Кир Булычев - Древние тайны (Сборник)
– Верю, – кивнул Аркаша.
– Но я еще не согласился, – вмешался в разговор Шпигли. – Я не намерен рисковать своей шкуркой бесплатно. Я ставлю условие.
Аркаша стоял, переводя взгляд с собственной руки, которую охватил Шпигли, на Ричарда. Ему еще не приходилось попадать в такую фантастическую ситуацию: на его запястье браслет, который вовсе не браслет, а существо, которое вовсе не существо. И оно разговаривает без голоса – мысленно – с сотрудником Института времени, который этому не удивляется.
– Знаю я твое условие, – ответил Ричард, – Ну нет у нас сейчас для тебя друга и товарища. Как только достанем другого Шпигли, мы вас сразу познакомим.
– Ну ладно, – смилостивился тогда браслет. – Должен сказать, что вы, люди, теряете массу лишнего времени на пустые разговоры. В конце концов, мы идем в мезозойскую эру или не идем?
– Пошли, – сказал Ричард.
Снаружи, в коридоре, их ждал робот Вертер.
– Не обращай внимания, – сказал Ричард. – Вертер считает, что наш институт надо как следует охранять. Сюда могут забраться космические пираты или какие-нибудь разбойники.
– Очень мы их испугались! – возмутился браслет.
– Вот по-я-вят-ся, тог-да ис-пу-га-ешь-ся, – сказал Вертер.
– Как там наш старик Сильвер? – спросил Ричард.
– Вер-нул-ся в се-бя и при-сту-пил, – ответил Вертер.
Аркаша вошел в зал, где стояла машина времени.
Она была совсем не похожа на машину.
Небольшая круглая платформа с полметра высотой находилась в центре необычного зала. Казалось, будто они вошли внутрь колоссального мыльного пузыря, который приклеился к полу. А вы знаете, что если мыльный пузырь приклеится к полу, то останется только его верхняя половинка.
Внутри мыльного пузыря было светло, по стенам переливались радужные полосы, а в центре на небольшой круглой платформе стоял стеклянный стакан выше человека ростом. В нем находился небольшой пульт на ножке с несколькими квадратными кнопками. Вот и все.
– Ну, иди, – сказал Ричард. – В случае чего, мы тебя оттуда вытащим. Но не забывай ни на секунду – это не игра. Ты будешь жить в самой настоящей древнейшей мезозойской эре, вокруг тебя будут находиться самые настоящие чудовища.
– Не пугайте ребенка, – мысленно произнес Шпигли. – А то его дедушка закроет ваш институт.
– Я пошел, хорошо? – спросил Аркаша, которому уже надоели разговоры. Все эти взрослые полагали, что имеют дело с мальчонкой-несмышленышем. Но он же не какой-нибудь глупый ребенок двадцатого века! Он живет в космическую эру, он уже навидался всяких чудес и пережил немало приключений. Так что мы и в мезозойской эре не пропадем. Только нам, детям, приходится куда труднее, чем взрослым. Когда они отправляются в поход, никто не виснет на них как гири – ни дедушки, ни мамы. А здесь тебе приходится одновременно бороться с динозавром и с любимой бабушкой Соней.
Рассуждая так, Аркаша пошел к возвышению. Когда он вступил на него, прозрачная дверь машины времени закрылась.
– Нажми на зеленую кнопку, – послышался голос Ричарда.
– Только не сильно, – подсказал Шпигли. – Приложи меня к кнопке.
Аркаша послушался.
И тут же стенки машины времени стали мутнеть, словно на них плеснули молоком.
Из пульта поднялись белые поручни.
– Держись крепче! – приказал Шпигли. – Не ушиби меня.
Все вокруг завертелось, понеслось, будто Аркаша пикировал в густых облаках.
Он крепко держался за поручни и старался не бояться. Хотя было страшновато.
Внезапно все прекратилось. Он стоял у пульта, в кабине, словно никуда и не двинулся. Муть рассеивалась, и за стеклом была темнота.
– Я тоже немного испугался, – сказал Шпигли. – Казалось бы, чего бояться?
Аркаша был благодарен браслету за то, что тот не стал смеяться над страхами своего спутника.
Дверь машины времени отъехала в сторону, и воцарилась полная тьма. Аркаша даже зажмурился. Он хотел спросить Шпигли, что ему делать дальше, но не успел, потому что тот сам сказал:
– Смотри под ноги, герой.
Аркаша посмотрел под ноги и увидел, что от машины времени в темноту уходит цепочка светящихся пунктиров – как разделительная полоса на шоссе. Аркаша догадался, что по ним и надо идти.
– Голову можешь не нагибать, – сказал Шпигли, – потолок высокий.
– А где мы? – спросил Аркаша.
– В пещере. Где же еще? В прошлом все машины мы стараемся ставить в пещерах, которые сохранились до наших дней. Это надежнее, чем оставлять их снаружи. А то уже бывали несчастные случаи. Нам приходилось специальные спасательные экспедиции посылать.
