Анатолий Лосев - Дверь в неведомое
С этими словами Шер исчез за дверью, забрав с собой светильник. Я остался в полной темноте. Вот мне загадка: Рен умер не по-настоящему? Или его можно каким-то образом воскресить из мертвых? Еще более важный вопрос – для чего я понадобился этому странному мастеру пыток, который так нахально манкирует своими обязанностями?
Вопросов много, ответов нет. И что теперь с Олей? Я надеюсь, она не видела, как меня чуть не зарубили те пьяные дворянчики. В любом случае прежде всего я должен попросить Шера, раз он такой всемогущий и, кажется, заинтересован в моем здравии и дееспособности, помочь мне найти Олю.
Я нащупал скамью, на которой мне нужно было лежать под кровавой простыней, и присел. Какая связь между Реном и Шером? Что может быть общего у прямого, отчаянного избранного короля и странноватого, скрывающего свое лицо мастера пыток?
Просто я многого не знаю, поэтому любое предположение останется предположением.
Повернулся ключ в замке. Я быстро лег и накрылся с головой. Я услышал знакомый голос:
– Макс, это я!
Но это был не Шер.Катя Северова
Вернувшись домой, я решила начать действовать. Обзавелась простым мужским, как раньше говорили, «платьем», и пошла в город.
Слуги оказались пофигистами и никак не отреагировали на мое требование всем говорить, что я, дескать, дома, но если кто потревожит – голову оторву. Раз я приказала – надо исполнять. И никаких «куда?», «почему?» и «чтоб вернулась не позже одиннадцати!». Тут все-таки не то что дома! Тут я себя человеком чувствую!
Освещение здесь для ночного времени не предусмотрено. Пришлось полагаться на собственную везучесть, чтобы попасть куда нужно, а не в какую-нибудь яму или историю.
Я прокралась к тюрьме, никого по дороге не встретив. У дверей тюрьмы стоял неслабый парень с бородой во все стороны. У меня осталось впечатление, что он был счастлив оттого, что торчит тут среди ночи, в самую «собачью» вахту.
– Эй, охрана, – позвала я из-за угла.
– Стой, кто идет! – встрепенулся бородатый.
– Это я иду, дурень! Узнал?
– Стоять, именем короля, – неуверенно сказал охранник.
Делать нечего. Подошла, откинула капюшон, повернулась лицом к горящему в стенке факелу.
– Ну? Узнал?
– Ваше пре… – радостно заорал охранник, и я еле-еле успела зажать ему рот рукой. Потом долго вытирала эту руку о штанину.
– Молчать, чудо в перьях, – злым шепотом приказала я, – я тут инкогнито. Инкогнито – знаешь, что такое? Это когда не нужно орать на весь дворец, что тут Катрин Озерная, усек?
Бородач усек. Я продолжала:
– Жалованье, судя по кольчужке, у тебя аховое. Так? Подрабатывать тебе надо, парень…
На эти слова парень отреагировал неадекватно. Он весь провалился в свою драную кольчужку и мрачно замотал головой.
– Дурак ты! Деньги всем нужны!
– Нет, никогда больше не пойду во внутреннюю охрану!
– А я тебя туда еще и не зову, – немного удивилась я, – я тебе предлагаю пропустить меня внутрь, а потом выпустить и никому об этом ни гугу, даже своей мамочке, понял? И плачу я за это прилично, на кольчугу хватит, усек?
Охранник порозовел, протянул руку и сказал:
– Я вас не видел.
Я положила в его руку две монеты. Лицо взяточника вытянулось.
– Не волнуйся. Когда я отсюда выйду, заплачу еще в два раза больше. Не прощаюсь.
Кованая дверь лязгнула, пропуская меня внутрь. Я прошла по узкому тоннелю, плавно уходившему вниз до первой решетки, у которой стоял следующий стражник. Тот сразу понял, что я не кто-нибудь, и тут не случайно, поэтому пропустил без дурацких вопросов, стоило только вручить ему положенный подарок.
А нужен мне был третий охранник, которого я нашла, пройдя по коридору еще метров сто вглубь. Столичные казематы – сооружение серьезное!
Это был немолодой рыцарь, хорошо нажившийся на деньгах таких высокопоставленных гостей и далекопосаженных клиентов. Я показала ему кошелек, он равнодушно спросил, кто мне нужен. Я ответила:
– Лжепринц Дамье и чужеземный маг Игорь.
– Дамье – это дороже. Как-никак государственный преступник.
Дороже так дороже. Вынимаю из рукава довесок.
– И ваш нож.
– Зачем вам мой нож?
– Инсценировка самоубийства. Нож должен быть его, у нас все оружие казенное, меченое.
Что ж поделаешь! Отворачиваю голенище у сапога, достаю нож. Новенький, сегодня купила. Очень он мне понравился, с приметой – на рукояти вырезано мое имя. В честь моего появления в городе его и сделали.
Рыцарь придирчиво осмотрел оружие, переложил его в свое голенище и сказал:
– А иноземного мага Игоря – никак невозможно. Умер сегодня.
Я прислонилась спиной к стене. Сунула руки в карманы, чтобы не тряслись.
