Виталий Мелентьев - Черный свет (сборник)
Машина неслась над водой, почти прижимаясь к ней. Шарик приблизился к окну, заглянул в него и нетерпеливо, испуганно взвизгнул. Юрий обернулся.
— Ты чего?
Собака опять ткнулась носом в окно, к ней подполз крокодил. Оба они заглядывали в окно и ерзали.
— Послушайте, в океане что-то происходит… — сказал Юрий.
— Что тут может происходить — такая тишина и такой покой! — махнул рукой Вася. — Давайте лучше обсудим…
— Подожди! — властно остановил его Ану. — Мне тоже не нравится поведение крокодила.
Он взглянул в окно и вдруг вскрикнул.
Там, за окном, медленно и неотвратимо как бы набухал и поднимался ввысь темный горизонт. Это было необыкновенно, странно и, должно быть, поэтому страшно. Горизонт несся навстречу машине, растекался по сторонам и тянулся к недобро изменившимся, словно поблекшим звездам.
— Черный свет! — в ужасе шепнул Вася.
— Ерунда… — не совсем уверенно процедил сквозь зубы Юрий и тут только заметил, как крепко он вцепился в сиденье.
Машина тоже среагировала на приближение опасности. На ее пульте вспыхнула и пробежала россыпь огней-сигналов, потом они погасли.
Машина приостановила свой размеренный лёт и заплясала над волнами.
— Ану! — закричал Юрий и бросился к пульту.
Ану тоже наклонился над пультом. Его тонкие длинные пальцы неуверенно прошлись по кнопкам и тумблерам, но нигде не остановились. Он не знал, что нужно предпринять в таком случае. У него не было роботов, с помощью которых он решал все сложные вопросы. И он растерялся.
Горизонт уже поднялся вверх — беззвучный и могучий — и заслонил собой сияющие в вышине звезды. Черная, неотвратимая, матово поблескивающая стена неслась на везделет, и теперь требовались мгновения, чтобы спастись от нее.
Но этих мгновений не нашлось. Машина ударилась об упругую черную стену и запрокинулась. Соскользнули со своего заднего сиденья крокодил и с испугу заскуливший Шарик. Ребята повалились друг на друга. И длинные смуглые пальцы Ану невольно, чтобы уцепиться хоть за что-нибудь и удержаться, прошлись по всему пульту.
С этого мгновения все пошло кувырком.
Черная неотвратимая стена навалилась на машину, поглотила ее и стала швырять из стороны в сторону. Сквозь прозрачные стекла и верх машины было видно, как мимо проносятся какие-то странные светящиеся предметы. Иногда о стенки что-то стукалось и билось.
Разобраться в том, что происходит и куда летит кувыркающаяся машина, не представлялось никакой возможности. Люди, Шарик и крокодил то сталкивались, то разлетались в разные стороны, то опять сплетались клубком. Сколько длилось это беспорядочное падение, так никто никогда и не установил — не до этого было.
Постепенно машина выровнялась.
IIПоначалу никто не понял, где они находятся и что с ними происходит. За окном была жуткая фосфоресцирующая темнота.
Первым догадался Юрий:
— А ведь мы идем ко дну…
И в самом деле, машина не спеша, но неукоснительно скользила в этой жуткой черноте вниз и вниз. Чернота вокруг становилась все плотней и нестерпимей. Океанская вода казалась плотной и маслянистой.
— Похоже… — глубокомысленно протянул Вася и вдруг стал зевать — неудержимо и сладко.
В перерывах между зевками он судорожно глотал воздух и пытался что-то сказать, но произнести ничего не мог.
— Тебе плохо? — бросился к товарищу Юрий.
Вася пожал плечами, хотел было что-то сказать, но вместо этого промычал нечто несуразное и развел руками.
Шарик подполз к нему по сиденью, обнюхал и из сочувствия лизнул Васю в щеку. Наверное, вкус щеки ему не понравился и, возможно, даже испугал его, потому что Шарик задрал мохнатую морду и стал тихонько и безнадежно скулить.
— Что с ним делается? — тревожно спросил Юрий.
Но Ану тоже был растерян и ничего не понимал.
— Может быть, это от страха?
Однако Юрий не мог представить, чтобы Вася мог испугаться до зевоты. Он не такой человек, чтобы струсить до такой степени. Но есть Шарик. Шарик-то старый, испытанный в космических путешествиях друг. Почему же и он вдруг стал зевать и завывать?
Только один крокодил устроился на полу между сиденьями, свернул хвост на сторону, голову положил на пол и опять задремал.
— Нет, Ану, это не от страха, это от чего-то другого. Может, у них кислороду не хватает, может, у них начинается азотное отравление?
— Это еще что за отравление? — почему-то рассердился Ану. — Азот содержится в воздухе, которым мы дышим, но мы же не отравляемся.
