Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Наследство Колдуна
Оставалось только ждать. А это самое тяжелое, особенно когда ничего не можешь сделать.
* * *…Пробило половину десятого. Выпускники, которых Богданович напоил глинтвейном, давно уже разошлись — они бы посидели и дольше, но слишком устали после церемониала посвящения. Тем не менее публики в «Жабах» все еще хватало. Коротал в углу вечерок ушастый профессор с очередной хорошенькой аспиранткой, преданно заглядывавшей ему в глаза. Изысканная дама в черном, изогнув руку, будто шею умирающего лебедя, мерно подносила ко рту крошечную чашечку кофе. Небольшая компания старшекурсников устроилась в уголке и вполголоса спорила, отпихивая друг друга от толстой потрепанной тетради. Иногда парок над их чашками вдруг начинал складываться в причудливые трехмерные схемы, но не более того: эти студенты уже прекрасно знали, что разбазаривать магию попусту — отменная глупость. Пришла немолодая солидная пара, обвешанная какими-то амулетами поверх мантий, испещренных рунами и знаками Зодиака. Пара заняла лучший столик и, вытаращив глаза, завертела головами — не иначе, с трепетом ожидая, пока кто-нибудь кого-нибудь разразит громом или превратит сидящую в аквариуме жабу в хризантему. Туристы, с неприметным вздохом понял бармен, — не будет же настоящий маг изображать из себя новогоднюю елку. Богданович подавал кофе, глинтвейн, шоколад, протирал бокалы, но что-то не давало ему покоя. Он прислушался, вернулся к двери и выглянул в ближайшее окошко, занесенное снегом.
Высокая фигура в белой куртке ходила под дверью взад-вперед. На плечах куртки и на капюшоне лежал снег, который Инго не стряхивал. «Это что же получается, — прикинул бармен, — сколько он так ходит? Целый час! И о чем он раздумывает? Ему ведь все равно нужно у меня кое-что забрать…» Богданович прислонился к стене и стал ждать. Наконец в дверь постучали.
— Входите, открыто, — буркнул бармен.
— Извините, Богданович, я ненадолго, — Инго пригнулся, чтобы не задеть головой притолоку. В руке он рассеянно подбрасывал эмалевое яблоко.
Посетители «Жаб» не обратили на рыжего студента никакого внимания, даже туристы, которые были слишком зачарованы призрачными схемами, клубившимися над чашками старшекурсников.
— Ты за Мэри-Энн? — Богданович вынул из-под стойки сумку с говорящим ноутбуком — амберхавенским изделием, при отличных мозгах отличавшимся сварливостью и неуемным аппетитом. Перед началом церемониала Инго оставил ноутбук в «Жабах» и поручил заботам бармена. — Забирай, я ее накормил до отвала, она еще и плитку шоколада на десерт умяла, будет просить добавки — не давай. И вот тебе, как договаривались, — Богданович вручил королю небольшой пакет. Инго заглянул внутрь: даже сквозь темно-зеленое стекло склянки было видно, как внутри что-то мелко вспыхивает.
Инго удивленно поднял брови.
— Да светляки же! — напомнил Богданович, и король хлопнул себя по лбу. Инго решил в качестве новогоднего подарка позаботиться о радингленских гномах, которые исправно снабжали королевство всем, чем были богаты, и по просьбе Инго в Амберхавене вывели особых крупных светляков — они быстро размножались в подземельях и совсем не жужжали. Теперь Инго предстояло отвезти домой два десятка этих редкостных насекомых, чтобы гномам было поменьше возни с факелами и масляными светильниками.
Инго поблагодарил и сунул склянку за пазуху.
Богданович подвинул к нему эмалевое яблоко, которое король положил было на стойку.
— Смотри, не забудь.
— Такое, пожалуй, забудешь! — Инго покачал головой. — Я так и не понял, что это было и куда меня заносило. Туман как вата, в трех шагах ни зги не видно, какие-то мокрые деревья… кажется, какой-то сад… И яблоко сначала было живое, а как я сюда вышел, оно вдруг превратилось в неживое.
— Может, тебе примерещилось. Я вот уже ничему не удивляюсь, во время посвящения и не такое бывает, не принимай всерьез, — бармен отмахнулся, да так равнодушно, что Инго это неприятно поразило. И очень ему не понравилось, какие пустые глаза на миг стали у Богдановича.
Именно так выглядели жители замороченного Радинглена, которым мутаборская магия мешала вспомнить нечто очень важное.
— Спроси фриккен Бубендорф, она тебе точно растолкует. — посоветовал Богданович. — Кто у нас главный знаток пространственных аномалий? Она. Кто вам Петербург с Радингленом в прошлом году распутал? Она.
Инго кивнул.
— Без Амалии мы бы пропали, — согласился он.
— Она оставила тебе вот это — сама уже улетела в Петербург, но сказала, что ты тоже туда собираешься, причем срочно, так вот тебе в помощь. — Богданович положил на стойку зеркальный кружок не больше монетки, оправленный в потемневшее серебро.
