Юрий Самсонов - Последняя Империя
– Иуда Искариотский! – прошипел трактирщик.
Пип был потрясен.
– Ну и нервы у тебя, приятель! – сказал он с восхищением. – Я и то бы эдак не смог, расстроился бы маленько: папаша как-никак. Хоть для виду. А ты не успел схоронить…
– По… по… – заикался трактирщик. – Пошел вон!
– А мы еще не пообедали, – сказал Джип. – Но уже уплатили.
– Я вам деньги верну!
– А мы не возьмем.
– Пошли вон!
– Несите обед.
– Я вас… – трактирщик потянул к гостям свои мощные лапы. Но в это время за входной дверью раздался шум и гомон, в трактир ввалилась орава солдат во главе с Верховным привратником.
3. СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
Верховный привратник был уже заметно навеселе.
– Что скажете, друзья? – говорил он солдатам. – Неплохо придумано – обшарить все кабаки подряд? – язык у него заплетался. – Сейчас мы с вами единодушно сядем за стол, все вместе исполним нашу боевую песню "Мы врагов победим, мы им всем зададим!" – и пусть после этого наши враги говорят, что в империи нет демократии! Трактирщик!
– Коньяк? Арманьяк? Бургоньяк? – с угрюмой предупредительностью спросил трактирщик.
– И то, и другое… и третье! – откровенно заявил привратник. – Кстати, господа, приятная новость: завтра на арене императорского цирка большой праздник – День Закрытия Электричества.
– Как – закрытия? Непонятно, ва-скродь! – сказал сильно подвыпивший солдат.
– Кто-то когда-то электричество это открыл, – благодушно объяснил привратник. – А мы теперь его закроем – и шабаш.
– А как же электрогильотина? – приставал солдат.
– Она, само собой, останется, она в гербе империи! – привратник поднял палец. – Не прерывайте, слушайте: главным номером программы будет знаете что? Не стоит, все равно не догадаетесь: казнь рыжих! Интересное мероприятие! Построено что-то вроде конвейера. Последнее достижение электротехники. Пропускная способность – сто голов в минуту. Всех выявленных рыжих…
– А за что их, ва-скродь? – не унимался все тот же расхрабрившийся солдат. – В нашей роте взяли четверых. Ребята как ребята…
Верховный привратник хитро сморщил свой сизый нос.
– Э, вам скажи! А вы по всему городу…
– Ва-скродь, разъясните! Мы никому…
– Их казнят, – таинственно начал привратник, – в силу важнейшей государственной необходимости. Понятно? Во имя высшей идеи, перед которой отступает жалость и прочие дряблые личные чувства. Государь суперимператор сказал: "Если врагов нет, их надо выдумать!" – тут трактирщик принес и поставил на стол бутылки. Привратник слегка отрезвел.
– Трактирщик, ты что-нибудь слышал?
– Некогда мне слушать, – буркнул трактирщик.
Привратник обвел солдат грозным взглядом.
– Вы осмелились задавать мне не те вопросы! Не те! Да еще при посторонних! Я думал, соберемся, попоем, демократично, а вы… бесстыдники! Ну, сами виноваты. Встать! – солдаты вскочили. – На поиски преступников ша-агом марш!
Солдаты вышли. Привратник остался один за столиком, уставленным бутылками. Тут только он заметил Пипа и Джипа.
– Ваше здоровье, господа! – сказал он. Язык у него здорово заплетался. – Приятно встретить в такой дыре порядочных людей. – Пип и Джип поклонились в ответ. – Кого-то вы мне напоминаете… Ваше здоровье!.. А вот скажите: сколько вас?
– Нас? – быстро ответил Джип. – Один.
– Значит, уже… – пробормотал привратник. – Я так и думал. Твое здоровье, приятель! Можно, я к тебе подсяду?
– Валяй, – разрешил Джип. Привратник, прихватив стакан и бутылку, пересел.
– Ты мой друг, да? – сказал он, обращаясь в пространство между Пипом и Джипом. – Я тебя сразу узнал. Нет, каковы негодяи! – кивнул он на дверь, в которую вышли солдаты. – Спрашивают! А разве им доступны мотивы высшего милосердия, которое порой обязывает нас… тех, кто наверху… в разумных, конечно, пределах… Скажу не хвастаясь, – он приосанился, – я сыграл выдающуюся роль в этом деле с рыжими! Само собой, недруги… Главный Контролер и другие… могли быть неприятности, но государь сказал: "Оставьте его. Он дал нам главное – повод". Какова проницательность! А мудрость! А дальновидность? Конечно, не подскажи я вовремя… насчет заговора рыжих, гм… Здоровье государя, господа! Твое здоровье, приятель! Где-то я вас… я тебя видел, господа!
– Твое здоровье, – сказали Пип и Джип.
– И кого… ты мне напоминаешь? – Верховный привратник пригорюнился.
Пип и Джип встревоженно переглянулись, встали.
