Джон Гришем - Пора убивать
Следом за Марабу со своих мест поднялись Бакли, Масгроув, Джейк, Эллен и Пейт. Пройдя через дверь позади судейской скамьи, они очутились в кабинете, где расселись вокруг стола. Первым заговорил Нуз:
– Насколько я понимаю, джентльмены, вы захотите узнать у каждого кандидата в отдельности о его отношении к смертной казни?
– Да, сэр, – ответил ему Джейк.
– Хорошо. Пейт, будьте добры, пригласите к нам номер первый, миссис Карлен Мэлоун.
Появившись в зале, Пейт выкрикнул названное ему имя. Через минуту номер первый вошла в кабинет. Она дрожала от страха. Мужчины улыбались, но хранили молчание: инструкция Нуза.
– Пожалуйста, садитесь, – предложил даме Нуз, снимая с себя мантию. – Это займет у вас всего лишь минуту, миссис Мэлоун. Существует ли у вас какое-либо мнение по вопросу применения смертной казни?
Нервно покачав головой, женщина тупо уставилась на Марабу:
– М-м... нет, сэр.
– Понимаете ли вы, что, если вас изберут в присяжные, а суд признает мистера Хейли виновным, вы должны будете приговорить его к смертной казни?
– Да, сэр.
– Если обвинение докажет, что убийства были заранее спланированы, и в этом не останется никаких сомнений, а также если вы будете уверены, что мистер Хейли в момент совершения убийства находился в здравом уме, станете ли вы голосовать за смертную казнь?
– Конечно. Я думаю, что использовать ее нужно шире. Может, тогда всяких гадостей будет поменьше. Я за смертную казнь.
Джейк улыбался и вежливо кивал. Бакли тоже улыбался и подмигивал Масгроуву.
– Благодарю вас, миссис Мэлоун. Можете вернуться в зал. Приведите номер два, Пейт.
В кабинет вошла Марсия Дикенс, пожилая белая женщина с покрытым морщинами лицом. Да, сэр, она целиком и полностью одобряет применение смертной казни. Никаких сомнений при голосовании за это наказание у нее не возникнет.
Джейк улыбался. Бакли подмигивал.
Поблагодарив и ее, Нуз приказал вызвать номер три.
Номера третий и четвертый оказались столь же решительно настроенными, что и два первых номера. При наличии доказательств они готовы были приговорить человека к смерти. После них в кресло уселся Джеральд Олт – секретное оружие Джейка.
– Спасибо, что вы пришли, мистер Олт, это не отнимет у вас много времени, – повторил свое заклинание Нуз. – Прежде всего есть ли у вас свое личное мнение по вопросу применения смертной казни?
– О да, сэр, – живо ответил Олт, и лицо его приняло выражение глубокого сочувствия. – Я категорически против нее. Это так жестоко и нецивилизованно. Мне стыдно, что я живу в обществе, где лишение человека жизни разрешено законом.
– Понимаю. Если бы вас избрали присяжным, смогли бы вы в каких-либо обстоятельствах голосовать за смертную казнь?
– О нет, сэр. Ни при каких обстоятельствах. Вне зависимости от тяжести содеянного. Нет, сэр.
Бакли откашлялся и торжественно объявил:
– Ваша честь, обвинение требует отвода мистера Олта от участия в рассматриваемом деле.
– Требование обвинения поддерживаю. Мистер Олт, вы освобождаетесь от своих обязанностей члена жюри. При желании вы можете покинуть здание суда и отправиться домой. Если же вы захотите остаться, то я попрошу вас не садиться рядом с членами жюри.
Олт выглядел озадаченным, он беспомощно смотрел на своего друга Джейка, сидевшего с крепко сжатыми губами и не поднимавшего взгляда от пола.
– Могу я спросить вас почему? – обратился он к Нузу.
Сняв очки, Нуз прочел Олту небольшую лекцию:
– Согласно закону, мистер Олт, суд должен дать отвод любому кандидату в присяжные, который признает, что он или она не допускает – и это ключевое слово, мистер Олт! – применения смертной казни. Дело, видите ли, в том, что нравится вам это или нет, но смертная казнь является разрешенным законом штата Миссисипи видом наказания. Да и в других штатах тоже. Таким образом, представляется несправедливым по отношению к закону избирать в присяжные человека, который не может следовать этому закону.
