Лене Каабербол - Огненное озеро
— Надо вывести ее отсюда, — сказала Ирма. — Пока никто не заметил.
Да плевать я хотела на всех этих чешуйчатых уродов! Ведь это мой брат лежал там в стеклянном гробу, а иглоспины ходили кругами и разглядывали его, словно лобстера в ресторанном аквариуме.
Видимо, от меня пошел пар. Я так разогрелась, стараясь сдержать магический огонь, что мои влажные волосы и одежда начали дымиться.
Ирма и Вилл выволокли меня из зала, держа за обе руки. Реб последовал за нами, нервно подпрыгивая.
— Нельзя делать дым, — бормотал он. — Девочка не должна делать дым!
— Успокойся, Тарани строго сказала Вилл. — Все равно сейчас мы не сможем ничего поделать.
Не сможем до тех пор, пока там толпятся иглоспины, — Она обернулась к Ребу: — Эта выставка когда-нибудь закроется на перерыв?
— Скоро. — кивнул лягушонок. — Через час, а может, два.
— Хорошо. — сказала Вилл. — Вот тогда и займемся этим. Тарани, ты можешь прекратить дымиться? Мы его обязательно спасем!
Ирма ласково обняла меня за плечи.
— По крайней мере, он спит, — заметила она, — и не догадывается, что происходит вокруг.
Глава 8
Жидкий огонь
Мы вернулись обратно в кладовку. Время ползло, как улитка. Я не могла выкинуть из головы мысли об иглоспинах и их хищных оскалах. О беспомощном спящем Питере. Дважды Реб отодвигал люк и ходил на разведку и дважды возвращался ни с чем.
— Слишком много иглоспинов, — угрюмо цедил он. — Это нехорошо, о нет. Наконец установилась тишина. Над нашими головами больше не слышалось шагов и шороха волочащихся чешуйчатых хвостов.
— Пора, — я была по горло сыта ожиданием. — Хватит сидеть тут и валять дурака. Пошли.
Реб, казалось, заколебался.
— Девочка, пожалуйста, — начал он, — не могла бы ты сделать Настоящий Огонь? Ну хоть совсем маленький. Просто покажи его мне, тогда я, наверное, стану смелее.
Лягушонок выглядел очень испуганным. Он побледнел так, что на его физиономии почти не осталось зелени.
Я подобрала с полу обрывок истертой веревки и подожгла его. Потом протянула его поближе к лягушонку на сложенной чашечкой ладони. Маленький яркий огонек и пыльном полумраке кладовки. Реб охнул и потянулся к огоньку. Пришлось мне его остановить:
— Не трогай, обожжешься!
Я успела понять, что у местных жителей не было обычного огня. Может, Королева наложила на него запрет?
Реб взглянул на меня недоуменно и разочарованно.
— Но ведь девочка не обжигается, — заявил он.
— Потому что я чародейка и владею силой Огня. Поверь мне, Реб, я не вредничаю, я просто не хочу, чтобы тебе было больно.
Он долго вглядывался и огонек.
— Реб думает, может, он обжигает только иглоспинов?
— Нет, и других существ тоже.
— И королев?
— Наверное. Скорее всего.
Он улыбнулся своей широкой лягушачьей улыбкой.
— Огонек, наш добрый друг, — тихо пропел он, — уничтожил зло вокруг.
Последние волокна веревки закрутились в черные обугленные жгутики и превратились в пепел. Огонь погас.
— Ну что, мы можем идти? — спросила я. Лягушонок кивнул.
— Да. Реб теперь совсем смелый, о да.
Он казался мне таким крохотным, его голова достигала моей груди. Но пусть и маленький, он был настоящим героем. Глубокие царапины на его груди уродливо темнели на бледной коже. Покатые плечи лягушонка были дерзко распрямлены, а в его золотых глазах что-то светилось, будто они вобрали в себя сияние зажженного мною огонька.
Выставочный зал был пуст. Его по-прежнему освещали сферы с жидким огнем, но теперь они горели вполсилы. Рыбы в аквариуме двигались медленно и лениво, а Питер все еще спал.
— Что если разбить стекло? — прошептала я.
— Слишком много шума, — прошелестела Вилл. — По-моему, надо вытаскивать Питера через верх.
Только было непонятно, как это сделать. Никаких балок, за которые можно ухватиться, никаких канделябров, на которых можно повиснуть. Прозрачная трубка, по которой к Питеру поступал воздух, уходила к самому потолку и была слишком тонкой, чтобы спуститься по ней. И тут меня осенило.
— Ирма, — попросила я, — скажи воде, чтобы они подняла капсулу и вытолкнула ее наружу.
Ирма мягко сдавила мое плечо.
— Ты гений! Ну, давай, Питер, поднимайся.
