Ежи Брошкевич - Одно другого интересней
Отделявшую нас от места катастрофы сотню метров я пролетел за три секунды- и всеми четырьмя колесами зарылся в песчаную насыпь.
Гамаль немедленно выскочил из машины с огнетушителем в руках. В эту самую минуту в дверях кабины самолета показался какой-то человек. Он тащил за собой другого- тот, второй, видимо, был без сознания…
Гамаль направил струю пены внутрь кабины, столб дыма на минуту исчез. Вдвоем они перенесли раненого ко мне на заднее сиденье, и мы немедленно двинулись.
И вовремя! Мы отъехали не больше двухсот метров, как сквозь рев и свист ветра прогремел глухой удар, блеснуло пламя. Это взорвался бензобак смертельно раненого самолета.
Да, самолет погиб. Но люди и я уцелели!
До оазиса оставалось каких-нибудь два десятка километров. Не хочется вспоминать о том, как я тащился туда. Тащился целый час, сквозь бурю и тьму, борясь с болью, с песком, с усталостью. Временами мне чудилось, что вместо смазки и масла во мне лишь песок, что вместо бензина меня напоили водой… Да, порой мне казалось, что это последние двадцать километров в моей жизни! Но, несмотря ни на что, я упорно полз вперед. Что ж, если бы я сдался, я бы не стоил даже того, чтобы меня назвали железным ломом!.. Ведь на моем заднем сиденье стонал тяжело раненый человек. Он и еще двое ждали от меня спасения. Ну- и нечего скрывать! — сам я тоже очень хотел спастись.
Люди мне помогали. Я им- они мне. Не раз и не два, когда мне уже не хватало сил и шины беспомощно вязли в песке, они подпирали меня собственными плечами.
И в конце концов плечом к плечу, помогая друг другу, мы всетаки добрались до оазиса!
Немного совестно в этом признаваться, но, когда мы подъехали к первым пальмам Каттары, Гамаль поцеловал меня в баранку!
И зря он это сделал, честное слово! Я так растрогался, что остановился окончательно! Правда, мы были уже дома. Раненый пилот, врач, Гамаль и я. Все были спасены.
Гамаль получил орден, а я- отличную новую рессору.
Между нами говоря, я предпочитаю хорошую рессору самому высокому ордену! — со смехом закончил Капитан. — Да, — сказал он, — пусть меня лучше ремонтируют, чем награждают! А вы как считаете?
Ика с Горошком переглянулись.
— Мы? — неуверенно протянула Ика. — А нас еще никогда не ремонтировали и не награждали!..
Горошек энергично затряс головой.
— А зубной врач?
— Что- зубной врач?
— Тебе зубы чинили, — сказал Горошек, — или как это- лечили?
— А-а… тогда я предпочитаю, — уверенно сказала Ика, — чтобы меня награждали, а не чинили!
— Ты права, — поддержал ее Горошек.
И тут из тумана, где-то совсем рядом, прозвучал встревоженный голос:
— Горошек! Ика! Где вы?
— Мы здесь, папочка! — крикнула Ика, выскакивая из машины.
Горошек едва успел захлопнуть за собой дверцу.
Перед ними появилась фигура отца Ики.
— Что вы тут, собственно говоря, делали? — спросил он. — Может быть, путешествовали?
— Немножко, — буркнула Ика.
Отец рассмеялся:
— И куда же вы ездили? В Африку?
С отцом Ики можно было разговаривать. Горошек тоже рассмеялся.
— Именно, — сказал он. А Ика:
— Мы были в оазисе…
— В оазисе Каттара, — объяснил Горошек. — Примерно в двухстах километрах на юго-запад от Александрии.
Отец покачал головой.
— Каттара? Боюсь, вы ошибаетесь. В такую погоду скорее можно докатиться до катара верхних дыхательных путей!
— Нет! Каттара!
— Каттара?… — удивился отец. — А разве есть такой?
— Есть! — заявил Горошек.
Уже в лифте отец сказал Ике с деланным сочувствием:
— Бедная моя деточка! Знаешь, мама почему-то уверена, что речь идет именно о катаре. Она уже приготовила аспирин. И липовый цвет.
И весело подмигнул Горошку.
— Что делать, — сказала Ика, — если у тебя мама доктор…
— Спокойной ночи, — поклонился Горошек. — Он был уже у своей двери.
— Спокойной ночи. Завтра загляни, — сказали хором отец и Ика.
— Загляну, — еще раз поклонился Горошек. — Надо это продумать.
— Что? — спросил отец. — Аспирин?
Но на этот раз он не получил ответа, потому что Икина мама желала что-то сообщить об осенней эпидемии гриппа. А самое смешное было то, что и отцу тоже пришлось принять аспирин.
