Владимир Митыпов - Мамонтёнок Фуф
— Я вижу, вам тяжело,— лебезил Фуф, забегая вперёд.— Разве вы не знаете, кто вредит вам?
— Кто? — взревел Рум так, что вокруг закачались кусты.— Назови мне этих негодяев!
— Смотрите,— вытянул хоботок Фуф.— Вон они, эти двуногие, что живут в хижинах на берегу реки. Они обдирают ваши деревья.
Близорукий носорог уставил свои маленькие поросячьи глазки туда, куда указывал Фуф, долго всматривался и наконец увидел вдали, на берегу Амгау, несколько суетящихся человечков. Обнаружив, что бобры перестали подгрызать плачущие деревья, Длиннорукие начали обдирать их прямо на корню, а так как забираться в глубь болот им было лень, они в первую очередь набросились на те деревья, что росли поблизости и издавна были неоспоримой собственностью шерстистого носорога.
Словно гром прокатился по Лесу. Наконец-то Рум знал, на ком выместить злобу. Его жуткий рог вмиг словно удлинился и стал ещё острее. Не осталось и следа от его вялости. Сейчас он снова был грозным Ремом, самым страшным зверем во всём древнем Лесу. Далеко вокруг попряталось и разбежалось всё живое, и даже деревья, казалось, расступаются перед его стремительно несущейся громадной тушей. За ним вприпрыжку с трудом поспешал Фуф. Ещё дальше, на почтительном расстоянии, скакал Гай, потом — Аф, и уже в конце этой диковинной цепочки бежала Ола, размахивая своим кремнёвым ножом.
— А ещё я знаю, где растут нетронутые плачущие деревья! — кричал на бегу Фуф.
— Потом, потом,— прохрипел Рум.— Сначала я этих...
В этот день племя Длинноруких готовилось к особенно большому и торжественному пиру. Накануне из набега в полуночную сторону вернулся многочисленный отряд воинов с пленными и богатой добычей. Тут были и ожерелья из пёстрых ^раковин, амулеты из кости, прочные плетёные ремни из ослиных хвостов, кремнёвые ножи, красивые меховые одежды, большие кожаные мешки с высушенным и растёртым в порошок мясом, искусно сделанная глиняная утварь и многое другое. Но самое главное — это были, конечно, длинные, выше самого высокого воина, копья из выпрямленных мамонтовых бивней, оружие очень редкостное. Всё награбленное добро было сложено в большие кучи перед хижиной Великой Матери. Сморщенная, высохшая старуха ковыляла от одной кучи к другой и радостно хихикала.
Пленные — шесть воинов, две женщины и двое мальчиков — лежали связанные на земле. Их тоже осмотрела Великая Мать и тоже осталась довольна.
— Их сердца,— она ткнула костлявым кулачком в Сторону пленных воинов,— я дарю самым храбрым из моих воинов. Пусть съедят сырыми. Остальное разделить всем. Женщин и мальчишек оставим на завтра.
И, поддерживаемая двумя рослыми воинами, она удалилась в хижину.
А между тем племя готовилось к пиршеству. Уже было принесено и сложено в громадную кучу сухое топливо для праздничного костра. Воины заново окрашивали красным руки, навешивали ожерелья из волчьих и медвежьих клыков, обвязывались косматыми шкурами. В отдельной хижине заклинатели духов готовили жуткие оскаленные маски для ритуальных плясок и проверяли остроту кремнёвых ножей, которыми обычно разделывали пленных.
День обещал быть по-настоящему праздничным, а обед — обильным и вкусным.
Уже косматые, с раскрашенными лицами женщины принесли шесть громадных плоских корзин из прутьев, обмазанных глиной,— как раз в рост человека,— на которые должны были положить пленных. Уже из стоящей на отшибе хижины заклинателей духов донеслись первые устрашающие вопли и зарокотали бубны, перед этим подогретые для звучности у огня.
Пленные, даже женщины и мальчики, лежали спокойно. Они были готовы мужественно встретить свой неизбежный и ужасный конец. Недаром они были из неустрашимого рода Небесного Огня. Вдруг лежавший с краю высокий воин с густой чёрной бородой приник к земле ухом.
— Земля гудит! — взволнованно сказал он.— Бежит кто-то огромный. Может, мамонт.
Остальные торопливо последовали его примеру. Твёрдая сухая земля доносила мерный тяжёлый топот.
— Приближается...— прошептал другой, более молодой, воин.
Пленные с недоумением переглянулись.
