Nora keller - Король звезды
…И ведь этот идиот вместо того, чтобы прийти сюда за восстанавливающей настойкой, отправился к таким же идиотам, способным поверить, что от простуды в июне кружится голова, падает давление и сердце бьётся всё медленнее… Хотя… Он сам бы тоже не пошёл к тому, кто знает, почему у тебя дрожат руки…
— Вы ужинали? — спросил Карл, мысленно стараясь спрятаться от слишком пристального взгляда профессора.
— Приготовьте себе настойку, и чтобы я вас не видел!
Он сказал это резко, чтобы у мальчишки в будущем пропало желание лгать. Конечно, с дрожащими руками сделать зелье невозможно. Но этот идиот послушно пошёл к шкафу с пробирками. Ему хватит ума выпить то, что приготовит. В конце первого курса Карл Штерн решил, что сумел сделать сыворотку забвения, — и выпил целый флакон. Если бы он тогда не встретил его, почти ползающего по ступеням лестниц, то Тёмный Лорд, возможно, до сих пор бродил бы призраком…
Карл добавил последний ингредиент, перемешал — и поднёс к губам.
— Поставьте это на стол! — произнёс профессор, поднимаясь из кресла. — Вижу, шесть лет изучения зелий ничему вас не научили.
Он чёткими, методичными движениями приготовил лекарство.
— Пейте, — приказал профессор, протянув ему склянку.
Карл выпил и вернул её Северусу Снейпу.
— Спасибо…
— Прекратите, — поморщившись, перебил его Северус. — Идите к себе и не мешайте мне работать.
Юноша ушёл, медленно закрыв за собой дверь. На столе остались неправильно приготовленное зелье и недопитая чашка горького кофе.
Как ни старался Карл задержать это лето — дни летели за днями, и никакая магия не могла их остановить. Да и сам он разрывался между приютом, домом в конце Паучьего тупика и Уилтширом. Известие о смерти Дамблдора разнеслось по миру, и всё новые люди в чёрных плащах и масках поднимались по мраморным ступеням замка. Они с гордостью, а некоторые со страхом, называли себя Упивающимися Смертью. Они пришли, чтобы уничтожить Смерть, но не знали, что обречены. Ибо нельзя уничтожить то, чем упиваешься.
Призраки замка шептали Карлу, что он тоже обречён. Что скоро он такой же бледной тенью будет скользить от портрета к портрету.
«Нет, с вами я точно не останусь», — возражал юноша благородным и суровым Малфоям, но они лишь тихо смеялись в ответ, словно своими прозрачными глазами видели не только прошлое, но и будущее.
Профессор Снейп всё реже появлялся в своём доме. Убийца рано или поздно занимает место убитого, и теперь в кабинете, где раньше снова и снова сгорал феникс, появился новый хозяин. Много лет все говорили, что Северус Снейп мечтает о должности преподавателя Защиты от Тёмных искусств, а в прошлом году начали поговаривать, будто он метит в кресло директора Хогвартса.
Карл тоже не мог не замечать презрительно-укоризненного взгляда, который иногда бросал его учитель на Альбуса Дамблдора. При нём преподаватели перестали бы нянчиться с учениками, как с грудными детьми. Он стёр бы глупые улыбки с этих лиц, он заставил бы их увидеть жизнь такой, какая она есть. Он лучше бы подготовил их к войне, чем Дамблдор!..
Теперь во взгляде профессора не было ни презрения, ни укоризны. Нет, смерть не примирила его с умершим. Просто она не оставила времени на презрение. Весь Хогварстс — с преподавателями и учениками, лестницами, башнями и подземельями — лёг ему на плечи. И Северусу Снейпу оставалось только горько улыбаться иронии судьбы — теперь он вынужден был спасать тех, кого хотел заставить увидеть жизнь такой, какая она есть…
Сегодня профессор тоже уехал. Карлу не хотелось оставаться одному в пустом доме, поэтому он отправился в приют, где сразу получил длиннющее задание от заведующей. Надо было купить разные вещи, забрать посылку на почте, встретиться с каким-то курьером…
С курьером он встретился, а потом отправился бродить по просыпающемуся Лондону.
Город пробуждался медленно, словно с неохотой. Из подворотен вылезали кошки и собаки, готовясь начать новый день в поисках пищи. Раздавались сонные голоса торговцев, готовящихся начать новый день в поисках денег… Карл хотел отыскать место, где росло бы хоть немного деревьев, но каменные дома сменялись домами — и им не было видно конца.
