Брайан Джейкс - Остров Королевы
Пленных — Халки и Чаба — уложили перед Феликсом мордами вниз. Кот царственно возвышался над ними.
— Ну и зачем они мне? Что натворили?
Атунра поклонилась.
— Повелитель, их изловили на заре. Они на всю ночь покинули поселение рабов.
Скодт указал на пленников лапояткой своего бича. Голову капитана охватывала толстая повязка, придерживающая челюсть, сломанную камнем Лидо. Говорить приходилось, не разжимая зубов.
— Младшего я до этого поймал на краже жемчуга, сэр. Он у меня уже сидел под пирсом. С того дня я к нему присматриваюсь.
Он подпёр ноющую челюсть и продолжил:
— Ночью мне не спалось, и я прогулялся к рабам. Этих двоих на месте не оказалось.
Скодт взвизгнул от боли, и Атунра продолжила доклад:
— Капитан Скодт поднял меня, мы взяли патруль и двоих следопытов. След привёл к реке, там оборвался. Мы спрятались и дождались голубчиков. За час до рассвета они вернулись.
— И куда же они бегали? — заинтересовался Вриг.
Скодт не любил делиться славой. Пренебрегая болью, он продолжил рассказ:
— Я послал разведчиков вниз по реке, повелитель. Они обнаружили множество следов и кострище в круге больших камней. Какое-то незаконное сборище, и эти двое в нем принимали участие, уверен.
Повелитель кивнул, и коты вздёрнули пленных на ноги. Вриг поглядел на их избитые физиономии и изрёк:
— Как я понял, они отказываются отвечать на вполне законные вопросы.
Капитан помахал бичом.
— Предоставь это мне, повелитель. Заговорят, когда из-под шкуры покажутся ребра.
Вриг внимательно вгляделся в глаза обоих пленных.
— Не уверен. Убери свою махалку. У меня идея получше. Семьи у них есть?
— У младшего жена молодая и трое щенков, — без задержки ответила Атунра. — У старшего только старуха.
— Почему они не беспокоятся о судьбе ближних? — покачал Вриг головой, звеня маской. — А? — Он уставился на выдр.
Те молчали.
— Храбрость воина — качество превосходное, — продолжал философствовать повелитель. — Но храбрость раба, обременённого семейством, — чистейшей воды глупость. Побеседуем или умрёте молча?
Внутренне содрогаясь, Халки и Чаб хранили молчание, уставившись куда-то вдаль.
— Привяжите обоих под пирсом, — принял решение Вриг. — Если завтра утром не заговорят, скормим Слизеногу.
Правитель поднялся и направился к крепости. На ходу он чуть повернул голову и добавил, как бы между прочим:
— И семьи их не забудьте, чтобы не скучали под мостками. Вместе и к Слизеногу отправятся утречком.
Стража увела Халки и Чаба, охваченных отчаянием за судьбу своих близких.
7
Дед Квелт широко улыбался, глядя на перетаптывающихся и переглядывающихся посетителей.
— Ну, чего жмётесь, как нашалившие малыши? Заходите, добро пожаловать. Над стариком Квелтом в Рэдволле шутили ещё до вашего рождения, сестра Подснежничек. Поищите, чем бы нам угостить молодёжь.
Сестра принесла графин шиповникового тоника и стаканчики. Тайру с друзьями усадили за большой стол полированного бука.
Они искоса поглядывали на странное помещение, гордость Деда Квелта, — первую в Рэдволле библиотеку.
Дубовые полки закрывали все четыре стены от пола до потолка. И на всех полках теснилось множество томов, томиков, тетрадок, брошюр, свитков, стопок листков и дощечек. У очага находился письменный стол, подле него стояли две мягкие табуретки. Поверхность стола уставлена и усеяна птичьими перьями в стаканах и коробочках, чернильницами, угольными стерженьками; здесь же стопка чистых листков для письма, буковая линейка, пчелиный воск для печатей.
Хозяин обвёл гостей внимательным взглядом поверх очков.
— Работы на всю жизнь хватило. Сестра Подснежничек помогла, спасибо. Ёж-плотник, кроты постарались.
— Я даже не представляла, что в аббатстве так много книг и свитков, — вырвалось у Тайры.
— Сначала сюда переехала коллекция из сторожки, — сообщила сестра Подснежничек, доливая напиток в стаканы. — Потом из кладовых аббатисы, из кухни. В погребах были книги, в спальнях.
— И всё ещё ищем, находим, ремонтируем, регистрируем, — продолжил Дед Квелт.
— Вы сотворили чудо, сэр, — польстил Квелту Бринти. — Конечно, вы гордитесь своей библиотекой.
— Гордость — слово неподходящее, — покачал головой Квелт и стер со стола каплю тоника краем своей обширной хламиды. — Я бы сказал, что я ею заполнен до предела. Но вы пришли сюда не для того, чтобы выслушивать излияния старого болтуна. Чем я могу вам помочь?
