Николай Пугач - Трудный день факира в джинсах
— Да ты совсем рехнулся, старый! — подтягивая к подбородку мужа одеяло, рассердилась Коркина. — У сопливого мальчишки извинения просить собрался!
— Обязательно попрошу! Эх, старость, старость! Выживать из ума стал! Не разглядеть такого мальчонку! Вирусы придумал, а он… Ты его, мать, в дверь не пустила — в окно полез. На третий-то этаж! Не иначе как с крыши на веревке спустился. Какое чувство ответственности у мальчишки!
— Помолчи, старый! Вредно тебе нервничать. О господи, опять дверь хлопнула…
— Сама уж помолчи. Встать лучше помоги. Сейчас же пойду к Емельке!
— Ей-ей, рехнулся старик! — сердито подсовывала Коркина одеяло под бок мужу.
Волнение окончательно лишило астронома сил.
— Таблетку, — слабо прошептал он.
* * *Витя сидел на кровати, подтянув к подбородку коленки, и ждал Марфу с факиром.
Внезапно Емелька с гостьей появились перед его глазами на том же месте, где несколько минут назад исчезли.
— Отец решил, что Марфа — фантазия Коркина, — выпалил Емелька. — Бред больного.
— Ну, это и к лучшему, — отозвался Витя.
Марфа заторопилась, ей надо было лететь к морю.
— Поставлю серию уловителей информации — и к вам.
— А когда? Чтобы нам быть дома…
— Я сама найду вас. Даже если вы нарочно спрячетесь. Не забудьте об Орехе. До встречи! — попрощалась Марфа и, всколыхнув шторы, вылетела в окно.
Емелька с Витей подбежали к подоконнику. Марфа взлетела выше соседних домов. Цветные шарики на поясе увеличились, и похоже было, что по ветру летит связка праздничных шаров. Вдруг силуэт гостьи поблек и размылся на фоне неба. Ребята переглянулись.
— Побежали за ключом к дворничихе! — сказал Емелька.
Перемахнув через ограду детского садика, друзья пробрались сквозь кусты сирени, взяли приступом ограду на другой стороне и вихрем ворвались в дом, где жила хранительница ключа от чердака. На длинный звонок из ее квартиры никто не вышел.
— Где-нибудь убирает, — предположил Емелька. — Айда искать!
Неожиданно из-за угла дома им наперерез вышла знакомая по школе длинноногая девчонка по прозвищу Зойка-Зайка. На ней под цвет веснушек — желтое платье в коричневый горошек. Светлые волосы сплетены в две короткие косички. Они висели, не касаясь плеч, как заячьи уши. Длинные ресницы — с золотинкой. Глаза Зои пытливо уставились на ребят. Подбоченившись, она потребовала:
— Стойте!
От волнения голос Зойки дрожал.
Ребята остановились.
— Попались-таки, хулиганы! Я так и знала, что подстерегу вас здесь! Джек, ко мне, — позвала она к себе овчарку.
Витя с Емелькой удивленно переглянулись.
— Как ты разговариваешь с «хулиганами, — скопировал Витя позу девчонки. — Да мы поотрываем сейчас твои заячьи косички! Прочь с дороги, пока цела!
Зоя презрительно сощурилась, потребовала:
— Слушайте вы, хулиганы! Сейчас же добровольно отправляйтесь в милицию. А там признайтесь, что вчера обворовали гараж и подожгли его. Я все вижу, что творится в округе, со своего наблюдательного поста у окна. Или когда вывожу Джека на прогулку.
— Ах, вот в чем дело! — сказал Витя. — Может быть, вам, леди, и ручку подставить, чтобы вы свели нас в милицию?
— Правильно! Будет надежнее мне… вас отвести… — старательно выговаривала Зоя и, подойдя к Вите, взяла его под руку. — Идем! Друг, надеюсь, не бросит тебя и пойдет за нами следом.
От подобной дерзости Витя на какой-то момент растерялся. Придя в себя, с ехидной покорностью согласился:
— Куда прикажете, леди? Ах, туда? Держите покрепче! Хулиган ведь и сбежать может.
Зажав руку девчонки под мышкой, Витя пошел в сторону противоположную той, куда указала девчонка.
— Прекрати! — спокойно потребовала девчонка. Но Витя не унимался.
— Джек! — позвала Зоя собаку. — К бою!
Ощетинившись и оскалив на Витю зубы, пес басовито рыкнул. Мальчишка от неожиданности отпустил руку Зои. Не спуская глаз с овчарки, стал наклоняться за куском палки. Джек предупреждающе залаял, напружинил лапы. Витя попятился назад.
— Со мной шутки плохи! — предупредила Зоя. — Топайте, топайте в милицию!
