Дэвид Амонд - Скеллиг
Я тянусь удержать ее, но руки словно окаменели — не поднять.
— Давай же! — кричат доктора. — Давай, крошка! Лети!
Доктор МакНабола поднимает пилу, и ее зубья сверкают на солнце.
Пошатнувшись, девочка теряет равновесие. И тут я услышал уханье совы. И открыл глаза. В окно лился бледный свет. Взглянул вниз. В дебрях сада стояла Мина и ухала, приложив ладони к губам.
— Уху-ух-ух-ух.
— Я всю ночь не спал, — поспешно сказал я, на цыпочках подойдя к Мине. — И вдруг заснул, буквально в последнюю минуту.
— Сейчас-то проснулся? — Да.
— Нам это не снится?
— Нет.
— Л вдруг у нас общий сон?
— Ну, ссли так, то нам этого не узнать. Дрозд слетел на крышу гаража и засвистел утреннюю песню.
— Пошли, нельзя терять времени.
Мы вошли в гараж и быстро пробрались сквозь завалы.
Я навел луч фонарика на его лицо.
— Вы должны пойти с нами, — сказала Мина. Он вздохнул и застонал.
— Я болен, — сказал он, не поднимая глаз. — Я смертельно болен.
Мы протиснулись за буфет, присели на корточки.
— Вам обязательно надо пойти с нами, — повторила Мина.
— У меня нет сил. Хилый, как младенец.
— Младенцы не самые хилые, — возразила Мина. — Вспомните, как они кричат от голода, как настойчиво учатся ползать. А вы видели, как отважно пускается в первый полег птенец дрозда?
Мина подсунула руки ему под мышки. Потянула, пытаясь приподнять.
— Ну, пожалуйста, — шептала она.
Я тоже дергал его. Тоже тянул. И в какой-то момент он чуть-чуть обмяк, поддавшись нашим усилиям.
— Страшно, — проскрипел он.
Мина склонилась, поцеловала его в бледную щеку.
— Не бойтесь. Мы ведем вас в безопасное место.
Он попытался встать. Раздался скрип суставов. Он охал и ойкал от боли. Опирался на нас всем телом и, наконец, поднялся, шатаясь, как былинка. Ростом он оказался куда выше нас, примерно с папу. Худющий, точно щепка, и легкий, почти невесомый. Мы подхватили его с двух сторон, так что пальцы наши соединились у него за спиной. В области лопаток прощупывались бугры. Словно сложенные руки. Покрытые чем-то мягким. Взгляды наши встретились, но мы по-прежнему не осмеливались произнести наши догадки вслух.
— Фантастическое существо, — пробормотала Мина.
— Вы можете идти? — спросил я.
Он охнул и ойкнул.
— Двигайтесь медленно-медленно, — предложил я. — И держитесь за нас.
Я попятился, поддерживая его спереди. Мина сзади. Он шел, шаркая, не отрывая ступней от замусоренного пола. Вокруг что-то шуршало, скребло, бегало по ногам. Гараж скрипел и сотрясался под порывами ветра. Со стропил валилась труха. Он дышал хрипло и неровно. Дрожал всем телом. Охал и ойкал от боли. Добравшись до двери, он закрыл глаза и отвернулся от нахлынувшего света. Но потом все-таки осмелился, подставил лицо утреннему солнцу. Прищуренными, с красными прожилками, глазами глядел он за дверь. Мы с Миной неотрывно глядели на его бледное, точно пергаментное, изрытое морщинами лицо, на спутанные встрепанные волосы. Весь пропылившийся, затянутый паутиной, усыпанный дохлыми муками, жуками и науками.
И мы вдруг поняли, что он совсем не стар. Нет! Скорее молод!
— Какой вы красивый! — восхищенно выдохнула Мина.
Я украдкой взглянул на наши окна. Папы не было.
— Пошли!
Открыв калитку, я потянул его за руку. Опираясь на Мину, он зашаркал следом за мной по тропинке.
Я вернулся прикрыть калитку.
Уже слышался гул машин — из города и с близлежащих улиц. На деревьях и крышах вовсю распевали птицы. Возле нас неслышно возник Шепоток.
— Придется нести, — сказал я.
— Давай.
Я встал за его спиной, подставил руки, и он с облегчением на них опустился. Мина ухватила его за ноги, приподняла…
До чего же он легкий! Мы подняли его, как пушинку, не веря самим себе. Я т та миг прикрыл глаза. Может, это все-таки сон? И я сказал себе: во сне случаются любые чудеса. Бугры на его спине топорщились под моими ладонями. Мы двинулись вперед.
Прошли вдоль задних заборов, по одной аллейке, по другой и оказались возле зеленой калитки заколоченного дома. Мина вставила ключ в скважину, повернула. Вот мы уже в саду. Вот дверь с надписью «Опасно для жизни». Наконец мы вошли внутрь, во тьму. Добравшись до первой комнаты, мы опустили его на пол.
