Астрид Линдгрен - Собрание сочинений: В 6 т. Том 2. Суперсыщик Калле Блумквист
— Вот как? — сурово скайала мама. — Это объясняет, почему совершенно облезла краска.
Папа вмешался, не желая, чтобы в доме поднялся шум.
— Я могу шлепнуть на дверь немного свежей краски, — сказал он.
Видно было, что маму одолевают сомнения.
— А когда?
— Задолго до серебряной свадьбы, — уверил ее папа.
— О, никогда в это не поверю, — сказала мама. — Ведь до этого дня осталось не больше семи лет, а тебе надо еще приладить полочку в ванной, помнится, ты говорил об этом… это было наверняка в тот год, когда разразилась война. А кроме того, все эти криминальные случаи, которыми тебе надо заниматься!
Папа был совершенно обескуражен.
— Что с тобой, Гуллан?
Мама посмотрела на него со слезами на глазах.
— Извини меня, — сказала она, — но я так беспокоюсь о Глупыше, что могу просто лопнуть. Плевать мне на серебро фон Ренкенов, я хочу, чтобы полиция вернула мне обратно Глупыша, вот чего я хочу!
Папа огорченно дернул себя за волосы.
— Да-да, милая Гуллан, да-да!..
— Серебро может стоить сколько угодно, — горячо продолжала мама, — но Глупыш — живое существо. Меня беспокоит только то, что живет на свете, — сказала она, чуточку всхлипнув.
Папа, казалось, стал еще несчастней.
— Да-да, милая Гуллан, мы делаем, пожалуй, все, что можем, но…
Тут как раз зазвонил телефон, и Расмус взял трубку. Звонила мамина сестра — тетя Рут, которая хотела с ней поговорить.
— Присмотри за духовкой, Крапинка, — сказала мама, вытирая запачканные мукой руки.
Затем она исчезла в тамбуре, и они уже заранее знали, что по крайней мере ближайшие десять минут они ее не увидят.
— Послушайте, дети, — понизив голос, произнес папа, — теперь мы должны помочь маме. Я не хочу видеть ее такой расстроенной, понимаете?
Они это понимали.
— Я терпеть не могу, когда все вот так мрачно, — сказал он и поежился. — А теперь еще мама… хватит, что вы оба повесили голову.
Он легонько дружелюбно шлепнул Крапинку:
— Да, поверь мне, я заметил… Я видел достаточно, как ты тоже горюешь!
Крапинка опустила глаза.
— Не думай, что можешь скрыть что-нибудь от своего отца, — продолжал папа. — Но ты, Крапинка, не огорчайся, он вернется обратно, уверяю тебя!
У Крапинки порозовели щеки.
— Ты в самом деле так думаешь, папа? — мягко спросила она.
— Конечно, — ответил отец. — Он вернется и будет лаять и вилять хвостом, точь-в-точь как всегда!
Крапинка вздрогнула:
— Ты имеешь в виду… Глупыша?
— Да, у нас, черт побери, никакой другой собаки нет, — сказал отец. — Но сейчас прежде всего надо подумать о маме.
Он прислушался. В тамбуре мама по-прежнему болтала по телефону:
— Я в таком состоянии… Если бы только знать, что с ним произошло… А самое ужасное — видеть, как горюют дети…
— Вот, слышите, — сказал папа. — Хватит показывать, что горюете, будьте веселыми, как мартышки… Вы все время говорите ей: «Глупыш? Да он вернется!» — или: «Ты, мама, не беспокойся о Глупыше!» Помогите мне подбодрить ее, понимаете?
Расмус и Крапинка кивнули. Они сделают все, чтобы мама снова радовалась. «О, — думал Расмус, — почему я не могу сказать ей, что Глупыш вернется сегодня вечером? Это был бы самый верный способ заставить ее радоваться, но раз уж это нельзя, надо сделать то, что можно».
Мама положила трубку, но прошло некоторое время, прежде чем она снова появилась на кухне. Она вошла, держа в руках листок бумаги.
— Рут считает, что надо дать объявление о Глупыше; подумать только, как мы сами не догадались!
Расмус шаловливо рассмеялся:
— Дать объявление, а зачем?.. Глупыш ведь читать не умеет, — сказал он.
Подходящий момент, чтобы подбодрить маму.
Папа тоже рассмеялся.
— Ха-ха! «Глупыш ведь читать не умеет!» Ты веселый парень, Расмус… — сказал он, но при взгляде на маму быстро прикусил язык. — Ясное дело, мы обратимся в газету! Можно посмотреть, как ты составила объявление?
Он протянул руку за листком бумаги, молча прочитал, что там написано, и вдруг разразился громким хохотом.
— Ну, милая Гуллан, так писать нельзя!
— А что она написала? — с любопытством спросила Крапинка.
— Послушайте! — сказала папа. — «Убежал Глупыш, маленькая жесткошерстная такса. Просьба звонить: Вестанвик, 182».