— А на морской глубине бывает как раз азотное отравление, — упрямо сказал Юрий. — Я читал. Азот растворяется в этом… в крови… И вот…
Но что именно происходит с водолазами и аквалангистами на глубине и что такое азотное отравление, он так и не вспомнил, и Ану сказал:
— Номы ведь тоже дышим тем же воздухом и… не зеваем.
Против этой очевидности спорить не приходилось, и Юрий рассердился. Он посмотрел на воющего Шарика и вдруг закричал:
— Ты-то чего развылся? Тебе-то чего нужно?
Шарик недоуменно покосился на хозяина и уже набрал воздуха, чтобы завыть снова, но Юрий прикрикнул:
— А ну замолчи, тумус несчастный!
Что такое тумус на языке голубых людей, Шарик знал отлично. И поэтому обиделся — ни дураком, ни ненормальным он не хотел быть. Да и никогда не бывал. Поэтому он укоризненно посмотрел на Юрия, словно хотел сказать: «Неужели тебе не жаль товарища? Он же зевает. А я хоть чем-нибудь да помогаю ему. Ты же только орешь. Да еще и оскорбляешь».
Конечно, в другое время и в другой обстановке Юрий понял бы этот укоризненный собачий взгляд, и ему, как и всякому хорошему человеку, стало бы стыдно перед собакой. Но сейчас Юрий был возбужден и деятелен. Происходило нечто невероятное, и ему приходилось думать за всех и решать за всех: Вася зевал, Шарик выл, а Ану явно растерялся. Поэтому он не обратил внимания на этот собачий укоризненный взгляд и крикнул:
— А ну марш на место! Не крутись под ногами!
Шарик покорно спрыгнул на пол, устроился рядом с крокодилом. Все это он сделал так, будто хотел сказать, что он очень обижен в самых лучших чувствах и если Юре захотелось сорвать на нем свою злость, так пусть он теперь пеняет на себя. Лично он, Шарик, никакого отношения к происходящему иметь не хочет. Его дело собачье: заставят — будет лаять.
Но Юрий уже не мог сдерживаться. Он откровенно рассердился на Васю и, собрав всю свою волю, закричал:
— А ну прекрати зевать! Нашел время!..
Вася как раз растянул рот в сладкой зевоте. И когда Юра закричал, он вздрогнул, возле уха у него что-то тихонечко хрустнуло, и некоторое время он смотрел на товарища, все еще не закрывая широко открытого рта. Потом закрыл рот и вполне внятно и спокойно сказал:
— Сам не пойму, что со мной случилось. — И тут же икнул — И спать… ик… не хочется… ик… А все равно… ик…
Вася примолк, словно прислушиваясь к самому себе, и поднял на Юрия растерянный взгляд. Посмотрел и беспомощно, обреченно икнул. Юрий взглянул в его глаза и вдруг резко ударил друга по плечу. Вася вздрогнул и прекратил икать.
— Ничего не понимаю, — сокрушался он. — Может, это оттого, что я когда-то замерзал? Может, у меня с нервами не все в порядке?
— Слушай, брось ты эти нервы, не думай о них! Тут такое дело…
— Да я и сам понимаю, но мне кажется…
Вася снова замолк, опять прислушиваясь к самому себе, словно ожидая, что он опять начнет или зевать, или икать. И это ужасно не понравилось Юрию.
— Слушай, ну прекрати! — взмолился он. — Тебе кажется, а мы врежемся в океанское дно.
— Нет, и в самом деле прошло, — облегченно вздохнул Вася. — Так вот, мне кажется, что Ану выключил всю аппаратуру машины.
— Послушайте, Вася… — возмущенно начал было Ану и стал приподниматься с сиденья.
— Нет, нет, это не нарочно. Просто, когда нас тряхнул черный свет, вы невольно провели рукой по пульту и разладили всю систему. Сами посмотрите.
И они посмотрели на пульт, на россыпь тумблеров, выключателей и кнопок. Они и в самом деле были включены и выключены в полном беспорядке.
Ану побурел — таким становилось его смуглое лицо, когда он краснел, — и стал быстро восстанавливать сбившееся управление. В машине что-то сдвинулось, что-то загудело, и она замедлила свое безостановочное движение все вниз и вниз.
— Послушайте, а что это было? — спросил Вася.
И все поняли его, вспомнив жуткую черную стену, надвигавшуюся на них.
Юрий не совсем уверенно предположил:
— Может быть, цунами…
— Чего-чего?
— Цунами. Это когда в океане случается землетрясение или, можно сказать, моретрясение. Словом, когда в океане происходит извержение вулканов, по воде идет огромная и могучая волна. Японцы называют ее цунами. Она может смыть целые острова и даже города.
