Юлия Вознесенская - Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»
Но Александра вышла из машины и все-таки сняла плакат. Она аккуратно скатала кусок обоев в рулон и засунула его в одну из своих сумок — на память. Ей все-таки было очень приятно.
В своей комнате Александра огляделась и сразу же попросила у Павла Ивановича гвоздь и молоток.
— Это еще зачем? — удивился тот. — В этой комнате никто еще не жил, тут все в полном порядке.
— Я хочу сразу же повесить икону.
— А! В таком случае я сейчас принесу дрель и дюбеля. По-моему, в мастерской есть и специальные крючки, чтобы повесить икону.
Через несколько минут он принес инструменты и собственноручно пристроил небольшой крючок в восточном углу. После чего Александра с девочками его отпустили, сказав, что дальше справятся сами.
— Какая-то икона у вас старая, черная совсем! — сказала Юлька, с сомнением разглядывая икону. — Хотите, мы завтра съездим в одно место и купим для вас новенькую икону Божией Матери? Мы с Аней знаем хорошее место, где продают иконы. Там всякие вещи для церквей продают, даже купола!
— Ну уж и купола! — усомнилась Александра.
— Небольшие купола, для часовенок, — пояснила Аннушка.
— Поня-ятно! Но эту икону я не променяю ни на какую другую, она досталась мне в наследство от моей бабушки. Бабушку я в детстве очень любила. Но она уже давно умерла, так пусть хоть икона у меня останется.
— Мы тоже свою бабушку очень любим! — сказала Аннушка.
— Еще бы вы ее не любили после таких ее подвигов!
— Да нет, мы и до подвигов ее любили. За просто так и за то, что она такая добрая, — сказала Юлька. — Бабушка — это наше все!
Александра разложила свою одежду по отделениям шкафа, сестры помогли ей расставить книжки в книжном шкафу, а потом они пошли в комнату девочек, где новоиспеченная гувернантка немедленно приступила к процессу воспитания.
Выглядел этот процесс так: они накидали на пол перед телевизором побольше подушек, поставили бутылку с соком и тарелку с воздушной кукурузой, преуютно уселись на подушках и принялись смотреть «Хроники Нар-нии», хрустя кукурузой и обмениваясь впечатлениями. И так они провели время до самого ужина.
Мишин, к большому облегчению Александры, ужинать домой не приехал.
Надо сказать, что в последнее время Дмитрий Сергеевич старался дома вечерами не бывать, чем приводил Жанну в состояние перманентного тихого бешенства и тревоги.
И чем несказанно радовал своего Ангела Хранителя Димитриуса. Да и не только его.
— Помяните мое слово, братие, он ее только терпит в своем доме! — говорил Димитриус.
— Так зачем терпит? Разве он в своем доме не хозяин? — недоумевал Ангел Иоанн.
— Хозяин. Но добрый хозяин посреди зимы и собаку из дому не выгонит. Потерпи уж до весны, до тепла, Иванушка!
— То собака, Божия тварь, а то ведьма… Ладно уж, потерпим. Но и глаз с нее не спустим!
Ужинали сестры и Александра вместе с Жанной, и та как-то подозрительно приветливо поглядывала на новую гувернантку и даже разок ей подмигнула. Александра очень этому удивилась. Но разговоров с нею Жанна не заводила, только один раз спросила негромко:
— У вас, конечно, уже есть план работы, Александра?
— Да, разумеется. Хотите, чтобы я его с вами обсудила?
— О нет, зачем же? Я целиком полагаюсь на вас, как вы сами понимаете…
Александра кивнула, хотя, вообще-то говоря, совсем не понимала, с чего это будущая мачеха прониклась к ней таким доверием.
А это Жанне бес Жан посоветовал демонстративно устраниться от воспитания девочек, чтобы потом, когда с ними будет покончено, никто ее ни в чем не заподозрил.
— Ты держись в стороне, хозяйка! Что бы с сестричками ни случилось — во всем будет виновата гувернантка и только гувернантка! — сказал он, потирая лапы и скрежеща когтями.
Жанна согласилась, что так и надо поступать в данной ситуации. Но она все-таки не удержалась и. после ужина заглянула в незапертую комнату Александры, оглядела ее и понимающе ухмыльнулась, увидев в углу темную доску иконы. Очень понравилась Жанне новая гувернантка!
Глава 4
Они не могли убежать, понимаете? Прожектора их ослепляли, они терялись, замирали и не могли двинуться с места. А те все стреляли и стреляли! Грохот стоял, огонь сверкал, убитые падали на снег — и снег сразу же становился красным… Весь стадион был в красных пятнах! А раненые кричали, кричали… Они как дети кричали, так жалобно-жалобно. А тех, которые забивались под скамейки, эти фашисты оттуда выгоняли и забивали палками…
Девчонки дрожали и всхлипывали, а Юрик рассказывал все новые ужасные подробности:
— Потом они хватали за уши подстреленных зайцев, бросали их в мешки и сносили к машинам. Честно скажу, мне было до чертиков страшно, девчонки!
