Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Огненная Чаша
— Так что это за люди? — бесцеремонно перебил мистер Сгорбс.
Каркаров сделал глубокий вдох.
— Прежде всего, Антонин Долохов, — выговорил он. — Я… видел, как он пытал бесчисленных муглов и… тех, кто не поддерживал Чёрного Лорда.
— И сам помогал ему в этом, — прокомментировал Хмури.
— Мы уже вычислили Долохова, — сказал Сгорбс. — Его взяли вскоре после вас.
— В самом деле? — глаза Каркарова расширились. — Я… очень рад это слышать!
По его виду никак нельзя было сказать, что он рад. Было ясно, что это известие явилось для него ударом. Одно из имён оказалось бесполезным.
— Кто-то ещё? — холодно и равнодушно поинтересовался Сгорбс.
— Разумеется… Розье, — поспешно выкрикнул Каркаров. — Эван Розье.
— Розье мёртв, — объявил Сгорбс. — Его тоже взяли вскоре после вас. Он не захотел сдаваться без боя и погиб при сопротивлении властям.
— И унёс с собой кусок моего носа, — шепнул Хмури. Гарри ещё раз взглянул на него и увидел, что тот показывает Думбльдору на глубокую выемку в носу.
— Нет!.. Розье ничего другого и не заслужил! — вскричал Каркаров. В его голосе явственно послышались панические нотки. Гарри видел: подсудимый начал опасаться, что его показания могут вовсе не заинтересовать министерство. Взгляд Каркарова метнулся к двери в углу зала, за которой, вне всякого сомнения, его дожидались дементоры.
— Ещё кто-то? — произнёс Сгорбс.
— Да! — выпалил Каркаров. — Ещё Трэверс — он помог убить МакКиннонов! Мульчибер специализировался на проклятии подвластья, заставлял очень многих людей совершать кошмарные злодеяния! Гадвуд… он шпион, передавал Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут информацию из самого министерства!
На этот раз, очевидно, Каркаров напал на золотую жилу. Молчаливо наблюдавшая публика вдруг загомонила.
— Гадвуд? — повторил мистер Сгорбс, кивая сидевшей перед ним ведьме, которая тут же заскрипела пером по пергаменту. — Аугустус Гадвуд из отдела тайн?
— Тот самый, — с готовностью подтвердил Каркаров. — Насколько мне известно, для сбора информации он использовал сеть шпионов, как в самом министерстве, так и вне его…
— Но о Трэверсе и Мульчибере мы и так знали, — заявил мистер Сгорбс. — Что ж, Каркаров, если это всё, то, вплоть до принятия решения, вас возвратят в Азкабан…
— Не всё! — в полнейшем отчаянии завопил Каркаров. — Подождите, я назову ещё!
В свете факелов Гарри было видно, что подсудимый вспотел от страха. Белая как мел кожа резко контрастировала с чёрными волосами и бородой.
— Злей! — выпалил Каркаров. — Злодеус Злей!
— Злей был оправдан этим самым собранием, — ледяным тоном отрезал Сгорбс. — За него поручился Альбус Думбльдор.
— Нет! — Каркаров с силой натянул цепи, приковавшие его к креслу. — Уверяю вас! Злодеус Злей входил в ряды Упивающихся Смертью!
Думбльдор встал.
— Я уже давал показания по этому поводу, — спокойно проговорил он. — Действительно, Злодеус Злей входил в ряды Упивающихся Смертью. Однако, он перешёл на нашу сторону ещё до падения Лорда Вольдеморта и сделался нашим осведомителем, ценою огромного риска для своей жизни. Сейчас он больше не Упивающийся Смертью — не более, чем я сам.
Гарри повернулся и посмотрел на Шизоглаза Хмури. Тот, за спиной у Думбльдора, сделал скептическую гримасу.
— Прекрасно, Каркаров, — холодно подытожил Сгорбс, — вы нам помогли. Я назначу пересмотр вашего дела. А тем временем, вас возвратят в Азкабан…
Голос мистера Сгорбса стих. Гарри посмотрел по сторонам. Подземелье растворялось в воздухе словно дым, всё исчезало, теперь он видел только собственное тело, а всё остальное скрыла клубящаяся тьма…
Чуть позже подземелье вернулось. Гарри сидел уже на другом месте, тоже на самой верхней скамье, но теперь слева от мистера Сгорбса. Атмосфера в зале была другой — спокойной, даже весёлой. Колдуны и ведьмы, сидящие в зале, оживлённо разговаривали друг с другом, как будто собрались здесь на какое-то спортивное состязание. Внимание Гарри привлекла одна ведьма. Она сидела где-то в середине, на противоположной от Гарри стороне зала. У неё были светлые волосы, ярко-розовая роба, и она посасывала кончик ядовито-зелёного пера. Это, вне всякого сомнения, была Рита Вритер, только моложе. Гарри огляделся. Думбльдор снова сидел рядом. Одет он был в робу другого цвета. Мистер Сгорбс выглядел утомлённым, потерянным, черты его лица заострились… Гарри понял — это другое воспоминание, другой день… другой суд.