Пожалуй, он слишком редко гулял по Лондону, чтобы не заблудиться… Только в то лето, с Францем… Они каждое утро выходили на улицы — и шли, шли… Теперь Франц ходит по другим дорогам…
Карл, задумавшись, брёл между покосившихся построек и не заметил, как вышел на пристань. Если бы он не был погружён в себя, он никогда бы не пришёл сюда… Он слышал море даже на суше, здесь же…
Тонкие белые мачты пронзали небо. Спущенные паруса лежали брошенными крыльями… Корабли медленно качались на волнах и видели сны, которые пел им океан…
Порыв северного ветра стёр все звуки. Осталось только биение его сердца — и голос моря, глубокий и печальный… Он не звал его бросить этот мир, потому что бросить невозможно. Он звал измениться, оставшись частью мира, но взирающей на мир словно издали… Стать вечным и мудрым, как время… Холодным и спокойным… Чтобы больше не могло причинить тебе боль существо, бродящее по горячей, жестокой земле… Пусть они сжигают себя в своих войнах… Ты не утолишь их жажды… Возвращайся сюда… Здесь твой дом… Жизнь вышла отсюда — и стала сеять смерть… Возвращайся, чтобы снова стать жизнью… Возвращайся, чтобы жить…
Карл чувствовал, что сейчас сможет превратиться и в синего кита, и в печально кричащую чайку, и в альбатроса, летящего над бесконечным морем… Со стороны эта картина могла показаться странной: тонкая фигура юноши, почти склонившаяся над поднявшимися волнами… Казалось, ещё мгновение — и юноша сорвётся с причала…
Тонкая фигурка повернулась и, сгорбившись, побрела назад в город…
По дороге ему попадались то недостроенные верфи, то склады, из которых доносился тошнотворный запах рыбы. Всюду валялись коробки — Карл несколько раз споткнулся… Он пытался поскорее выбраться из этого лабиринта, когда увидел…
Юноша сидел на земле, прислонившись к коробкам, и будто бы спал… Грязные волосы падали на обожжённое солнцем и ветром лицо. Рубашка была порвана в нескольких местах… А на тонких руках, как раз под закатанными рукавами, виднелись фиолетовые синяки…
— …Бен… — испуганно выдохнул Карл.
Но юноша продолжал смотреть свои кокаиновые сны и не слышал его.
— Бен, это, правда, ты?.. — он опустился на колени и, дрожа, коснулся его плеча.
Юноша пробормотал что-то неразборчивое.
— Но ты… Ты ведь…
Снова нечленораздельное бормотание.
— Тебе нельзя здесь оставаться!.. Пойдём отсюда!..
Он сказал «пойдём!» и только потом подумал — куда?
У Бена только один дом — приют. Но заведующая вряд ли его примет, да и детям нельзя видеть его таким… Бен всегда был для них примером несгибаемой воли. Какая бы буря не обрушивалась на них, он стоял — словно тонкая мачта… Если они увидят его таким, это убьёт их надежды… Ганц посмотрит своими полными чёрной тоски глазами и скажет: «А за ним белая птица не прилетела…»
Но если не в приют — то куда?.. Профессор точно не разрешит оставить Бена — особенно в таком состоянии. Он и его-то терпит с трудом…
Хогвартс!.. Да, замок большой!.. Там Бен не будет мешать профессору… Он даст ему какое-нибудь лекарство… А потом, когда Бен поправится, найдёт ему работу в Хогсмите… Конечно, Бен не волшебник, но больше ему никто не поможет…
Но Хогвартс далеко… Себя Карл может телепортировать, а Бена?.. Он никогда не перемещал другого человека… Даже если у него получится разобрать молекулы его тела, вряд ли он сможет правильно их собрать… Наверное, сейчас Бен и сам не знает, как собрать себя…
Карл посмотрел на часы — до отправления Хогвартс-экспресса ещё есть время — они успеют!..
— Бен, вставай!.. Нам надо идти… — он тщетно пытался поднять юношу. — Бен, пожалуйста, вставай!..
Юноша вдруг открыл мутные глаза и посмотрел на Карла.
— …А, это ты, придурок… Значит, ты добрался и до моих снов?.. Они говорили… когда ты приезжаешь… начинает твориться всякая чертовщина… они видят сны… о звёздах… небе… птицах… Мне снилось море… Огромный корабль… сильный и свободный… Ты заставил меня поверить в этот корабль… Но он плыл в никуда… Ты посадил меня на корабль, который плыл в никуда!.. — Бен закричал. Потом его стошнило.
Карл достал платок и вытер ему лицо.
— Пойдём Бен… Нам надо идти…
Он с трудом поставил юношу на ноги, и они медленно пошли между складов.
Несколько раз их останавливали полицейские. Карл отвечал, что всё в порядке, просто брат устал после ночной смены. Полицейские верили и отпускали…
С Беном двигаться быстро не получалось, на вокзал Кинг-Кросс они добрались за десять минут до отхода экспресса. Сил Бена хватало только на то, чтобы переставлять ноги. Голова его опустилась, с губ временами слетали не то вздохи, не то всхлипы.
