Дмитрий Емец - Таня Гроттер и Болтливый сфинкс
Великая Зуби не стала спорить.
– Ты всегда была рассудительной, Меди. Но не будешь же ты утверждать, что сама ничего не боишься? Особенно сейчас, после этого урагана, когда улетели драконы и явился тот, кому задолжал Древнир. Сразу три знака, один за другим – точно стук в дверь ночью! И Сарданапал, заметь, предвидел все еще раньше, если решился нарушить запрет и обучить магспирантов ратной магии!
Еще больше Таню изумил ответ Медузии. Слишком мало он походил на ее обычные, категоричные, точно в бронзе отлитые ответы.
– Я боюсь так давно, что устала бояться. Особенно сейчас.
Последние слова Медузии донеслись до Тани приглушенно. Шаги удалились. Таня не решилась выглянуть. Для нее так и осталось загадкой: знала ли Медузия, что она здесь, рядом, или была слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить ее.
«А ведь они люди… такие же, как и мы. Такие же сомневающиеся, мятущиеся, с такими же слабостями… И тоже не всегда знающие, что, зачем и почему», – подумала Таня с внезапным ощущением близости.
Это было странное ощущение. Тот, кто пять лет назад казался непогрешимым и бесконечно мудрым, теперь виделся совсем иначе. Идеализм восприятия исчез, уступив место ощущению равенства. Первый вернейший признак взрослости, который при лучшем раскладе останется лет на десять. В худшем же – навсегда.
«Сарданапал собирается обучать нас ратной магии! А теперь вот и Медузия говорит о чем-то непонятном!» – подумала Таня. Эта простая, всего из двух звеньев, логическая цепочка завершалась выводом, который не мог не беспокоить.
* * *С Лотковой и Ягуном Таня встретилась в «светлой» гостиной Жилого этажа.
– С ума сойти! Из нас растят военщину! И, самое неприятное, в такую рань! – зевая, жаловалась Лоткова.
Катя только что проснулась и выглядела крайне недовольной. Одиннадцать часов утра, по искреннему представлению Лотковой, было время, когда вурдалаки еще не улеглись в могилы и лишь ранние петухи мало-помалу продирают свои бройлерные очи.
Сейчас Лоткова сидела в кресле и пыталась сфокусировать взгляд на чашке с кофе. Одета она была довольно небрежно, скорее в Танькином, чем в своем стиле. Джинсы, водолазка, волосы в торопливом пучке.
«Гроттерианское течение мировой моды. Берем из шкафа, что первое на нас падает, и нацепляем на себя в произвольном порядке», – прокомментировала бы Склепова.
Таня не без зависти подумала, что Катя ухитряется быть красивой всегда. Даже с утра после бессонной ночи или вусмерть простуженная, Лоткова все равно останется хорошенькой, не прикладывая к этому и минимальных усилий. Ягун утверждал, что свались Лоткова с пылесоса без подстраховочного заклинания – она стала бы самой красивой раненой в мире, не больше и не меньше.
– И зачем нам эта ратная магия? – стонала Катя.
Ягун воинственно запунцовел ушами.
– А затем, что каждый рано или поздно столкнется с уродами. Должен же он им как-то противостоять?
Лоткова зевнула еще раз.
– Я с одним уже столкнулась. И что? Теперь я с ним встречаюсь! – с явным вызовом заявила она.
Таня настороженно оглянулась на Ягуна. Ей было совершенно очевидно, против кого этот выпад. Вот только Ягун сделал вид, что ничего не услышал, хотя такие локаторы, как у него, не могли пропустить что-либо.
– Катюш, ты сегодня более-менее свободна? Ну после ратной магии? – ласково спросил у нее Ягун.
Лоткова настороженно подняла бровь.
– А что?
– Только тебе, лучшей девушке в мире, наделенной не только красотой, но и умом, я могу поручить безумно важную вещь, с которой никто больше не справится! Ты не согласишься быстренько смотаться на Лысую Гору и купить мне сверхзвуковую насадку для трубы пылесоса?
– Клоун!
Ягун не обиделся.
– Твой ответ надо понимать как «да» или как «нет»? – уточнил он.
Лоткова смягчилась:
– Как «я подумаю!» А вообще ты жулье! Тебе нельзя доверять!
Играющий комментатор удовлетворенно кивнул.
– Во-во! Это к вопросу о всеобщей подозрительности. Учи людей не доверять жулью, и как раз жулью они будут доверять, а вот доверять хорошим людям не станут. Так что лучше доверять всем без разбора, так уж точно не ошибешься. Лучше перекрякать, чем хрюкнуться.
Озвучив эту истину, Ягун сложил ладони биноклем и одну его часть направил на Гроттер, а другую – на Лоткову.