— Убери пса! — возмутился Емелька. — Убери! А то как бы тебе не попасть в милицию за то, что травишь людей собакой! Идем, Вить! Пусть только натравит! Да ее же за это в тюрьму для малолеток запрячут… — Выхватив из кармана длинный ключ от квартиры, Емелька медленно двинулся на овчарку. Витя нерешительно шагнул следом, затем в два прыжка поравнялся с ним. Зоя расширенными от испуга глазами смотрела на мальчишек. Она знала, что без команды Джек не бросится на ребят. И все же, не выдержав напряжения, срывающимся голосом закричала:
— Не сметь, Джек!
Покосившись на Зою, пес отошел в сторону, делая вид, будто принюхивается к чьему-то следу.
— То-то же! — с облегчением сказал Емелька, вытирая испарину.
— Все равно я вас выслежу и домой приведу милиционера, — не сдавалась Зоя.
Емелька возмутился:
— Ишь ты, раскричалась. Буду есть мякину, а фасона не скину. С виду всегда тихая — и на тебе!.. Опять нас задержали! — обернулся он к Вите и шепотом добавил: — Так недолго и чемодан проморгать. Никто же не знает, что в нем семя дерева-дома, и могут угробить подарок гуманоидов.
Дворничихи нигде не было.
Мальчишки просмотрели несколько дворов. Потом они стали забегать в парадные и, подняв головы вверх, кричали:
— Тетя Поля!
Подбегая к очередному дому, ребята наконец увидели дворничиху. Она вышла из здания с ведром и свернутой жгутом тряпкой.
— Здравствуйте! — вежливо поздоровался Емелька. — Нам бы ключик от чердака.
— А что вы там забыли? — поинтересовалась тетя Поля.
— Идемте с нами, посмотрите, — тактично предложил Емелька.
— Вот еще! Не хватало мне с вами по чердакам лазить. Так все же, зачем туда вам?
— Мама велела наши веревки для сушки белья снять.
— Зачем? — спросила тетя Поля с подозрением.
— А почем я знаю?
На удивление ребят, больше дворничиху не пришлось уговаривать. Оставив на траве ведро с тряпкой, она сказала:
— Идемте! Дома у меня ключ. Только чтобы мигом! На чердак и обратно!
Тетя Поля перебрала две связки ключей и только в третьей нашла нужный, отцепила его и отдала Емельке. Ребята одним махом *взяли все марши лестницы, открыли висячий замок и в слуховое окно вылезли на крышу. Увидев возле желоба для стока воды чемодан, Емелька обрадованно закричал:
— Ура-а-а-а! На месте! — От его прыжка железная кровля раскатисто громыхнула.
— Теперь можно и передохнуть, — сказал Витя, усаживаясь на конек крыши.
— Давай, — согласился Емелька. — Здорово на верхотуре! Весь квартал как на ладони! Видишь тот котлован? Отец что-то там рабочим толкует.
— Вижу, не слепой. Ты лучше к чемодану присмотрись. Не нравится мне он. Тот ли это? Наш был красноватый, а этот — коричневый. Да и лежит вроде не совсем на том месте, где мы его оставили.
Емелька возразил:
— Там, на берегу моря, в сумерках да в свете костра он и был красным. Откуда тут быть другому? Здесь же крыша, а не вокзал, где могли подменить чемодан. Идем! Хватит рассиживаться!
Емелька запер чердачную дверь и, отдавая Вите ключ, сказал:
— Дуй к тете Поле. Отдашь ключ — ко мне домой возвращайся. А я потихонечку к себе поволоку чемодан. Он тяжелый, с ним не разгонишься.
Витя сбежал на третий этаж. Здесь он заметил старый матрас, кем-то выставленный из квартиры. Секунду помедлив, Витя не устоял перед соблазном и спрятался за ним, чтобы испугать друга.
Емелька, тяжело сопя, спустился на площадку. Поставив чемодан, вытащил из кармана ключ от квартиры. Тут-то и нацелился Витя неожиданно выскочить из-за укрытия.
Но ему помешал высокий парень, бегом и бесшумно поднимающийся по лестнице. Парень, подергав себя за белесые усики, наклонился и поднял Марфин чемодан. Поворачивая в скважине ключ, Емелька нагнулся за чемоданом, но вместо него увидел огромные ботинки.
— Здравствуй, Емелька! Ты помнишь меня? — подергал себя за белесые усики молодой мужчина.
— А, дядя Коля! Помню, помню. Вы сидели в милиции, когда меня дежурный по отделению допрашивал. Капитан за мной прислал? Но это же не я выломал решетку в окне камеры. Я хиляк, еще пуда соли не съел, чтобы такое сотворить. А Марфа играючи справилась с прутьями в палец толщиной. Потом и меня, будто перышко, унесла домой. Да вы все равно не верите, я же вижу…
— Верю, поэтому я здесь, — остановил его курсант.
Емелька уловил твердость в его голосе и внимательно, боясь ошибиться, посмотрел на курсанта. Правда, мальчишке почудилось, что в отделении милиции тот вроде бы говорил другим голосом.
Курсант прервал размышления Емельки странным вопросом:
— Тебя в милиции не пытали?
