Кирилл Кащеев - Жрица голубого огня
– Огненноглазая, да что же это! – испуганно пробормотала богатырка, хватая лежащую ничком девочку за плечи и бережно переворачивая на спину. Лицо Аякчан было залито кровью.
Припавшая рядом на колени Юлтэк испуганно завопила.
Аякчан глубоко вздохнула и открыла глаза. На губах ее появилась виноватая улыбка:
– Я… не удержала… Сильный удар…
– Си-ильный! – передразнила богатырка, но в голосе ее слышалось явное облегчение. Она сгребла горсть снега и прижала к кровоточащему носу Аякчан.
– Аечка, честное слово, я не хотела! – всхлипнула Юлтэк.
– Хотела, – страдальчески трепеща ресницами, выдохнула Аякчан. А вот пусть теперь чувствует себя виноватой!
– Я ее к знахарю отведу! – подорвалась Юлтэк.
– Еще чего не хватало! – возмутилась богатырка, которая терпеть не могла, когда пропускали ее занятия. – Руки целы. Ноги целы, – ощупывая Аякчан, объявила она. – Сама дойдет! А ты – марш на место!
– Я не хочу к знахарю. Лучше в спальне полежу. – С трудом поднимаясь на ноги, пролепетала Аякчан.
– Полежи, полежи – бока не отлежи! – рявкнула безжалостная богатырка. – Чтоб на следующем занятии была готова, как охотничье копье! А вы что вылупились? – заорала она на девчонок. – Продолжаем! Еще кто бросок пропустит – сама тому голову оторву и вместо мяча кидать заставлю!
Прижимая к лицу ком снега, Аякчан, пошатываясь, побрела к сверкающей бело-голубой громаде школы, будто короной увенчанной четырьмя башнями с пылающим на вершинах Голубым огнем. Сине-золотые сполохи Пламени плясали на фоне угольно-черного Ночного неба.
Следом за девочкой по белому снегу тянулась редкая цепочка кровавых капель. Спиной она чувствовала устремленный ей в спину жалостливый и виноватый взгляд Юлтэк. Аякчан остановилась, словно переводя дух, обернулась и – так уж и быть! – ободряюще махнула подружке рукой. Держась за ледяную стену, скрылась за углом здания.
Убедившись, что с площадки ее не разглядеть, Аякчан резко выпрямилась и двумя пальцами прижала переносицу. Язычок Голубого пламени лизнул лицо, и кровь из носа перестала капать. Она наскоро умылась снегом и, как было сказано в древних свитках, пристально, не моргая, уставилась в Огонь закрепленного на молочно-белой стене светильника. Как всегда, когда она смотрела сквозь Пламя, ей казалось, что ее становится много, целая вереница Аякчан, и каждая выглядывает из пылающего, но не обжигающего Огня разбросанных по всей школе светильников, осматривая пустые коридоры и переходы. Все на занятиях, школа будто вымерла! Она оторвалась от Пламени, закрыла глаза и расслабилась. Что-то мягкое и ласковое, как пушистый зверек, толкнулось изнутри в голову и плечи, и девочка медленно воспарила вдоль стены учительской башни.
Вот сейчас кто-нибудь увидит, как ученица Аякчан летает, будто жрица с двадцатидневным стажем, – и ей конец! Она плотно вжалась в стену и заскользила по поверхности. Ей нужно было на самый верх, где прямо под чашей с Огнем прятался кабинет старшей наставницы. Если уж устраивать в школе секретные встречи – то только там, куда ни один соглядатай не проберется. Разве что прилетит… Аякчан нервно хихикнула и остановилась, едва не врезавшись в козырек венчающей башню Огневой площадки. Край ее нависал над узким окошком из тонкого прозрачного льда. Гибким, как у змеи, движением девочка скользнула под широкий выступ, вжалась в него спиной и затаилась.
Тут же сквозь тонкий лед окошка послышался стук открывающейся двери и потрясенный возглас Солкокчон:
– Мои прекрасные госпожи! Вы уже здесь!
Не выдержав, Аякчан свесила голову и заглянула внутрь. «Трижды шелковая» стояла, напряженно уставившись на дверь кабинета. А в дверь входили они. Верховная жрица Храма Айгыр – такая же, какой она запомнилась Аякчан, когда прилетела за ней верхом на дождевой туче: с лицом не старым и не молодым, будто для него не существует неумолимого бега времени, и холодно-прекрасным, словно вырезанным изо льда. Верховная жрица Айбанса – хрупкая, как обледенелая веточка, с тонкой до прозрачности кожей и нежно-голубым, как туман над водой, облачком кудрявых волос. Между красавицами, переваливаясь беременными утками, ковыляли две приземистые, будто пеньки, фигуры, от макушек до пят закутанные в белые одеяния. Дьябылла и Демаан!