– Да что ж у вас тут люди мрут как мухи?! – чуть не сорвалась я на крик.
– Да есть у нас тут один умелец – Шер, темная лошадка. Обычно ему все как на духу рассказывают, а потом еще и голову есть от чего отрубать, а тут – двоих уже угробил за один вечер. Значит, специальное распоряжение было.
– Кого еще? – ледяным голосом, чувствуя плохие новости, спрашиваю.
– Тоже маг чужеземный, Макс.
Я чуть не сползла по этой стенке. Макс! Игорь! Под пыткой!
– Давайте сюда вашего Дамье, – проговорила я, стараясь не подавать виду.
Рыцарь кивнул и ушел дальше по тоннелю, за Димкой.Глава VII Ночь очень длинных ножей
Максим Крейц
Я читал о свойствах человеческого организма, которые используются йогами, а для европейского человека кажутся чудом. Например, та же «ненастоящая» смерть. Мне повезло, я собственными очками лицезрел превращение подобного рода.
Я знал, что за процессы происходят в организме человека, подвергшегося подобной процедуре, и тем большим чудом это было для меня. Честно говоря, занятия йогой когда-то были моей мечтой, но, увы, не хватило силы воли. А Игорь смотрел на происходящее как на обычную магическую процедуру. Как я ни пытался ему объяснить, что на самом деле это значительно более достойное восхищения действие, он отказывался это понимать.
Рен откинул простыню и сел на скамье. Игорь присвистнул.
– И ты еще жив! – Игорю в принципе сложно долго обращаться к человеку на «вы». Со временем он начал время от времени «тыкать» и Юрию Германовичу, нашему куратору.
– Рен, тебя чем били?! – Игорь, сморщившись, смотрел на шею и плечи Рена. Там, где кожа не была заляпана кровью, проглядывали багровые синяки и грубо зарубцевавшиеся раны. Со времен последнего приключения нашей компании у Игоря появился особый дар исцеления ран. Игорь, как говорили в старину, пользовал страждущих при любом удобном и неудобном случае, поэтому и сейчас смотрел с восхищением на непочатый край работы.
– Сиди спокойно, – скомандовал он и, набычившись, уставился на Рена.
Синяки стали желтеть и уменьшаться, раны – превращаться в аккуратные белые рубцы, которые затем исчезали.
– Макс, – спросил меня тем временем Рен, – наверное, в своем мире ты великий человек? Твои люди и ты сам – вы делаете вещи, которые у нас считаются верхом мастерства и очень полезны!
– Как раз нет, – сумрачно сказал Игорь, занимаясь последним рубцом. – Какой смысл перетаскивать предметы умственным усилием при наличии кучи техники или прикуривать от пальца, если есть зажигалка?
– Что прикуривать? – не понял Рен.
– Мир некурящих – просто сказка! – не стал объяснять Игорь. – Представляю, что было бы, если бы сюда попал Мишка из параллели! Он бы тут умер добровольно на третий день. Киосков-то с сигаретами нету ни одного!
Я подумал о том же. В параллельном классе учится Михаил Венгров, который начал курить, по его рассказам, чуть не с младших классов и очень этим обстоятельством гордится. Он также считает высшим шиком переживать, что он так хочет курить, а до конца уроков далеко. Когда я перешел в мою нынешнею школу, где и познакомился со всей нашей компанией, Мишка был уверен, что уж я-то наверняка курю. Как он меня достал просьбами одолжить сигаретку!
В камеру вошел Шер. Рен заметил его и замер. Шер взглянул и, казалось, опять усмехнулся.
– Это свои! – совершенно некстати ляпнул Игорь и вскоре понял, насколько некстати.
Рен медленно поднялся, здоровый как бык, против кажущегося тщедушным сутулого, с пластикой старой мудрой крысы, Шера.
– Я же предупредил тебя, чтобы ты не появлялся в моих землях! – угрожающе надвигался на палача Рен.
– Ты не заметил, что это уже мои земли? – спокойно парировал заплечных дел мастер.
Я попытался включить свою способность к ясновидению и проникнуть в историю конфликта. Благодаря образному сознанию Рена мне удалось уловить такую картинку: Шер, наверняка довольно давно, потому что без странной повязки на лице, очень молодой, бежит с перекошенным от страха лицом по горной тропинке, спотыкаясь, стаскивая с себя и отбрасывая на ходу перевязь с мечом и непонятного для меня предназначения цветные браслеты на рукавах.
Я вернулся в реальность. У меня и раньше были подобные предположения. Здесь принято представляться и личным, и родовым именем, проще говоря, фамилией. У Шера ничего подобного не было. А из этого видения я могу сделать вывод, что Шер – единоплеменник Рена, и, возможно, не самый безродный. Но его изгнали из племени за дезертирство. Отсюда и отсутствие родового имени. Странно, слишком мягкое наказание для свирепых горцев. Наверное, принимали во внимание какие-то заслуги или личную дружбу с правителем, или происхождение. В любом случае, Шер живым убрался из владений своего, как я склонен думать, бывшего друга и сделал в столице карьеру палача и садиста. Короче говоря, тот еще проходимец.
