Джоанн Роулинг - Дары смерти (перевод Snitch)
И тут черты Аберфорса приобрели действительно опасный вид.
— Гриндевальд. И братец наконец-то получил равного себе собеседника, такого же блестящего и талантливого, как и он сам. И уход за Арианой отошёл на второй план, пока они строили свои планы о новом порядке в колдовском мире, и как они отправятся искать Дары Смерти, и обо всём прочем, что их так интересовало. Великие планы ради блага всего колдовского сообщества, и если пренебречь одной юной девушкой, какое это имело значение, когда Альбус трудился во имя высшего блага?
Но через несколько недель мне это надоело. Мне вот-вот пора была возвращаться в Хогвартс, и я сказал ему, им обоим, прямо в лицо, как вам сейчас, — и Аберфорс взглянул на Гарри, и несложно было представить себе его подростком, напряжённым и злым, лицом к лицу со старшим братом. — Я сказал ему, лучше откажись сейчас. Ты не можешь перевозить её, она не в подходящем состоянии, ты не можешь таскать её с собой, куда ты там собираешься, пока говоришь свои умные речи, пытаясь найти сторонников. Ему это не понравилось, — сказал Аберфорс, и огонь, отразившийся в его очках, ненадолго заслонил его глаза — они снова стали белыми и слепыми. — Гриндевальду это совсем не понравилось. Он разозлился. Он сказал мне, что я маленький глупый мальчик, пытающийся встать на пути у него и моего великолепного братца… Неужели я не понимаю, что нашу несчастную сестру больше не пришлось бы скрывать, как только они изменят мир и позволят колдунам перестать прятаться и укажут магглам их место?
Началась ссора… и я вытащил палочку, и он вытащил свою, и лучший друг моего брата наложил на меня Круциатус… Альбус пытался остановить его, и мы все трое подрались, взрывы и вспышки света выбили её из колеи, она не могла вынести это…
Кровь отлила от лица Аберфорса, будто ему нанесли смертельную рану.
— …я думаю, она помочь хотела, но на самом деле, просто не знала, что делает, и я не знаю, кто из нас это сделал, кто угодно мог — и она умерла.
Его голос прервался на последнем слове, и он опустился на ближайший стул. Лицо Гермионы было мокрым от слёз, а Рон был почти так же бледен, как и Аберфорс. Гарри не испытывал ничего, кроме отвращения. Он хотел бы никогда не слышать этого, вымыть это из своего сознания.
— Мне… мне очень жаль, — прошептала Гермиона.
— Умерла, — прохрипел Аберфорс. — Умерла навсегда.
Он вытер нос рукавом и прочистил горло.
— Конечно же, Гриндевальд смылся. За ним у него на родине и так уже кое-что числилось, и ему не хотелось, чтобы Ариану тоже на него повесили. А Альбус оказался свободен, не так ли? Свободен от обузы, которой была сестра, свободен, чтобы стать величайшим колдуном в…
— Он никогда не был свободен, — сказал Гарри.
— Что-что? — спросил Аберфорс.
— Никогда, — повторил Гарри. — В ту ночь, когда умер Ваш брат, он выпил зелье, которое его с ума свело. Он начал кричать и умолять кого-то, кого там не было. "Не трогай их… лучше меня…"
Рон и Гермиона уставились на Гарри. Он никогда не рассказывал подробностей происшедшего на острове в озере: события, последовавшие за их с Дамблдором возвращением в Хогвартс, полностью это заслонили.
— Он думал, что снова был там с Вами и Гриндевальдом, я уверен, — сказал Гарри, вспоминая, как шептал и просил Дамблдор. — Он думал, что видит, как Гриндевальд напал на вас с Арианой… Для него это было пыткой, если бы Вы его видели в тот момент, то не стали бы говорить, что он был свободен.
Казалось, Аберфорс был поглощён созерцанием своих узловатых жилистых рук. После долгого молчания он проговорил:
— Поттер, как ты можешь быть уверен в том, что мой брат не был заинтересован в высшем благе больше, чем в тебе? Как ты можешь быть уверен, что ты не такой же расходный материал, что и моя сестра?
Сердце Гарри будто пронзило ледяной иглой.
— Я не верю. Дамблдор любил Гарри, — сказала Гермиона.
— Почему же тогда он не приказал ему спрятаться? — парировал Аберфорс. — Почему не сказал: "Позаботься о себе, выжить можно вот так-то"?
— Потому что, — ответил Гарри, прежде чем Гермиона успела открыть рот, — иногда человек должен думать о чём-то, кроме собственной безопасности! Иногда нужно думать о высшем благе! Это война!
— Тебе всего семнадцать, мальчишка!
— Я совершеннолетний, и я намерен продолжать бороться, даже если Вы сдались!
— Кто говори, что сдался?