– Я… Я даже не заметила, как вы появились! – в растерянности пробормотала старшая наставница.
Одна из приземистых фигур шевельнулась, и сквозь намотанные на нее тряпки выглянул круглый, как блюдо, глаз – кроваво-алый, весь в извилистых желтых прожилках.
– Когда б замечала, тогда можно было б и тебя на наше место, – послышался густой и низкий, словно рев быка, голос.
Подслушивающая Аякчан почувствовала, как от звука этого голоса у нее внутри все скукоживается. По напряженной спине Солкокчон она видела, что старшая наставница боится не меньше ее. Но голос «Трижды шелковой» был спокоен и так шелковист, что полностью оправдывал ее прозвище:
– Мне даже думать о подобном не следует! Приветствую вас, повелительница Демаан!
Если это – Демаан, то вторая, выходит, Дьябылла. Вторая из верховных впрыгнула в комнату, как ребенок, скачущий на одной ножке. Еще один такой же неуклюжий прыжок – сложившись пополам, будто ее с размаху перерубили мечом, Дьябылла плюхнулась на подушки рядом с Демаан и неподвижно застыла грудой грязного тряпья. Идущая последней Айгыр захлопнула дверь.
– Ну – где эта девчонка? – усаживаясь, осведомилась хрупкая Айбанса, и ее почти детский облик странно не сочетался с брюзгливым старушечьим голосом. – Или она думает, мы будем ее дожидаться?
– Я уверена, Ее Снежность сейчас появится, правительница Айбанса! – раздался тихий примиряющий голос.
Свесившись ниже, Аякчан разглядела сквозь окошко скромно приткнувшуюся в уголке наставницу Кэтэри.
– Быть может, великие жрицы желают узнать об успехах рекомендованных ими учениц?
– Ну и как моя… как там ее… – прикрывая узкой изящной ладонью скучающий зевок, пробормотала Айгыр.
– Аякчан, третий День обучения, – подсказала «Трижды шелковая». – Старательная девочка и даже не без способностей. Хотя если дозволено мне будет говорить откровенно, особых талантов за ней не замечено.
– Ну и Эрлик с ней, – небрежно обронила Айгыр. – На окраинах Средней земли хорошо обученные жрицы тоже нужны. А ваши платные ученицы отбиваются от подобных назначений, как кули от шамана!
Подслушивающая над окном Аякчан почувствовала, как наливается жаром от ярости. А она-то считала Айгыр своей покровительницей! Своим шансом! Дать бы ей сейчас Огненным шаром промеж ушей!
Айгыр вдруг дернулась – будто от удара по голове. Стремительно повернулась – и уставилась прямо в окно. Едва не завопив от ужаса, Аякчан отпрянула от прозрачного льда.
В кабинете повисла недолгая пауза.
– А может, она себя еще проявит? – очень странным тоном сказала Айгыр и вдруг хихикнула.
– Раньше в бесплатные ученицы мы брали только девочек с выдающимися способностями, – все тем же брюзгливым тоном пробурчала Айбанса, по-старушечьи поджимая нежные девичьи губки. – А теперь и средненьким рады! Потому что вы – и эта ваша девчонка, которая возомнила себя тут главной! – вместо того чтоб поддерживать Огонь, заигрываете с богатыми родами! Набираете в школу Эрлик знает кого! – При упоминании владыки Нижнего мира Дьябылла и Демаан дружно дернулись и повернули головы, зло глядя на Айбансу сквозь завесу своих тряпок. Но ту это не смутило. – А учите еще хуже! – продолжала цедить она. – Сперва от практических занятий их прячете – конечно, если девчонку разнесет по окрестностям, с папаш больше ничего не выдоишь! А потом эти ваши богатенькие недоучки на первой же самостоятельной работе горят Синим пламенем!
– Большие роды набирают силу, – странно было слышать из уст старшей наставницы этот смиренный голос. – И все чаще говорят о непомерно высокой цене на Огонь…
– А тому, кто это говорит, надо выдавать порцию Огня бесплатно лично в руки, – со зловещей ласковостью протянула Айбанса. – Тогда остальные живо заткнутся! А вашей школьной подружке, похоже, королевский венец голову сдавил так, что все мозги вылезли!
Это они – о Снежной Королеве? Трясясь от страха и одновременно обмирая от любопытства, Аякчан снова осторожно заглянула в окно.
– Это надо же! Против нее мятеж поднимают, а она нет бы пустить в главного мятежника Синим пламенем, а его горелый скелет провезти по всему Сивиру, чтоб другим неповадно было, – берет его себе в Советники! И теперь он мутит воду прямо у нас под носом – законы принимает! Богатые роды наглеть начали, южане вообще страх потеряли – позволяют себе грозить жрицам! – взвизгнула Айбанса. – Они, видите ли, пожалуются Советнику! – явно передразнила она кого-то.