– Вы так странно говорите, – сказал Аркаша, – как будто давно работаете в институте.
– А чего тут удивительного! Конечно, я работаю, а не бездельничаю, как твой любимец пират Сильвер. Или какаду ободранный. Я все время в экспедициях. Причем мне несладко приходится. Кстати, я пишу кандидатскую диссертацию.
– Какую? – спросил Аркаша.
– Не смей смеяться!
– Я и не думал.
– Еще как думал. Для того я и читаю мысли, чтобы знать, кто смеется, а кто притворяется. А ты сейчас надо мной смеялся.
– А на какую тему вы пишете диссертацию? – спросил Аркаша, чтобы сменить тему разговора.
– О глупых суевериях гомо сапиенс. Ты когда-нибудь слышал о гомо сапиенс?
– Слышал. Это разумные люди. Это я.
– Вот вас я и изучаю. Что мне остается делать, если ног у меня нет, зато я могу заглянуть в ваши извилистые мозги.
Тут разговор прекратился, потому что впереди показалось круглое пятно света. Пещера кончилась. Они вышли на свободное место.
Аркаша подумал: «Какой ужас! Если этот браслетик будет все время разговаривать, я никогда не смогу изучить прошлое! Я даже динозавров не увижу».
Но Аркаша опять выпустил из памяти, что его браслет все понимает и пасется в его голове, как овца на зеленом лугу.
И ответ Шпигли не заставил себя долго ждать:
– Я могу и вообще замолчать. Я буду молчать даже тогда, когда ты будешь меня умолять: дорогой Шпиглик, скажи, пожалуйста, что думает обо мне вон тот динозавр! А я буду молчать, как партизан на допросе. Вот с этого момента я молчу. Молчу, и ни слова! Считай, что ты остался совершенно один. И мучайся теперь от одиночества...
– Я согласен! – закричал Аркаша. – Я согласен мучиться от одиночества и остаться совершенно один. Я согласен!
– Вот и оставайся, – сказал браслет. – Некоторые уже пробовали без меня здесь обойтись, но ответь мне, мой юный друг-практикант, где лежат их белые обглоданные пантерами косточки? Молчишь? Не знаешь или не хочешь сказать?
– Все, я догадался, – сказал Аркаша.
Он схватил браслет и потянул, чтобы расстегнуть. Но тот вцепился, вклеился, присосался к запястью и не желал отделяться от хозяина.
– Как ты смеешь! – беззвучно кричал он. Но от этого беззвучия у Аркаши голова раскалывалась.
– Послушайте, Шпигли, – сказал он. – Если вы не перестанете болтать, я вернусь обратно.
– Ты не имеешь права!
– Постольку поскольку вас на меня надели как помощника, – строго сказал Аркаша, – вряд ли Ричард вас будет поддерживать. А я имею право командовать.
– Ах ты, генерал нашелся! Академик! – проворчал Шпигли. – Посмотрим, как ты заговоришь, когда за тобой трицератопс погонится. Или археоптерикс тебя клюнет в темечко.
Шпигли так увлекся собственной речью, что ослабил хватку, и Аркаше удалось снять его с руки и кинуть на пол.
Глава шестая
НАСТОЯЩИЕ ДИНОЗАВРЫ!
Аркаша стоял на склоне горы, за его спиной поднимался высокий отвесный обрыв. Вход в пещеру скрывался за могучими кустами папоротников, выше человека ростом.
Воздух был жарким и влажным, лучи солнца едва пробивались сквозь туман. В нем таяли деревья и долина внизу. Было тихо, только жужжали комары.
Ах! Один комар укусил Аркашу в шею. Еще чего не хватало! Неужели они уже появились в мезозойскую эру? Что же он теперь, должен их терпеть?
– Аркадий! – прошуршало в мозгу. – Аркадий! Сапожков! Откликнись!
– Ну что вам еще надо?
– Аркадий, вернись, я пригожусь тебе!
– Нет уж, – ответил Аркадий.
Он говорил вслух, ему надоели эти телепатические перешептывания.
– Нет уж, – повторил он. – Обойдусь без вас.
– Но я боюсь темноты! – ответил прибор.
– Сказки, – сказал Аркаша. – Ничего не случится. Когда вернусь обратно, я захвачу вас в Институт времени.
– О нет! – возопил Шпигли. – Они же меня уволят! Как могло случиться, что я попался на жалкую уловку какого-то мальчишки? Они мне не разрешат защитить диссертацию! Моя карьера погублена.
«Ох уж этот помощник, – подумал Аркаша, отойдя за угол скалы, чтобы его мысли не доносились до Шпигли. – Думает только о себе, о своей диссертации».
На душе у Аркадия было легко. Если бы не комары, он был бы совершенно счастлив. Он вспомнил, как в детстве читал сказку про Синдбада Морехода. В той сказке какой-то злой карлик сел верхом на морехода и таскался на нем, не слезая даже ночью. И приходилось его кормить и развлекать. Так и с этим надоедливым Шпигли. Но постольку поскольку...