– Раз все в сборе – можно отправляться на ратную магию. Кроме нас троих, никто из аспирантов вызова на занятия ратной магией не получал! – сообщил он.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Лоткова.
Играющий комментатор высунул язык и попытался дотянуться до кончика носа. Не хватило самое большее сантиметра. Немного пригнув пальцем нос, Ягун добился желаемого.
– Познакомься с моим лучшим другом, который доводит до Киева даже тех, кому надо в Москву! Он спросил, а я услышал! – заявил он.
Ровно в одиннадцать они нерешительно заглянули в Битвенный Зал. Раньше Тане не случалось здесь бывать. В годы, когда они с Ягуном и Ванькой ночами бродили по школе, на дверь было наложено заклинание, с которым не смогло справиться даже патологическое любопытство.
Битвенный Зал оказался длинным и узким. Две широкие полосы – белая и темная, выложенные из каменных плит, разделяли его на три неравные части. Сводчатый потолок синел где-то высоко и точно ребрами пересекался широкими деревянными балками. Через маленькие полукруглые окна во внутренней стене доносился задорный стук маленьких молоточков о наковальни. Там была кузня домовых.
– Эй, есть тут кто? – жизнерадостно завопил Ягун.
У дальней стены вспыхнул круг голубоватого света. Таня увидела Сарданапала. Академик сидел на трехногом табурете и, положив на колени руки, смотрел на них.
– Доброе утро! Как настроение?
Лоткова начала было что-то говорить, но академик быстрым движением ладони отвел слова от ее губ.
– Вопросы, содержащие слова «ратная магия» и «зачем», лучше не задавать. Зал, в котором вы находитесь, имеет мрачную историю. Когда-то здесь проводились дуэли между светлыми и темными магами. В большинстве случаев дуэли заканчивались смертью одного или обоих противников. Постепенно дуэли были запрещены, а древняя наука ратной магии – искусство нести смерть и защищаться от нее – выхолощена до так называемой «магии разумной самозащиты». Все наиболее смертоносные заклинания заботливо убрали, оставив лишь необходимый мизер. Последние четыре сотни лет ратная магия не преподается, хотя кое-кто – ваш покорный слуга, например, – еще не успел ее забыть.
– И решили научить нас? – спросила Таня.
Точнее, собиралась спросить. Она совсем забыла, что маги высокого уровня слышат многие вопросы раньше, чем они были заданы.
Углы рта у Сарданапала дрогнули.
– Скажем так: возникла печальная необходимость.
– Что-то серьезное?
Академик не ответил, лишь быстро взглянул на Таню и опустил глаза.
– Больших результатов я не ожидаю, но и маленький результат тоже результат. Разумеется, все должно остаться в тайне. Если в Магществе станет известно, что глава Тибидохса обучает аспирантов ратной магии, меня отправят в Дубодам, а в моем кресле окажется хорошо промороженный, умеренно подштопанный и абсолютно лояльный властям мертвяк.
Убедившись, что его слова услышаны, Сарданапал встал и остановился перед чертой. Присев на корточки, он задумчиво, точно перелистывая страницы памяти, провел пальцами по выщербленным черным камням.
– Видите черту? За ней во время дуэлей стояли темные маги. Светлые находились у другой черты, из белых камней. Сближаться и перешагивать барьер запрещалось. Видите каменный круг в центре? Он блокирует все виды магии. Струсивший дуэлянт мог шагнуть в него и спастись. К чести магов, светлых и темных, сдавшихся фактически не было…
– Что, совсем? – усомнилась Лоткова.
Сарданапал кивнул. Его усы отважно вздыбились и кончиками взвились к потолку. На зоркую Таню дохнуло поручиком Ржевским.
– Встаньте к светлой черте! К барьеру, господа аспиранты! Начнем! – возгласил академик.
Первым к барьеру шагнул воодушевленный Ягун, за ним Таня и, наконец, Лоткова. Встав на белые камни, Таня ощутила исходящее от них тепло. Перстень Феофила Гроттера запульсировал и, быстро пьянея, стал жадно напитываться силой.
«Ну все! Сейчас начнется!» – поняла Таня, знавшая, что ее дедуля склонен к энергетическому вампиризму.
– Здравствуй, моя Мурка! Здравствуй, дорогая! Здравствуй, да-а-арагая и пра-ащай! – заголосил перстень, вразнобой выстреливая слабые зеленые и красные искры.
Сарданапал погрозил Тане пальцем. Та растерянно развела руками, показывая, что не виновата.
«Теперь понятно, почему на дуэлях было так много смертельных случаев: это место буквально распирает от внешней магии… А, ну да! Тут же двумя уровнями ниже Жуткие Ворота!» – поняла она.
– Ты зашухарила всю нашу малину и теперь маслину получа-ай! – завопил перстень Феофила Гроттера и без предупреждения выстрелил в Сарданапала двумя искрами размером с кулак.
