удивлён... я же просил охранять Барти Крауча...
- В этом больше нет необходимости, Дамблдор! - завизжала она. - Благодаря стараниям министра!
Гарри никогда не доводилось видеть, чтобы профессор МакГонагалл до такой степени теряла контроль над собой. На её щеках горели сердитые пятна, руки сжимались в кулаки, её всю трясло от ярости.
- Когда мы сообщили мистеру Фаджу о том, что схватили Упивающегося Смертью, ответственного за сегодняшние события, - очень тихо проговорил Снейп, - он посчитал, что это ставит под угрозу его собственную безопасность. И настоял на том, чтобы призвать дементора - чтобы тот сопровождал его в замок. Они зашли в кабинет, где находился Барти Крауч...
- Я говорила, что вы бы на это не согласились! - взорвалась профессор МакГонагалл. - Я говорила, что вы ни за что бы не позволили, чтобы нога дементора ступила в замок, но...
- Милая леди! - взревел Фадж. Он тоже был взбешён, Гарри ни разу не видел его таким. - Как министр магии, я вправе сам решать, брать с собой охрану или нет, когда мне предстоит допрашивать потенциально опасного...
Но голос профессора МакГонагалл заглушил голос Фаджа.
- Как только это... чудовище... вошло в комнату, - заорала она, показывая на дрожащего от возмущения Фаджа, - оно бросилось на Крауча и... и...
Пока профессор МакГонагалл подыскивала слова для описания случившегося, Гарри весь похолодел. Ему и не нужно было, чтобы она договаривала. Он и так знал, что сделал дементор. Он запечатлел на губах Барти Крауча свой страшный поцелуй. И высосал душу. Крауч был теперь всё равно что мертвый, только хуже.
- В любом случае, невелика потеря! - выпалил Фадж. - На нём висело несколько смертей!
- Но ведь он не сможет давать показания, Корнелиус, - возразил Дамблдор. Он смотрел на Фаджа тяжёлым взглядом, так, словно видел его впервые. - Он не сможет объяснить, зачем убил всех этих людей.
- Зачем? Это и так ясно! - завопил Фадж. - Он - псих ненормальный! Судя по тому, что мне сказали Минерва со Злодеусом, этот тип думал, что действует по приказу Сами-Знаете-Кого!
