Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)
Сундук Гарри поднялся в воздух на несколько дюймов.
Повинуясь палочке Тонкс, которой она управлялась, как регулировщик жезлом, сундук полетел через комнату и вылетел за дверь. В левой руке Тонкс несла клетку Хедвиги. Гарри с метлой в руках спускался по лестнице следом за ней.
На кухне Моуди уже вставил себе глаз — тот после очистки вращался так быстро, что Гарри даже затошнило. Кингсли Шаклболт и Стуржис Подмор изучали микроволновку, а Гестия Джонс посмеивалась над картофелечисткой, на которую наткнулась в шкафу. Люпин запечатывал письмо, адресованное Дарсли.
— Замечательно, — Люпин поднял глаза на вошедших в кухню Тонкс и Гарри. — У нас есть еще примерно минута. Наверное, лучше выйти в сад заранее, так что нам пора. Гарри, я оставил письмо твоим дяде и тете, чтобы они не волновались и…
— Они не будут волноваться, — отозвался Гарри.
…И что с тобой все в порядке…
— А вот это их огорчит.
— И что ты вернешься к ним следующим летом.
— Мне придется сюда вернуться?
Люпин усмехнулся, но ничего не ответил.
— Эй, парень, подойди-ка сюда, — Моуди бесцеремонно поманил Гарри палочкой. — Придется тебя образумить.
— Придется что сделать? — нервно переспросил Гарри.
— Образумные чары,[28] — пояснил Моуди, поднимая палочку. — Люпин говорит, что у тебя есть плащ-невидимка, но в полете его будет сдувать, так что лучше я тебя…
Он резко стукнул Гарри палочкой по голове, и у того возникло странное чувство, словно Моуди только что разбил у него на голове яйцо: казалось, будто вниз от той точки, куда ударила палочка, по телу текут холодные струйки.
— Прекрасно, Шизоглаз, — воскликнула Тонкс, глядя куда-то на живот Гарри.
Гарри опустил голову и посмотрел на свое тело, точнее на то, что раньше было его телом, потому что сейчас оно не походило ни на что. Невидимым оно не стало — тело в точности воспроизвело цвет и структуру кухни за спиной у Гарри. Он словно превратился в человекообразного хамелеона.
— Пошли, — скомандовал Моуди, отперев черный ход с помощью палочки.
Все вышли наружу, на идеально ухоженную лужайку дяди Вернона.
— Ясная ночка, — пробурчал Моуди, волшебным глазом обводя небеса. — Могли бы и побольше облаков поднапустить… Слушай сюда, — рявкнул он Гарри. — Полетим плотным косяком. Тонкс будет точно перед тобой, иди за ней хвостом. Люпин прикроет тебя снизу, а я буду сзади. Остальные будут кружиться вокруг. Не разбегаться ни по какому поводу, ясно? Если когонибудь убьют…
— А такое возможно? — с ужасом спросил Гарри, но Моуди не обратил на него никакого внимания.
— Другие продолжают лететь, не останавливаясь, в стороны не разлетаясь. Если нас всех перебьют, а ты, Гарри, останешься в живых, то в тылу тебя встретят: продолжай лететь на восток, и тебя подхватят.
— Перестань так шутить, Шизоглаз, он подумает, что мы несерьезно относимся к делу, — фыркнула Тонкс, приторачивая сундук Гарри и клетку Хедвиги ремнями к своей метле.
— Я только объясняю парню план, — прохрипел Моуди. — Мы в авангарде, наше дело — доставить его в целости и сохранности в штаб, а если мы погибнем по пути…
— Никто погибать не собирается, — спокойным баском возразил Кингсли Шаклболт.
— Садитесь на метлы, вот первый сигнал! — воскликнул Люпин, указывая в небо.
Высоко-высоко над головами вспыхнул яркокрасный фейерверк. Гарри сразу догадался, что это сноп искр из палочки. Он закинул ногу на свой «Файрболт», крепко обхватил руками рукоятку и почувствовал вибрацию, как будто метла так же сильно жаждала полетать, как и он сам.
— Второй сигнал! Вперед! — громко скомандовал Люпин после того, как в небе взорвался новый сноп искр, на этот раз зеленых.
Гарри оторвался от земли.
Прохладный ночной ветерок взъерошил ему волосы, аккуратные квадратные сады Прайвет-драйв остались внизу, быстро уменьшаясь и превращаясь в крошечные черно-зеленые клетки. И все мысли о разбирательстве в Министерстве вылетели из головы, словно унесенные порывом ветра. Гарри казалось, что сердце сейчас разорвется от восторга: он снова летел, — прочь от Прайвет-драйв, — о чем мечталось все лето. Он возвращался домой… Всего несколько восхитительных мгновений, и все проблемы показались такими ничтожными в этом огромном, звездном небе.
— Левее давай, влево, круче, магглы смотрят! — крикнул Моуди сзади.