— Добраться отсюда до соседнего мира я и сам могу, — взъерошился Инго. — Не первокурсник.
— Не скажи, — покачал головой Богданович. — Самолеты не летают совсем, Амалия улетела спецрейсом — два пилота, одна волшебница, а без нее самолет и в воздух бы не поднялся. Поэтому не отказывайся.
— Хорошо, не буду. — Инго повертел в пальцах зеркальный пятачок, и Богданович заметил, что пальцы у короля слегка подрагивают.
— Отчего ты такой взвинченный? — Богданович вопросительно поднял брови.
— Видите ли, кое-кто в университете предлагал посадить меня под замок, решив, будто я сбегаю от ответственности.
— Странно, что тебя вообще отпустили, — как бы между прочим заметил бармен.
— Меня никто и не отпускал, но я ведь не обязан ни у кого отпрашиваться, как школьник на уроке в туалет, верно? — холодно ответил Инго.
— Так что они от тебя хотят? — Богданович отмерил в турку кофе и теперь мерно возил ее по раскаленному песку в поддоне.
— У здешней профессуры это называется «убрать за собой», — объяснил Инго. — В сущности они правы. Я действительно виноват и про свои долги все знаю. Ведь свистопляска с границами миров — это не только последствия мутаборской магии, она усилилась после того, как я в прошлом году применил заклятие «время, назад», чтобы остановить Мутабора. У меня не было другого выхода! А последствия оказались даже серьезнее, чем все ожидали. И еще местные маги считают, будто именно я и никто другой должен разобраться с Черным замком, и это тоже правильно.
— Как они удобно устроились! Мир дал трещину, но наши светила и пальцем не шевельнут, а вывозить все на своих плечах должен ты, — скривился Богданович. Он хорошо знал амберхавенских магов, и ему было прекрасно известно, что среди них попадаются, увы, самые разные люди, в том числе бессовестные, трусливые и жадные. Если бы все волшебники в мире были сплошь добрыми и порядочными, мир был бы устроен совсем иначе.
— По-моему, все вполне справедливо, — вымолвил Инго. — Только тот, кто запутал, может распутать — второй закон Стоуэна. По их мнению, я ходячий уникум — провел столько лет в замке и был лично близко знаком с Мутабором, и кому как не мне понять, как себя поведет Черный замок, чего хочет, к чему стремится. Ведь после смерти Мутабора эта магическая махина осталась без присмотра и разгуливает на свободе.
Богданович наклонился к Инго:
— Тогда я тебе кое-чем помогу. Ты, возможно, не слышал, но замок показывается то в одном мире, то в другом. Хранители городов не знают, что и делать. В Праге замок видели в ночь пожара, когда сгорела церковь святого Томаша, а это невосполнимая потеря. В Дельфте пострадал дом-музей Вермеера, в Манчестере — детская больница, которую только что отстроили, но еще не открыли… К счастью, жертв не было, но это пока… Говорят, есть гипотеза, что замок ищет себе нового хозяина, но никто не может предугадать, где он появится в следующий раз.
— Я могу, и даже не предугадать, а точно сказать, — тихо произнес Инго. — Потому что ищет Черный замок меня и в хозяева себе хочет меня. Я и магам сообщил — ведь я видел его осенью в Венеции, не стану же я отмалчиваться! Понимаете, в чем штука: получается, что я его и притягиваю, и отпугиваю. Он же ко мне привык… наверно, Мутабор каким-то образом внушил ему, что я его наследник, будущий хозяин замка. — Инго нахмурился. — Ну, Мутабор-то напрасно питал такие надежды, но Черный замок их запомнил. Знаете, как он себя вел? Покажется, будто подманивает, а стоит подойти — ускользает прочь! Потому что помнит еще и то, кто уничтожил его хозяина, — и боится.
— И ты все это выложил нашим профессорам? — поразился Богданович. — Смело.
— Это ведь чистая правда, — Инго невесело улыбнулся и потеребил рыжеватую бородку. — А профессора после моих слов чуть не передрались — из-за замка.
— Почему? — в недоумении спросил Богданович.
— Одни требовали, чтобы я его срочно уничтожил, — Инго рассказывал все это будничным тоном, глядя в чашку с кофе, которую поставил перед ним бармен. — А другие… Нашлись умники, которые потребовали укротить Черный замок и привести им, как корабль в гавань, желательно вместе с несметными сокровищами, которые, по слухам, скопились в замке. Так и так, редкое пространственное образование, хотелось бы изучить поближе, бесценная жемчужина в нашу университетскую коллекцию… к тому же ведь к ней и золото прилагается. Неймется кое-кому заполучить это золото, не брезгают, не боятся, даром что оно грязное, ядовитое и его бы уничтожить вместе с замком… Этих неугомонных я отговаривал как мог, но они обиделись: легко вам, ваше величество, отмахиваться от чужих сокровищ, раз у вас своих полно.