Дверь в углу распахнулась, и в зал вошёл Людо Шульман.
Это, однако, был не тот раздобревший Людо Шульман, которого знал Гарри, а Людо Шульман на пике своей спортивной формы — высокий, стройный и мускулистый. Нос ещё не был сломан. Шульман нервно повертел головой и сел в кресло с цепями. Те не стали его приковывать, как приковывали Каркарова, и тогда Шульман, возможно, воодушевлённый этим, бросил осторожный взгляд на публику, помахал паре-тройке людей и даже рискнул улыбнуться.
— Людо Шульман, вас вызвали в Верховный Колдовской Суд, чтобы вы дали показания в отношении деятельности Упивающихся Смертью, — провозгласил мистер Сгорбс. — Мы выслушали свидетельства против вас и готовы вынести вердикт. Можете ли вы добавить что-то к вашим показаниям, до вынесения приговора?
Гарри не мог поверить собственным ушам. Людо Шульман, Упивающийся Смертью?
— Только одно, — промямлил Людо, неловко улыбаясь, — ну… я знаю, что был полным идиотом…
Кое-кто среди публики извиняюще заулыбался. Но мистер Сгорбс не разделял этих чувств. Он глядел на Людо Шульмана со свирепой неприязнью.
— Да, парень, ты ещё ни разу не произносил более верного слова, — сухо проворчал кто-то позади Гарри, обращаясь к Думбльдору. Гарри оглянулся и обнаружил, что сзади снова сидит Хмури. — Если бы я не знал, что он с детства туповат, то решил бы, что его слишком сильно долбануло Нападалой…
— Людовик Шульман, вас застали при передаче информации одному из сторонников Лорда Вольдеморта, — продолжал мистер Сгорбс, — за это полагается заключение в Азкабан сроком не менее…
Но тут отовсюду понеслись возмущённые выкрики. Несколько колдунов и ведьм из публики вскочили на ноги и, глядя на мистера Сгорбса, затрясли головами и даже кулаками.
— Но я же говорил, я понятия не имел, что происходит! — поверх гомона толпы очень искренне воскликнул Шульман, округляя невинные голубые глаза. — Ни малейшего! Старик Гадвуд — давний друг моего отца… мне и в голову не могло прийти, что он продался Сами-Знаете-Кому! Я думал, я собираю информацию для наших! А Гадвуд мне ещё обещал должность в министерстве… после того, как я уйду из квидиша, понимаете… ну, то есть, не век же мне Нападалам подставляться, правда?
В зале кто-то прыснул.
— Ставим вопрос на голосование, — невозмутимо провозгласил мистер Сгорбс. Он повернулся к правой стороне аудитории. — Присяжные, будьте добры, поднимите руки… кто за тюремное заключение?…
Гарри посмотрел на правую часть зала. Руки не поднял никто. Зато многие зааплодировали. Одна из присяжных поднялась.
— Да? — рыкнул Сгорбс.
— Мы хотели бы поздравить мистера Шульмана с великолепным выступлением в прошлую субботу на матче против Турции, — задохнувшись от волнения, выговорила та.
На лице мистера Сгорбса вспыхнуло возмущение. Подземелье зазвенело от дружных рукоплесканий. Шульман встал и, сияя, раскланялся.
— Нет слов, — обращаясь к Думбльдору, прошипел Сгорбс. Он сел, а Шульман вышел из зала. — Гадвуд, видите ли, обещал ему должность… День, когда к нам присоединится Людо Шульман, станет одним из самых печальных дней в истории министерства…
После этого подземелье снова исчезло, растворилось. Когда оно возвратилось, Гарри снова огляделся. Они с Думбльдором, как и раньше, сидели около Сгорбса, но атмосфера в зале изменилась до неузнаваемости. Стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь сухими, без слёз, всхлипами очень хрупкой дамы, сидевшей рядом с мистером Сгорбсом. Она дрожащими пальцами прижимала ко рту носовой платок. Гарри внимательно посмотрел на Сгорбса. Тот осунулся и выглядел ещё более измождённым, чем раньше. На виске у него билась жилка.
— Введите, — приказал он, и его голос эхом отозвался в абсолютной тишине подземелья.
Дверь открылась. На сей раз вошли шестеро дементоров. Они сопровождали группу из четырёх человек. Гарри увидел, что многие люди из публики поворачиваются и смотрят на Сгорбса. Некоторые зашептались.
Дементоры усадили пленников в кресла с цепями на подлокотниках. Пленниками были: коренастый мужчина, пустыми глазами уставившийся вверх на Сгорбса, второй мужчина, более худой и более беспокойный, женщина с густыми блестящими тёмными волосами и тяжёлыми веками, восседавшая в страшном кресле так, словно это был трон, и молодой человек, почти подросток, окаменевший от ужаса. Последний дрожал мелкой дрожью, соломенные волосы падали на веснушчатое лицо, побледневшее до молочной белизны. Хрупкая маленькая женщина около Сгорбса начала качаться на месте взад и вперёд, подвывая в носовой платок.