Тонкс повернула, Гарри последовал за ней, заметив, как раскачивается под метлой Тонкс его сундук.
— Нам нужно подняться выше… еще на четверть мили!
Когда они взлетели выше, глаза резануло от холода. Теперь внизу виднелись только крошечные, с булавочную головку, светящиеся точки — автомобильные фары и уличные фонари. Две из этих точек вполне могли быть фарами машины дяди Вернона… Сейчас Дарсли вернутся в пустой дом, в бешенстве от несуществующего Конкурса Лужаек… При мысли об этом Гарри громко расхохотался, но все равно никто его не услышал из-за шелеста развевающихся мантий, скрипа ремней, которыми крепились сундук и клетка, и свиста ветра в ушах. Он уже целый месяц не чувствовал себя таким счастливым и таким живым.
— Курс — на юг! — крикнул Моуди. — Впереди город!
Они облетели справа большую светящуюся паутину.
— Держите курс на юговосток и продолжайте подниматься, впереди низкие облака, мы сможем в них спрятаться!
— Сквозь облака не полетим! — бурно запротестовала Тонкс. — Мы намокнем, Шизоглаз!
Гарри с облегчением услышал это: руки на рукоятке «Файрболта» уже окоченели. Он дрожал и сожалел, что не надел куртку.
Курс, по указаниям Шизоглаза, менялся постоянно. Глаза слезились, от ледяного ветра начали болеть уши. Летать на метле в такой холод Гарри приходилось лишь однажды — на третьем курсе, во время квиддичного матча против Хаффлпаффа, во время бури. Его охрана постоянно кружила вокруг, словно огромные хищные птицы. Гарри потерял счет времени. Казалось, что полет продолжается не меньше часа.
— Курс на югозапад! — гаркнул Моуди. — Нужно облететь автостраду!
Гарри уже так замерз, что сначала с тоской подумал о сухих и теплых автомобилях, сновавших внизу, а потом с грустью — о путешествии через каминную сеть; может быть крутиться в каминах и неудобно, но там хоть тепло…
Гарри обогнул Кингсли Шаклболт, в лунном свете мелькнули лысина и серьга… потом его сменила Эммелина Вэнс, вертя тудасюда головой… потом она тоже унеслась, и на ее месте оказался Стуржис Подмор…
— Нужно еще кружок сделать! Убедимся, что за нами не следят! — крикнул Моуди.
— ДА ТЫ ОШИЗЕЛ, ШИЗОГЛАЗ! — заорала Тонкс впереди. — Мы уже все примерзли к метлам! Если мы и дальше будем менять курс, то доберемся не раньше следующей недели! К тому же, мы уже почти у цели!
— Пора снижаться! — донесся голос Люпина. — Следуй за Тонкс, Гарри!
Гарри вильнул вниз, за Тонкс. Впереди показалось самое большое, из тех, что довелось увидеть раньше, скопище огней — огни сливались в линии и сетки, и перемежались большими черными заплатами.
Они спускались все ниже и ниже, и, наконец, Гарри начал различать фары, фонари, каминные трубы и телевизионные антенны. Ему очень хотелось побыстрее приземлиться, хотя он был уверен, что на земле его придется откалывать от метлы ледорубом.
— Все, добрались! — крикнула Тонкс и через пару секунд приземлилась.
Гарри опустился точно за ней, на маленькую, заросшую бурьяном площадь. Тонкс уже отстегивала сундук. Дрожа от холода, Гарри огляделся. Площадь окружали грязные, неприветливые фасады зданий, в некоторых окнах стекла выбиты, а те, что остались — тускло поблескивали в слабых лучах редких фонарей; двери облупились, вокруг валялись кучи мусора.
— Где мы? — робко спросил Гарри.
— Скоро узнаешь, — тихо ответил Люпин.
Моуди рылся в кармане плаща закоченевшими от холода руками.
— Нашел, — буркнул он и извлек вещицу, напоминавшую серебряную зажигалку.
Подняв ее, он щелкнул, и тут же ближайший фонарь хлопнул и погас. Моуди щелкал еще и еще, пока все фонари в округе не погасли, и единственным источником света теперь оставалась луна и редкие занавешенные окна.
— Позаимствовал у Дамблдора, — пробурчал Моуди, пряча загасилку в карман. — Мало ли какому магглу вздумается выглянуть в окно? Ну пошли, быстро.
Он взял Гарри за локоть и повел через бурьян к дороге и на тротуар; Люпин и Тонкс шли следом, неся сундук. Остальные охранники, с палочками наготове, рассредоточились вокруг.
Из верхнего окна близлежащего дома доносилась приглушенная музыка; стоял отвратительный смрад гниющего мусора, который высыпался из рваных мусорных пакетов, валявшихся за сломанными воротами.
— Здесь, — прошептал Моуди, вложил клочок пергамента в Образумную руку Гарри и подвел светящийся кончик палочки поближе, чтобы на записку упал свет. — Быстро читай и запоминай.