— Орден Феникса закрыт, — повторил за ним Гарри, — Сами-Знаете-Кто победил, всё кончено, и любой, кто утверждает обратное, обманывает себя.
— Я не говорил, что меня это устраивает, но это правда!
— Вовсе нет, — сказал Гарри. — Ваш брат знал, как справиться с Сами-Знаете-Кем, и передал мне это знание. Я намерен продолжать, пока не достигну цели — или не погибну. Не думайте, что я не знаю, чем это может закончиться. Я много лет это знаю.
Он ожидал, что Аберфорс начнёт ехидничать или спорить, но тот не стал. Только дёрнулся.
— Нам нужно попасть в Хогвартс, — снова заговорил Гарри. — Если Вы не можете нам помочь, то мы дождёмся рассвета, оставим Вас в покое и попробуем сами что-нибудь придумать. Если Вы можете нам помочь… самое время сказать об этом.
Аберфорс продолжал неподвижно сидеть на стуле, неотрывно глядя на Гарри глазами, так необычно похожими на глаза брата. Наконец он прочистил горло, поднялся, обошёл столик и подошёл к портрету Арианы.
— Ты знаешь, что делать, — сказал он.
Она улыбнулась, повернулась и ушла, но не как обычно делают люди из портретов — за одну из рамок, а вперёд по чему-то вроде длинного туннеля, изображённого позади неё. Они смотрели, как её хрупкий силуэт удалялся, пока не растворился в темноте.
— Эээ… что?.. — начал Рон.
— Сейчас есть только один путь, — сказал Аберфорс. — Вы наверняка знаете, что все старые потайные ходы с обоих концов охраняются, снаружи вокруг стен дементоры, а по тому, что сообщают мои источники, в самой школе патрулирование. Её никогда раньше так сильно не охраняли. Как вы рассчитываете хоть что-нибудь сделать, когда попадёте внутрь — там же Снейп заправляет, и в заместителях у него Карроу… в общем, вот, что вас там ждёт. Вы говорили, что готовы к смерти.
— Но что?.. — спросила Гермиона, нахмурившись, смотревшая на картину Арианы.
В конце нарисованного туннеля показалась крошечная белая точка, и Ариана уже возвращалась к ним, увеличиваясь при приближении. Но теперь с ней был ещё кто-то, он был выше неё, шёл, прихрамывая, и выглядел взволнованным. Его волосы были длиннее, чем Гарри когда-либо видел у него, на лице были раны, и одежда была порвана в лохмотья. Оба силуэта становились всё больше и больше, пока в рамках не стали видны только их плечи и головы. Затем портрет повернулся вперёд, наподобие маленькой двери, и за ним обнаружился вход в туннель. И из него, обросший, с израненным лицом и в изорванной мантии вылез настоящий Невилл Лонгботтом, который, радостно засмеявшись, спрыгнул с камина и воскликнул:
— Я знал, что ты придёшь! Я знал, Гарри!
Глава двадцать девятая
Пропавшая диадема
— Невилл… что за… как?..
Но Невилл заметил Рона и Гермиону и с радостными возгласами обнимал их. Чем дольше Гарри смотрел на Невилла, тем больше видел, как плохо тот выглядел. Один глаз заплыл желтым и лиловым, на лице виднелись полукруглые отметины, и вид у Невилла в общем был довольно потрёпанный, что наводило на мысль, что в последнее время ему пришлось перенести немало. И всё равно, его побитое лицо светилось от счастья, когда он отпустил Гермиону и снова сказал: — Я знал, что вы придёте! Всё время говорил Симусу, что это вопрос времени!
— Невилл, что с тобой случилось?
— Что? Это? — Невилл мотнул головой, будто отмахиваясь от своих болячек. — Ерунда, вот Симусу хуже досталось. Увидите. Пойдём? А, да, — он обернулся к Аберфорсу, — Аб, сюда может ещё пара человек прибыть.
— Ещё пара человек? — грозно повторил Аберфорс. — Ты что имеешь в виду, Лонгботтом, какая пара человек? У нас комендантский час, и Кошачья Сигнализация по всей деревне!
— Я знаю, поэтому они прямо в бар аппарируют, — ответил Невилл. — Ты их просто отправь по проходу, когда они появятся, ладно? Спасибо тебе огромное.
Невилл протянул руку Гермионе и помог забраться в очаг, а затем в туннель, Рон пошёл следом, затем Невилл. Гарри обратился к Аберфорсу.
— Не знаю, как Вас благодарить. Вы дважды спасли нам жизнь.
— Тогда лучше берегите её, — неприветливо ответил Аберфорс. — Возможно, третий раз я не смогу вас выручить.
Гарри полез вверх через очаг в дыру позади портрета Арианы. Там были ровные каменные ступени. Похоже было, что проход был там уже много лет. Со стен свисали медные лампы, и землистый пол был утоптанный и гладкий, пока они шли, их изломанные, как веер, тени падали на стены.