На всякий случай.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ ВТОРОЕ
В о вторник тоже был туман. В среду — небольшой дождь. В четверг диктор сообщил по радио, что «к Польше с юго-запада приближается антициклон». А мама Ики сообщила, что на субботу и воскресенье взрослые поедут в Казимеж на Висле.
А в пятницу действительно наступила чудесная погода. Может быть, даже начались бы разговоры на тему: почему это только взрослые имеют право на отдых? — если бы Горошек не напомнил Ике, что в отсутствие родителей у них будет больше времени для бесед с Капитаном.
Услыхав это, Ика стала так мила и послушна, что ее отец даже немного забеспокоился.
— Почему это она такая послушная? — сказал он в задумчивости.
— Ты закончи статью, — ответила Икина мама, — а то снова испортишь себе поездку. И не только себе.
— Нет, это надо продумать, — пробормотал отец возвращаясь к статье. И долго не мог понять, почему жена и дочь засмеялись.
В субботу все было решено: кто за кем будет присматривать, что можно, чего нельзя, где обед и что на ужин.
Отец Горошка разъяснил ему, что считает сына настоящим мужчиной, а мама объяснила Ике, что о мужчинах всегда надо заботиться. Отец Ики оставил дочке «резервный фонд» (то есть деньги на мороженое и утренний киносеанс), мама Горошка сделала пирожное безе и немного поахала над «бедняжками».
Горошек мужественно сказал:
— Ахать незачем. Вы много работаете, и вам надо отдохнуть. Между прочим, и от нас. Я уже это продумал.
Тут все засмеялись. Громче всех- отец Ики.
В субботу, сразу после обеда, взрослые уехали, а Ика с Горошком первым делом отправились погулять в парк Лазенки.
В Лазенках была золотая осень. Плавали лебеди, младенцы кричали в колясках, как галчата. Ика кормила рыбок, Горошек лебедей.
Около четырех часов направились домой. С одной мыслью. С мыслью о Капитане.
Ведь по не зависящим от них обстоятельствам, друзья с понедельника не сумели даже заглянуть к Капитану. Они и сами почти не виделись. Не успели даже обсудить все случившееся. А было ясно, что идти надо именно вдвоем. Так они условились и договор свято исполнили, хотя это было не так-то легко.
Когда они проходили мимо памятника Шопену, Горошек снова сказал свою любимую фразу:
— Это надо продумать.
— Что?
— Почему он выбрал именно нас?
— Капитан?
— Да.
Осторожно перешли широкую улицу.
Ика сказала:
— Есть еще один способ об этом узнать.
— Какой?
— Можно попросту спросить об этом Капитана.
— Ага, — сказал Горошек и добавил с неудовольствием:- Ты все-таки любишь облегчать себе жизнь.
— Нет, — засмеялась Ика. — Я только не люблю ее усложнять.
— Вот именно.
— Ты говоришь «вот именно», — сказала Ика, — потому что знаешь, что я права. Ты всегда говоришь «вот именно», когда знаешь, что я права. Мой папа тоже всегда говорит «вот именно», когда права мама.
— Вот именно.
— Видишь, — сказала Ика. — Права я?
Два квартала прошли, не разговаривая. Горошек делал вид, что свистит. Ика осмотрела витрину с дамскими платьями, потом витринку книжного магазина.
В конце концов Горошек сказал таким голосом, как будто кто-нибудь десять минут, не меньше, вопил у него над ухом:
— Права, права. Ну и что?
— Ничего, — мило улыбнулась Ика. — Меня это очень радует.
— Меня тоже, — буркнул Горошек.
— Значит, как? Спросим у него?
Но ей пришлось повторить это еще два раза, прежде чем он ответил:
— Спросим.
А на дворе рядом с Капитаном стоял Жилец Первого Этажа и внимательно рассматривал машину.
— Опять не везет, — проворчала Ика.
Но Жилец Первого Этажа, увидел их, улыбнулся очень приветливо.
— Мое почтение, — сказал он. — Очень рад, что вижу вас. У меня к вам просьба.
Ребята поклонились.
Жилец Первого Этажа потер свой плохо выбритый подбородок, потом показал на Капитана.
— Я задумал, с вашего разрешения, его отремонтировать, — сказал он.
Он стоял спиной к машине, так что не мог видеть того, что заметили Горошек с Икой: Капитан задрожал от радости и по очереди выбросил оба указателя поворота.
— Он мне еще немного послужит, пожалуй, — сказал, как всегда, симпатичный и, как всегда, плохо выбритый Жилец Первого Этажа. Боюсь только… — замялся он.
Горошек и Ика терпеливо ожидали.
— Боюсь только, — повторил встревоженно Жилец Первого Этажа, — что пока я соберусь отдать его в ремонт, ребятишки с соседнего двора растащат машину по винтику. Сегодня я застал четверых- колесо отвинчивали.