— Рассказывай, Тайра! — подбодрила выдру сестра Подснежничек. — Давай свою загадку.
— О, загадка! — Квелт потёр лапы. — Это мне нравится, это мне по душе. Прошу вас, без утайки расскажите, в чем ваша проблема.
И Тайра подробно рассказала весь свой сон: озеро, солнце, берег, встреча с Мартином и леди-воительницей. Отчётливо продекламировала стихотворение и закончила описанием того, что последовало за сновидением.
— Странно, что я совсем забыла этот сон. Но потом отец ненароком повторил строку о крови клана, о родословной, и все снова отчётливо всплыло перед глазами.
Дед Квелт схватил перо и придвинул к себе квадратик пергамента. Он разгладил усы.
— Очень интересно. И что вы, молодёжь, думаете об этом сне?
Трибси наморщил нос.
— Хурр, сэрр, мы ребята неучёные, на вас надеемся.
Гирри с готовностью признал:
— Да, я в школе успеваемостью не блистал.
— Ия тоже, — добавил Бринти. — А ты, Тайра?
— Боюсь, и я не лучше, — улыбнулась выдра. — Я больше думала, как пращу отладить да какой камень как полетит.
Сестра Подснежничек сверкнула на гостей маленькими квадратными очками.
— Скромничаете, мои юные друзья. Не такие уж вы неучи. Я не припомню, чтобы вы в школе слыли тупыми. Чтобы решить задачу, нужно на ней сосредоточиться. Итак, объединяем усилия и думаем о загадке.
Квелт протянул помощнице перо.
— Совершенно верно. Вот вам перо, запишите, пожалуйста, загадку, и начнём. Тайра, диктуйте. Не спеша.
Тайра медленно и чётко продиктовала стихотворение.
Первое предложение поступило от Бринти:
— Почему бы не выйти из аббатства и не посмотреть, кто смотрит в окошки?
Подснежничек отложила перо.
— Милая мышь, вы живете в аббатстве уже пятнадцать или шестнадцать сезонов. Неужели вы можете припомнить какое-нибудь существо, которому нечем больше заняться?
— Да, вы правы, извините, сестра, — потупился Бринти.
Трибси постучал когтем по столу.
— Хурр, лучше начать сначала. С первой строчки.
— Совершенно верно, — просияла сестра Подснежничек. — Вот она, врождённая здоровая логика крота! Итак, мы знаем, конечно, что солнце встаёт каждый день, но у кого в жилах течёт кровь клана Живая Вода? Это, разумеется, вы, Тайра!
— Ну и ну! — замахала лапами Тайра. — Давайте вернёмся к загадке.
Сестра Подснежничек ничего не имела против.
— Из текста следует, что вы должны переплыть Западное море. Но давайте забежим вперёд. Цель путешествия — помощь соплеменникам. Свободный клан Выдры. Они обитают на Зелёном острове, и что-то у них сейчас не ладится.
Гирри вернулся к пропущенным строчкам.
— Но пока до Зелёного острова далеко. Надо найти того, кто смотрит в окошки. Ведь это он Зелёный остров сыщет. Кто бы это мог быть…
— Хурр, никак не сообразить, — хлопая глазами, пожаловался крот.
— Что скажете, сэр? — обратился Бринти к Квелту.
Подснежничек зашипела на него и забормотала:
— Ш-ш-ш! Заснул бедолага, не разбудите!
Не открывая глаз, Квелт заговорил:
— Напротив, сестра, бедолага бодрствует и впитывает каждое ваше слово. Это у вас глаза закрыты, дорогие мои! Вы не видите ответа, а он смотрит на вас.
— Но, сэр, если вы знаете ответ, почему бы не сказать нам, вместо того чтобы притворяться спящим? — возмутилась Тайра.
Квелт продолжал, все ещё не открывая глаз:
— У вас все шло хорошо. У сестры Подснежничек, во всяком случае. Но ключевой вопрос задал Гирри: кто смотрит в окошки?
Открыв глаза, старик выбросил лапу в направлении своей помощницы.
— Вот кто смотрит в окошки!
— Я? — взвизгнула от неожиданности сестра Подснежничек.
Дед Квелт неторопливо приложился к стакану.
— Чем мы пишем? Перьями. Мы их обмакиваем в чернильницы, переносим чернила на пергамент, на кору, оставляем следы, знаки. В следочках перьевых. Вы следите за моей мыслью?
— Хур-хур-хур-хур, следим, как сорока за лягушкой, сэр. Давайте, давайте!
Квелт продолжил:
— В загадке говорится, что это существо — «она». Та, что в окошки смотрит. Обратите внимание! — Квелт снял очки и повертел их в лапах. — Долгие сезоны за письмом не улучшают зрения. Вот и пользуемся мы этими окошечками, чтобы лучше видеть. Мои очки круглые, я «он». А гляньте на мою уважаемую помощницу.