Она взмахнула руками. Уровень воды немедленно стал повышаться, вокруг капсулы она забурлила и устремилась вверх, к краю аквариумной стенки. Там она не остановилась. Жидкость волной хлынула через край и вытолкнула капсулу с Питером на пол. Раздался громкий плеск и звук удара стекла о камни. Как ни странно, капсула не разбилась. Питер же и не думал просыпаться.
Я напряглась, ожидая, что на шум вот-вот сбегутся иглоспины. Но никто не появился. Вилл задумчиво склонилась над трубой.
— На вид она какая-то… небьющаяся, — наконец сказала она. — И в ней нет крышки или замка. Как мы ее откроем?
— Огнем, — ответила я. — Я расплавлю стекло.
— А Питеру это не повредит?
Я помотала головой.
— Я его не задену, — в моем голосе прозвучало гораздо больше уверенности, чем я чувствовала на деле.
Это и правда было опасной затеей, ведь расплавленное стекло — штука ужасно горячая. Но я не знала другого способа достать Питера из этой жуткой штуковины. Я возложила руки на этот дурацкий стеклянный гроб, ближе к ногам Питера — они казались не такими уязвимыми, как его лицо, — и сосредоточилась.
Стекло сначала на миг затуманилось, потом засветилось и стало пузыриться. Но оно не расплавилось, как я надеялось. Оно взяло и взорвалось!
Острые-преострые осколки разлетелись повсюду. Внезапно стало трудно дышать. В нос ударила странная мерзкая вонь. Меня стошнило, но лучше от этого не стало. Голова начала кружиться и клониться вниз. Как я оказалась на коленях? У меня сейчас не было времени рассиживаться! Питер… С ним все нормально? Мне было нужно… Мне нужно… «Тебе нужна Хай Лин, чтобы очистить воздух от этого газа», — шепнул тихий внутренний голос. Но Хай Лин не было рядом. Вой сирен чуть не разорвал мои барабанные перепонки, и тут сверху на нас что-то упало — сеть, паутина из нитей жидкого огня.
Эта штука прилипала и жгла ледяным огнем… Кажется, я закричала.
Внезапно комната наполнилась иглоспинами. И с ними был кто-то еще. Королева!
Это могла быть только она, больше некому. Ее длинные серебристо-белые волосы доходили до талии. На голове покоилась корона, усыпанная нелепыми драгоценными камнями. А тонкий стан охватывало сверкающее зеленое платье, целиком сотканное из жидкого огня. Как она могла выдерживать прикосновение этой гадости? Огненные нити, которые опутали мои шею и плечи, жгли кожу, словно сухой лед, а ей хоть бы что. И газ, медленно уплывавший из комнаты, тоже не причинял ей никакого вреда.
— Итак, — произнесла она с явным удовлетворением, и я сразу же узнала тот холодный голос из снов и гаданий. — Мышка попала в мышеловку. Я очень довольна. Хочешь сразиться со мной, маленькая ведьмочка? Что ж, попробуй, прошу тебя! Вот уже несколько веков я не получала такого удовольствия.
И я попробовала. Я через силу подняла руку.
«Огонь! — взмолилась я. — Гори! Сожги мерзкую паутину и сотри эту наглую, самоуверенную улыбку с лица Королевы!»
Слабый маленький огонек пробежал по одной из нитей сетки, а затем погас. Королева расхохоталась.
— Видели? — бросила она иглоспинам, сгрудившимся вокруг нее. — Это и было то, что называют Настоящим Огнем. Совсем не опасно.
Один из ящеров, самый большой из всех, которых я видела, изучающе оглядел нас.
— Убить? — спросил он.
— Нет, Халлуд, еще рано. Возможно, этого совсем не понадобится. Все зависит от того, насколько они упрямы. Видите ли, у меня есть для них одно небольшое дельце. Ох, Халлуд, ты даже не представляешь себе, как долго я ждала этого момента… — она улыбнулась тепло и радостно, в этот миг ее можно было принять за девчонку, собиравшуюся на свою первую вечеринку. Но если заглянуть ей в глаза, впечатление разрушалось. Это были древние холодные-прехолодные глаза. В них отражались прожитые века. Это была не какая-нибудь пра-пра-правнучка, это была сама маленькая волшебница, о которой говорил Оракул. Я ощутила это так же ясно, как ощущала обжигающее прикосновение жидкого огня.
— Дорогая маленькая огненная ведьмочка, — промурлыкала она, — так мило с твоей стороны, что ты устроила этот переполох и дала мне знать о своем появлении.
Я не могла больше этого выносить. Вот если бы я была драконом, я бы выдохнула на нее заряд пламени. Но я, к сожалению, им не была. Я просто закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь заставить ее волосы загореться.
Резкий удар. Обжигающе-холодная плеть жидкого огня в наказание хлестнула меня по щеке. Я упала, и нога иглоспина придавила мою грудь к земле, да так сильно, что я едва могла дышать.