– Мне пора, – сказали Пип и Джип.
– А-а! – сказал привратник. – Ты мне напоминаешь золотое детство. – Садись.
– Мне некогда, – сказали Пип и Джип.
Привратник поднес к губам свисток.
– Сидеть, коли начальство велит! Не то как свистну – со всех постов сбегутся. Нет, мы с тобой выпьем, единодушно исполним нашу боевую песню "Мы врагов победим, мы им всем зададим!" А потом придут мои солдатики и препроводят тебя в жандармерию для проверочки. Кстати, где мои солдаты? Я же им приказал обшарить этот кабак от погреба до чердака! Забыл… приказать… Выгнал… А отсюда за квартал рыжим духом пахнет! Ничего, сейчас вернутся, знают обычай начальства, и мы тут все… железной рукой… во имя… – трактирщик побледнел. Пип тоже. – Кого-то вы мне напомина… – сказал привратник и клюнул сизым носом.
Трактирщик выглянул в дверь.
– Жандармы, – сказал он. – Все дома подряд обшаривают. Господи, пронеси!
– Смоемся! – зашептал Пип.
– Нет, погоди, – сказал Джип. Он быстрым движением коснулся головы привратника.
– А может, это был не он… – бормотал тот. – Просто Дольфик моментально… того… Хе-хе, господа, это я императора так зову, мы с ним приятели… попросту. Конечно, между нами, какие там колдуны…
Пип и Джип, переглянувшись, встали.
– Сиди, – грозно сказал привратник. – До выяснения. У вас нет спичек, господа? Странно, мне вспомнилось…
– Трактирщик! – повелительно сказал Джип. – Позовите жандармов.
– Зачем? – слегка ошалело спросил Верховный привратник. Трактирщик кинул на Джипа взгляд, полный страха и ненависти. И заметался между стойкой и дверью, ведущей в подвал, словно необычайно толстый стриж около разоряемого гнезда.
– Зачем? – повторил Джип. – А чтобы передать в руки властей важного государственного преступника.
– Серьезно? – оживился привратник. – Так не трудитесь, я сейчас! – он поднес к губам свисток, но отнял его, спросил заинтересованно:
– А где преступник?
– Сидит здесь, – сказал Джип.
– Почему… я его не вижу? – спросил, озираясь, старикашка в мундире.
– Посмотрите в зеркало, господин Верховный привратник! – отчеканил Джип. – Впрочем, здесь темновато. Трактирщик, свечу!
Тон его был так внушителен, что привратник, поперхнувшись заготовленным ругательством, повиновался. И, став перед зеркалом, сразу протрезвел: сквозь закопченное стекло на него глядела его собственная лиловая образина, но…
– Боже мой… я рыжий! – пролепетал привратник. – Откуда? Еще вчера…
– Вчера вы были скрытым рыжим, – внушительно сказал Джип. – А сегодня стали явным.
– Но это… не мое! Это краска! Я не знаю…
– Если даже вы покрасили волосы, – сказал Джип, – то вы тем самым показали, на чьей стороне вы стоите в той борьбе с рыжей опасностью, которую сегодня единодушно ведет население нашей великой империи. Кажется, у тебя где-то были наручники, Пип?
– Не троньте меня… не надо! – умолял привратник, зеленея от ужаса.
Джип был неумолим.
– Слыхали про радиоинструкцию? – сказал он. – Все рыжие в городе и за его пределами, независимо от чина, звания, занимаемой должности, без всяких исключений, – это он подчеркнул, – подлежат… Преступник, что вы делаете? Знаете, что полагается за попытку уничтожить улики?
Привратник яростно рвал на себе волосы.
– Я не рыжий! – визжал он. – Не рыжий!
Джип презрительно усмехнулся.
– Вы хотите, чтобы мы не поверили собственным глазам? – сказал он. – И вообще я вас не понимаю, господин бывший Верховный привратник. Как! Вы не хотите послужить топливом для священного пламени всенародного гнева? Разве вам недоступны мотивы высшего милосердия, которые порой обязывают сами знаете к чему! Вы помните, государь суперимператор сказал: "Если врагов нет, их надо выдумать". Наручники, Пип!
– Не подходите ко мне! – визжал несчастный старикашка. – Это ошибка! Я вам объясню: рыжие ни в чем не виноваты, не надо их трогать! Они просто одной масти с преступником, который нынче ночью проник в город по причине моей преступной халатности! Боже мой, вы же умный человек, понимаете, как работает наша кухня! Было дано указание поймать рыжего, полиция, как всегда, проявила усердие, стала хватать всех рыжих подряд. Ну, хватились, хотели отменить… а мы – там наверху – подумали-подумали: чем его упускать, так лучше и верно всех рыжих… сразу! Глядишь, и он среди них… невыявленный! И полезно для чистоты расы, а то все разных мастей – непорядок! И для умонастроения… Я же все знаю, идея-то моя! Я говорю вам: рыжие не виноваты!