— А что тут неправильного? — резко спросила мама.
Папа смеялся так, что едва мог говорить.
— «Просьба звонить» — что, Глупыш сам должен звонить, так?
— Не глупи, — сказала мама. — Само собой разумеется, я имею в виду, что позвонит тот, кто его найдет.
— Не целесообразней ли это указать? — предложил папа.
— Тогда в двух строчках не поместится, а объявление, позволю себе заметить, если ты этого не знаешь, стоит денег.
Папа продолжал смеяться.
— Мама, милая мама, кто на свете тебя милей… — сказал он. — Но по мне, пожалуйста… «просьба звонить», ха-ха!
— Да, тебе смешно, — сказала мама и изо всех сил стала швырять булочки на противень.
Но вдруг застыла на месте, горестно глядя прямо перед собой.
— Подумать только, как может быть пусто в доме без одной-единственной маленькой собачки, — со вздохом сказала она.
— Чепуха! У тебя ведь есть мы! — задорно сказала Крапинка. — Если хочешь, мы можем лаять и вилять хвостом.
Мама осуждающе посмотрела на нее, но Крапинку было уже не остановить.
— И вообще, не знаю, стоит ли держать именно такс, их все равно почти не замечаешь. Мы, верно, можем взять вместо Глупыша какую-нибудь ищейку, разве это не лучше?
Папа беспокойно откашлялся… Он наверняка не думал, что это правильный способ подбодрить маму.
— Приятно, что ты в таком хорошем настроении, Крапинка, — сказала мама, но непохоже было, что она думала именно это.
— Но, мама, ведь то, что пропала маленькая псина, не бедствие государственного масштаба, — сказал Расмус и тихо, про себя, попросил: «Прости меня, Глупыш, ты, верно, понимаешь — я говорю это только для того, чтобы подбодрить маму».
Мама вытаращила глаза:
— И это говоришь ты? О своей собственной собаке?
Она поставила в духовку последний противень с булочками.
— Я начинаю думать, что одна лишь я из всей семьи беспокоюсь о Глупыше. Бедный маленький Глупыш… Но он, быть может, уже мертв и не нуждается ни в чьей любви.
Расмус похолодел, когда мама так сказала, но и виду не подал.
— Ну да, как говорит бабушка, — легкомысленно продолжал он, — это удел каждого из нас…
Но этого говорить ему не следовало. Мама снова громко хлопнула дверцей духовки. А затем, встав посреди кухни, посмотрела на них всех по очереди.
— Что с вами такое, собственно говоря? У вас что, совсем нет сердца? И в самом деле, только я одна люблю Глупыша?
У всего семейства был печальный вид… Как трудно оказалось подбодрить ее! Или это, может, только оттого, что они не нашли к ней правильного подхода?!
— Бедный маленький Глупыш, — дрожащим голосом сказала мама. — Я вижу, как он бредет один под дождем… и смотрит на всех встречных своими добрыми-предобрыми глазами, но никто не понимает, что он просит помочь найти его дом.
— Ш-ш-ш… — нерадостно шикнул Расмус, а глаза Крапинки стали такими огромными!
— Патрик, вспомни, как он был мил, когда ты болел, — продолжала мама. — Помнишь, как он сидел на полу рядом с твоей кроватью и не спускал с тебя глаз? О, он был умный, этот песик!
— Гм… — произнес папа. — Конечно, я это помню… гм-м!
Расмус вздохнул, и вздох его был глубоким, как рыдание.
— Нет, не стоит давать объявление, — тихо сказала мама. — В самой глубине души я знаю, что он мертв… Я вижу его перед собой, вижу, как он лежит где-то один, маленький-премаленький одинокий песик… лежит совсем тихо, с закрытыми глазами… и никогда, никогда больше не залает.
— Нет же, мама, нет! — громко рыдая, воскликнул Расмус, а Крапинка звучно глотала слезы:
— Да, ты можешь так все расписать, что…
— Гм-м! — сказал папа. — Гм-м! Да, во всяком случае, мы все равно дадим объявление.
Он откашлялся и пошел к телефону, а они молча сидели и слушали, как он звонит в отдел объявлений.
— Это «Вестанвикская газета»? — спросил он. — Да, тут есть объявление… Говорит полицейский Патрик Перссон. Вот что надо написать: «Убежал Глупыш, маленькая жесткошерстная такса», — начал он, но голос его прервался, и он замолчал, но потом снова повторил конец фразы: — «маленькая жесткошерстная такса!» — Это он почти выкрикнул, но голос его звучал удивительно хрипло, а продолжение они вообще едва расслышали: — «Просьба звонить: Вестанвик, 182».
![Астрид Линдгрен - Линдгрен А. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 2: Суперсыщик Калле Блумквист [ Суперсыщик Калле Блумквист; Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью; Калле Блумквист и Расмус; Расмус, Понтус и Глупыш]](/uploads/posts/books/212389/212389.jpg)