Мы дрожали от возбуждения и все не могли отдышаться. Он охал от боли. Мы принялись его гладить, успокаивать.
— Вы в безопасности, — сказала Мина.
Она сняла с себя шерстяную кофту и, свернув, положила ему под голову.
— Мы потом еще принесем кое-что и устроим вас поудобнее, — пообещала она.
— Вам будет хорошо, — сказал я. — Может, что-нибудь хотите? Я улыбнулся. — Может, двадцать семь и пятьдесят три?
— Двадцать семь и пятьдесят три, — простонал он.
— Сейчас мне пора. А то папа проснется.
— Мне тоже пора, — сказала Мина.
Мы с ней улыбнулись друг другу. И опять взглянули на него, распростертого возле нас на полу.
— Мы скоро вернемся.
Мина поцеловала его в бледную морщинистую щеку. И снова провела ладонью по спине. Глаза ее сияли от восторга.
— Кто же вы? — шепотом спросила она.
Он поморщился от боли.
— Меня зовут Скеллиг.
Глава 23
Сразу после завтрака подъехала на велосипеде миссис Дандо. Завернула к нам по дороге в школу. Сказала, что все друзья меня ждут не дождутся.
— Говорят, ты лучший дриблер в школе! Папа показал ей, что мы успели сделать по дому. И полурасчищенный сад тоже. Она сказала, что к возвращению малышки мы наверняка со всем справимся, и очень успешно. Сняв со спины портфель, она достала оттуда маленького плюшевого медвежонка — для девочки.
— А это, прости уж, тебе. — Она засмеялась. Оказалось, папка с домашними заданиями от Распутина и Гориллы. Такие листы, где надо заполнять пропуски и вписывать ответы на вопросы. Еще было письмо от мисс Кларц: «Обязательного домашнего задания нет, но попробуй написать рассказ. И скорей выздоравливай!»
На отдельных листах были задачки по математике и книжка «Юлиус и дикари» с красной наклейкой на задней странице обложки — для особо продвинутых читателей.
Потом она укатила в школу, а мы смотрели ей вслед.
— Вот ведь неймется людям, не дадут тебе отдохнуть, — засмеялся папа. — Ладно, сынок, я займусь ремонтом, а ты — своим делом.
Я взял листы, ручку и отправился к Мине. Они с матерью сидели на одеяле иод деревом. Ее мама читала, а Мина что-то быстро писала в своем черном блокноте.
Заметив меня за оградой, она радостно улыбнулась и махнула рукой: мол, перелезай.
Я перелез, и она тут же принялась изучать мое школьное задание.
Предположительно человек п________ от обезьяны.
Это — теория э__________.
Эту теорию выдвинул Чарльз Д____________.
И так — предложение за предложением. Она принялась зачитывать их вслух. Добравшись до очередного пропущенного слова, тараторила:
— Пусто, пусто, пусто.
Однако хватило ее ненадолго. Она замолчала и недоуменно взглянула на меня.
— И этим вы занимаетесь каждый божий день?
— Мина, — укоризненно сказала ее мама.
Мина захихикала. Потом пролистала присланную мне книжку. Она оказалась про мальчика, который вечно выдумывал чудесные, небывалые истории, а на поверку они оказывались чистой правдой.
— М-да, любопытно, — сказала она. — А красная липучка для чего?
— Сигнал, что книга для тех, кто читает хорошо. Цвет обычно соответствует определенному возрасту.
— А если ее захочет почитать тот, кто не соответствует?
— Мина, — снова попыталась остановить ее мать.
— А кому рекомендовать Уильяма Блейка? — не унималась Мина. — «Тигр, тигр, жгучий страх! Взор горит в ночных лесах».[5] Это только для особо выдающихся или всем дозволено? И с какого возраста?
Я смотрел на нее и молчал. Не знал, что отвечать. Хотелось быстренько перелезть через ограду и смыться домой.
— А если пометят «для слабых-», то сильные эту гадость и в руки не возьмут? Скажут, мура?
— Мина! — окликнула ее мама в третий раз. Миссис МакКи улыбнулась мне. — Не обращай внимания. На нее иногда находит.
— Ну и ну! — возмущенно выдохнула Мина и умолкла.
Она записала что-то в черный блокнот. И снова подняла глаза.
— Что же ты? Иди делай уроки, как благонравный ученик.
Ее мама опять улыбнулась.
— Пойду-ка я в дом, — сказала она. — А ты, Майкл, не стесняйся. Заткни ее, если разбуянится. Хорошо?
— Ладно, — буркнул я.
Мы долго сидели молча. Я притворился, будто читаю «Юлиус и дикари», но слова, мертвые, пустые, не желали складываться.
— Что ты пишешь? — спросил я наконец.
— Дневник. Тут про меня, про тебя и про Скеллига. — Она ответила, не поднимая глаз.
А если кто-нибудь прочитает?
