Кирилл Кащеев - Тень дракона
Обзор книги Кирилл Кащеев - Тень дракона
Илона Волынская, Кирилл Кащеев
Тень дракона
Пролог
Блондинки – страшная сила
– Знаешь что-о… – протянула хорошенькая, как фарфоровая кукла, девочка лет шестнадцати, задумчиво вонзая острый каблучок сапога в край серого сугроба, наметенного у бордюра клубной стоянки. Слежавшийся, в грязных разводах снег скрипел, будто жаловался. – Отвези меня домой.
– Че-его? – ее парень, постарше – лет девятнадцати, замер, не донеся сигареты до рта. – Маринка, ты ничего не путаешь?
– Путают – бесы, – равнодушно пояснила девчонка. Вырывающиеся из задней двери клуба цветные лучи стеклянно отблескивали в ее ярко-голубых, как у куклы, глазах. – Мне просто надоел этот клуб. Хочешь оставаться – оставайся, только вызови мне такси.
– Нет, ну видали наглость! – воскликнул парень, обращаясь к колючим зимним звездам на холодном серо-черном небе. – Слинять намылилась? Я тебя сюда привез? Охраннику, чтоб тебя, малолетку, в клуб пустили, на лапу сунул? Коктейль заказал? Кажется, пора расплачиваться, детка!
– Когда кажется – перекрестись, и все пройдет, – все тем же равнодушно-пояснительным тоном бросила Марина. – Извини, родной, но тебе ничего не обломится. – Она устало вздохнула и снизошла до пояснений: – Ты мне не понравился. Ты скучный. Дружки твои придурки, машина – отстой. И целуешься слюняво.
Недокуренная сигарета искристым метеором полетела в снег.
– Совсем оборзела, мелкая? – тихим, злым голосом прошипел парень.
– Борзею не я. Есть у нас в городе одна такая, что борзеет. Регулярно. – пробормотала Марина. По ее отсутствующему взгляду было видно, что она уже совсем не думает об угрожающе нависшем над ней парне, а говорит сама с собой. – Но тебе лучше с нею не встречаться.
Парень в ответ нечленораздельно взревел и, ухватив девчонку за плечи, толкнул к стене. Его лицо, синюшное в бликах мерцающей подсветки, надвинулось из полумрака. Смесь запахов сигарет, пива, соленой рыбы, сладковатого коктейля, еще какой-то дряни ударила в нос, вызывая тошнотворный спазм. Его губы растянулись в торжествующей усмешке, он навалился сверху, всей тяжестью больно вдавливая ее лопатками в обледенелые кирпичи…
– Впрочем, со мной тебе тоже здорово не повезло, – все с тем же невозмутимым безразличием обронила девчонка, брезгливо отворачиваясь.
– Уй-я-уй! – отчаянно взвыл парень, прикладываясь физиономией о шероховатый камень стены. Его поволокло назад. – Что? Кто? – парень задергался, как марионетка в руках неопытного кукловода, пытаясь освободиться из хватки нежданного врага. Девчонка, невесть как вывернувшись, стояла в стороне и… смотрела. Всего лишь смотрела на него. Пристально, исподлобья. Ее глаза, только что голубые, теперь мрачно светились гнилой болотной зеленью. Из груди парня вырвался задушенный вопль ужаса – он понял, что его никто, совсем никто не держит! Но и вырваться он не может!
Неведомая сила проволокла его сквозь сугроб и с размаху снова швырнула об стенку. Лицо вспыхнуло, точно его окунули в кипяток. Он опять перепахал ботинками сугроб… и стена вновь ринулась навстречу!
– Не-ет!
Рука девчонки стремительно метнулась, тонкие пальчики вцепились парню в волосы… Дрыгая руками, он завис всего в паре шагов от стены. Удерживая его, Марина… запустила руку ему в карман:
– Я только на такси возьму, – слегка извиняющимся тоном бросила она, вытаскивая одну купюру. Над остальной пачкой подумала, сожалеющее вздохнула, пробормотала: – Предрассудки, конечно, но что поделаешь… – и вернула обратно. И разжала стиснутые пальцы.
Новый отчаянный вопль ознаменовал очередное столкновение со стеной. Парня швырнуло обратно в сугроб – и снова к стене. Не интересуясь дальнейшим развитием событий, девчонка круто повернулась на каблуках и, лавируя между выставленными на стоянке машинами, направилась к выходу из проулка.
– Эй-эй! Чего это он? – кинулся к ней выскочивший из стеклянной будки охранник, с недоверчивым ужасом глядя, как ее недавний спутник старательно разбегается и со страшным воплем всем телом впечатывается в стену.
– Я ему отказала, – бросила через плечо девчонка.
– И что? – перепуганно спросил охранник.
– Похоже, это его сильно задело. Переживает человек, головой об стенку бьется, – обронила девчонка и пошла дальше.