Юрик упомянул про чертей случайно и нечаянно: он и представить не мог, что во время злодейского расстрела зайцев над старым полуразрушенным стадионом действительно вилась целая туча бесов. Какое дело бесам до зайцев, спросите? Никакого. Они просто наслаждались жутким зрелищем и кровью. Да-да, бесы любят не только человеческое кровопролитие, но и массовое избиение животных, причем любых — волков или сайгаков, птиц, морских животных — им все равно, лишь бы смерть, ужас и кровь. А еще больше бесам нравится, когда люди сами звереют от вида крови, все равно какой — птичьей, звериной или человечьей. На стадионе именно это и происходило: заячья кровь лилась ручьями, люди зверели, а бесы — наслаждались и пьянели. Они уже и на Юрика косились с надеждой: а ну как и в него угодит шальная пуля озверевших отстрельщиков?
Но Хранитель Юрика Ангел Георгиус был на страже! Он стоял с обнаженным мечом впереди мальчика, готовый любую шальную пулю перехватить еще в полете.
Юрик продолжал:
— Я не выдержал, вышел из укрытия, подошел к их старшему и спросил: «Зачем вы расстреливаете зайцев? Что они вам сделали?» А он мне отвечает: «Приказ!» «Вы что же, хотите всех зайцев перестрелять?» — а он говорит: «Всех сразу не получится, тут еще на неделю работы! А ты, пацан, чего тут делаешь? Под случайную пулю попасть хочешь? А ну давай, дуй отсюда!» Ну, я и ушел. Не совсем, конечно. Вышел в ворота, а после вернулся через пролом в стене, спрятался и стал дальше наблюдать. Они покидали мешки с убитыми зайцами в машины и уехали. Не успели они отъехать, как на стадион пришли бомжи и стали вытаскивать из-под скамеек тех зайцев, которых охотники пропустили. А когда бомжи с полными сумками тоже ушли, прибежали беспризорные собаки и стали гоняться за подранками. Только собак зайцы уже не боялись! В темноте я не очень-то понял, что там между ними на стадионе происходит, но только очень скоро собаки с визгом оттуда убежали, поджав хвосты. Ну, я еще немного по стадиону прошелся, но ни одного подранка не нашел. А зайцев живых много осталось, я их издали видел, они там прямо так и шмыгали между скамейками… Надо что-то с этим делать, девчонки!
— Конечно, надо! — сказала Юлька, хлюпая носом. Девочки плакали, слушая Юрика. Одна только Александра лишь кусала губы и хмурилась, но слез не лила.
А вот Кира плакала вместе со всеми, однако сердито и недовольно сказала сквозь слезы:
— Почему это мы должны что-то с этим делать? Нам что, по-твоему, Юрка, до всего должно быть дело?
— Ну конечно, — ответил Юра. — Вот ты же спасла своего Кутьку, а могла бы мимо пройти.
Кира действительно недавно подобрала выброшенного каким-то злодеем щенка и взяла его к себе жить. Он и сейчас лежал у нее на коленях и посапывал — маленький, но уже откормленный и очень забавный.
— Собака — друг человека! — возразила Кира.
— Вся природа — друг человека, — отпарировала Гуля. — Нам должно быть дело до всякой чужой беды, мы же христиане.
— Подумаешь! — пожала плечами Кира. — Сейчас любой может стать христианином…
— Угу, пора уже и тебе об этом подумать, не маленькая, — посоветовала Гуля.
— Не учи меня жить! — механически парировала Кира.
Ангелы стояли вокруг сидевших на полу детей: Юлиус, Иоанн, Александрос и Георгиус с Натаном, Хранители Юрия и Гули (ее настоящее имя было Наталья). Только у одной Киры не было собственного Ангела Хранителя, ведь она все еще была не верующая и не крещеная, бедная беззащитная девочка…
— Нельзя, чтобы дети отправились ночью на стадион спасать зайцев! — сказал Хранитель Юлиус. — Остановить бы их…
— Как их теперь остановишь? Ты же слышишь, что Юрий и Юлия говорят! А моя непременно за ними отправится, она им во всем подражает, — сказал Ангел Натан.
— Наши девочки плохому твою подопечную не научат, — заметил Ангел Юлиус.
— Мы сами учили их защищать слабых, — поддержал его Иоанн, — а теперь отговаривать станем?
— Да кто ж говорит, что дело плохое, брат Иван, — опасное оно, вот я о чем! — начал оправдываться Натан.
— Так ведь это же нормальные дети! — сказал Ангел Александрос. — Пусть спасают зайцев. А мы поможем — будем их охранять от беды.