Длинноруких перед хижиной Великой Матери всё прибавлялось. Торопливо подбегали отставшие. Но вот толпа колыхнулась и замерла. Опираясь на воинов, вышла сама Великая Мать. Одновременно, извиваясь и корчась в пляске, появились и стали приближаться три заклинателя духов. Передний нёс факел для костра. И тут откуда-то с края селения донёсся одинокий крик ужаса и сразу оборвался. А то, что произошло вслед за этим, оставшиеся в живых Длиннорукие помнили потом всю жизнь и даже передали своим детям и внукам. Между хижинами вдруг выросла необъятная туша шерстистого носорога. Вид толпы будто подхлестнул его. Он ринулся вперёд, опустив к земле рог. Взлетели в воздух неестественно изломанные тела. Толпу разрезало надвое и разбросало в стороны. Взвился к небу отчаянный вопль сотен голосов. Носорог развернулся, взрывая ногами землю, и снова бросился в атаку, исчез на мгновение за хижинами и появился снова. Почти половина селения уже лежала в развалинах.
Длиннорукие, охваченные ужасом, бежали к реке и бросались с крутого берега. Большинство из них разбивалось о прибрежные камни, тонуло, лишь немногим удалось спастись на челнах.
Только отплыв далеко вниз по течению, посмели они оберну УЫШ и посмотреть назад. На высоком берегу они увидели одинокую девочку, глядящую им вслед. «Это она в образе страшного носорога напала на нас»,— решили Длиннорукие и ещё сильнее налегли на вёсла. G того дня о них никто в этих краях больше не слышал.
Учинив Длинноруким страшнейший погром, Рум несколько успокоился, выспросил у Фуфа, где растут плачущие деревья, и удалился обратно в Лес. Когда его сердитое сопение стихло вдали, Ола смогла наконец спокойно оглядеть своё освобождённое, правда, порядком разрушенное селение. И тут выяснилось, что все десять пленников живы и здоровы. Это было тем более удивительно, что разбушевавшийся Рум успел снести и втоптать в землю даже тот прочный столб, на который Длиннорукие вешали черепа своих жертв.
Великая Мать и три заклинателя духов как-то избежали ярости носорога, но зато их насмерть затоптали сами Длиннорукие во время своего панического бегства.
Бывшие пленные, хорошо вооружившись, ушли к себе в тот же день. На прощание они обещали, что сделают у себя дома всё для вечной дружбы между родом Большого Ворона и родом Небесного Огня.
— Что ж,— сказал Фуф по пути в Лес.— Мы с Гаем пойдём к бизонам. А когда снова настанет время Большого Солнца, мы вернёмся сюда.
— Обязательно вернёмся,— пообещал и Гай.— Мы с Фуфом тогда уже будем совсем большими.
— Но всё равно Ола будет всегда старшей среди нас,— добавил Фуф.
Ола остановилась, ласково погладила обоих своих друзей и легонько подтолкнула их к Лесу, который молчаливой стеной возвышался вдали и терпеливо ждал обратно к себе тех, кто был рождён в его зелёных глубинах.
— Идите, если будет нужно, мы с Афом вас найдём.
Ола с Афом смотрели им вслед до тех пор, пока Фуф с Гаем не подошли к Лесу, чуть постояли, прощально глядя назад, а потом медленно скрылись среди деревьев.
— Может, и тебе, Аф, нужно вернуться в Лес? — тихо спросила Ола.
— Ты же знаешь, что я навсегда остался с тобой,—отвечал Аф, преданно заглядывая ей в глаза.
— Тогда отныне тропа людей становится и твоей тропой,— сказала Ола.— Она нас и выведет теперь к нашим. Пойдём их искать.
И они не спеша, сберегая силы для долгого пути, побежали в ту сторону, где солнце бывает в самый полдень. Сейчас его там не было, оно уже передвинулось к закату, но всё равно до вечера ещё оставалось немало времени.
СОДЕРЖАНИЕ
Дорогие ребята!
Глава первая,
в которой приходит весна, а великан Pay поёт свою песню
Глава вторая,
в которой Фуф с матерью отправляются на юг и появляется носорог Рум
Глава третья,
очень маленькая, и неприятности в ней пока ещё тоже маленькие
Глава четвёртая,
в которой, мы встречаемся с Олой и дедом У чей и узнаём кое-что о старике Псо и Отце-Вороне
Глава пятая
Медведь, быки и шалости Фуфа
Глава шестая
Ещё раз о духах. Появляются Длиннорукие
Глава седьмая
Фуф остаётся один, потом встречает оленёнка Гая и Умного хомяка
Глава восьмая
Хомяк даёт советы. Снова медведь Харр
Глава девятая
Ола, Аф и медведь
Глава десятая
Ум против силы
Глава одиннадцатая
Росомаха Чива
Глава двенадцатая
Ола возвращается на тропу людей