Охранник некоторое время тупо глядел ей вслед. Шла она очень красиво. На таких высоченных каблуках девчонки обычно ковыляют, но эта двигалась изящно, легко, не цепляясь узкими носками и не застревая в щелях асфальта. Ее голубая курточка и разметавшиеся по плечам белые, как лен, волосы медленно растворялись в темноте.
– Эй, погоди! Сто-ой! – очнувшийся охранник беспомощно оглянулся на методично колотящегося о стенку парня и кинулся следом за девчонкой. С хрустом ломая наледь тяжелыми ботинками, промчался через автостоянку, выскочил из переулка… Освещенная редкими фонарями улица совершенно пуста. Девчонка исчезла. Как на метле улетела!
У мужика все мысли на лице написаны – замершая всего в паре шагов от вертящего головой охранника Марина криво усмехнулась. А неплохо бы сейчас на метлу – вж-жик, и дома! Но с метлой в ночной клуб – не гламурно. И мобильник, как назло, отключился – такси не вызовешь. Она еще раз без всякой надежды поглядела в погасший экран и на цыпочках, чтоб стук каблуков не мешал отводить глаза, двинулась вдоль улицы. Свернула, скрываясь из поля зрения охранника, и замерла в густом, плотном мраке неосвещенного проулка. Почему все суперкислотные клубы обязательно забираются в самую глубину самых грязных, самых темных переулков с самым битым асфальтом? А этот вообще – на краю городской балки! Уступами, точно большая лестница, улица уходила вниз, на дно пересекающего город здоровенного оврага, издавна застроенного старенькими, больше похожими на деревенские домишками. Тьма и тишь, только лениво побрехивают собаки, да мелькают редкие огоньки. Но по другую сторону балки шумит проспект, катят машины, там можно поймать такси… Марина пожала плечами. Ее уж точно никто не обидит! Она высокомерно усмехнулась и стала спускаться.
Дорога уходила все ниже и ниже. Раздолбанный, точно после артобстрела, тротуар перешел в обледенелую грунтовку. Одноэтажные домики-коробки под железными крышами сменились ободранными саманными хатами, похожими на спящих в подворотне нищих. Во дворах, побрякивая цепью, возились псы – иногда лениво, для порядку, тявкали, заслышав проходящую мимо девочку. Перебирая ногами брезгливо, как кошка лапами, Марина обогнула прихваченную тонким ледком кучу какой-то гадости. Фонарей не было вовсе, но из окон низеньких домов падали яркие прямоугольники света, и Марина запрыгала по ним, как по желтым коврикам – с одного на другой. Кое-где окна не светились, зато по покрытой белой наледью дороге пробегали цепочки разноцветных отсветов – самые нетерпеливые любители новогодних гирлянд уже развесили их по стеклам. Световое шоу для бедных. Марина презрительно дернула уголком рта.
Хруп-хруп-хруп – слежавшийся снег едва слышно хрустел под каблуками. Хруп-хруп.
Хруп.
Марина резко остановилась и, наклонив голову, стала вслушиваться в царящую вокруг сонную тишину. Льняные волосы скользнули по плечу, розовые от мороза уши, казалось, настороженно двигались, точно два локатора, – туда… сюда… Она слышала все – плач младенца за соседним забором, старческое перханье домом дальше, скандальное семейство наискосок и мурлыканье пригревшийся кошки на чердаке. Позади – ничего. Ни шороха, ни дыхания. Пожав плечами, девочка двинулась дальше.
Хруп-хруп-хруп…
Хруп.
Марина стремительно обернулась. На один краткий, почти неуловимый миг поперек светлого окошка на снегу легла тень. Крупная и плечистая – парень… И мгновенно исчезла, точно кто-то отпрянул во тьму. Неужели этого… на всю голову стукнутого… от родной стенки уже отлепили? Вряд ли… Скорее охранник… Вот уж энтузиаст своего дела! Надо от него быстрее избавиться. Хозяйка очень не любит, когда ее девочки встревают в неприятности.
Марина невольно поежилась и принялась снова вглядываться во мрак. Странно. Она могла поклясться, что рядом ни одной живой души! Ла-адно, поглядим… Марина зашагала по проулку.
Хруп-хруп… Теперь эхо чужих шагов за спиной слышалось совершенно отчетливо. Кажется, преследователь перестал скрываться, шаги раздавались все ближе, постепенно нагоняя девочку. Марина невольно пошла быстрее. Не бежать, только не бежать…
Сейчас! Она выпрыгнула из светового прямоугольника в кажущуюся еще более плотной мглу, припала на колено, и наманикюренные острые ноготки заскребли плотную снежную корку на тротуаре. Несколько сухих, точно искусственных, снежинок остались у нее на ладони. Марина пружинисто распрямилась и, вытянув губы трубочкой, длинно подула:
– Фью-у-у-х!
Закрученный штопором вихрь колючей поземки сорвался с ее ладони, словно там было не несколько пересушенных морозом снежинок, а все снежные запасы нынешней зимы. Развернулся в косматое белое полотнище и понесся вдоль улочки, перекрывая ее от стены к стене.