Вышедший из зала суда Джеральд Олт возбудил всеобщее любопытство. Появившийся следом за ним из кабинета Пейт пригласил следующий номер – Алекса Саммерса. Через несколько минут Саммерс вновь занял свое место. Он им солгал. Как и большинство чернокожих, он был против смертной казни, но Нузу в этом он не признался. Нет, что вы, никаких возражений. Позже, в перерыве, он кратко переговорил с другими своими собратьями – членами жюри и объяснил им, как они должны отвечать на вопросы судьи.
Эта медленная процедура тянулась до трех часов дня, когда из кабинета Нуза вышел последний кандидат. Из-за неприятия смертной казни как таковой из состава жюри были отведены одиннадцать человек. В половине четвертого Нуз объявил перерыв, дав юристам полчаса на то, чтобы они лишний раз просмотрели свои записи.
Сидя в библиотеке на третьем этаже, Джейк и его команда в который раз изучали фамилии в списках и на карточках. Пора было принимать решение. Джейк сидел и размышлял об именах, написанных голубым, красным и черным фломастерами, о цифрах рядом с именами. В течение уже двух дней он видел перед собой людей, носивших эти имена. Теперь он их знал. Эллен стояла за женщин, Гарри Рекс – за мужчин.
* * *Держа перед собой оригинал списка с уточненной из-за выбывших нумерацией, Нуз повернулся к сидевшим чуть сбоку от него юристам:
– Вы готовы, джентльмены? Отлично. Вы не хуже меня знаете, что в делах об умышленных убийствах и обвинение, и защита имеют одинаковые права на отвод кандидатур – по двенадцать каждая сторона. Мистер Бакли, вы должны предоставить защите свой вариант двенадцати присяжных. Начинайте с первого и оперируйте только номерами, избегая имен и фамилий.
– Да, ваша честь. Обвинение останавливает свой выбор на номерах один, два, три, четыре, использует свой первый отвод для номера пять, соглашается с номерами шесть, семь, восемь, девять, использует свой второй отвод для номера десять, соглашается с номерами одиннадцать, двенадцать, тринадцать, использует третий отвод на номер четырнадцать и выбирает номер пятнадцать. Всего, если я не ошибаюсь, двенадцать.
Джейк и Эллен делали пометки в своих списках. Нуз методично пересчитал.
– Да, ровно двенадцать. Слово за вами, мистер Брайгенс.
Бакли выбрал двенадцать белых женщин, вычеркнув двух чернокожих и одного белого мужчину.
Глядя в свой список, Джейк заговорил, делая пометки карандашом:
– Защита отводит номера первый, второй, третий, соглашается с номерами четыре, шесть и семь, вычеркивает номер восемь, номера девять, одиннадцать, двенадцать, соглашается с тринадцатым и отводит пятнадцатый. Восемь отводов, если я не ошибаюсь.
Его честь у себя на листе зачеркивал и ставил галочки, медленно занимаясь калькуляцией.
– Оба вы оставили номера четыре, шесть, семь и тринадцать. Ваша очередь, мистер Бакли. Давайте нам еще восьмерых присяжных.
– Обвинение выбирает номер шестнадцать, отводит номер семнадцать, соглашается с номерами восемнадцать, девятнадцать, двадцать, отводит двадцать первый, соглашается с двадцать вторым, отводит двадцать третий, соглашается с двадцать четвертым, отводит двадцать пятый и двадцать шестой и выбирает номера двадцать семь и двадцать восемь. Двенадцать человек и четыре неиспользованных отвода.
Джейк был поражен. Бакли и на этот раз вычеркнул всех черных и всех мужчин. Он читал мысли Джейка.
– Слушаем вас, мистер Брайгенс.
– Можно нам минуту посовещаться, ваша честь?
– Пять минут, – милостиво разрешил Нуз.
В одной из пустых комнат Джейк и Эллен отыскали Гарри Рекса.
– Посмотри-ка на это. – Джейк положил на стол лист, все трое склонились над ним. – Мы дошли до двадцать девятого. У меня осталось четыре отвода, у Бакли – столько же. Он вычеркивал всех черных и всех мужчин. Теперь мы имеем белое женское жюри. Двое следующих по списку – тоже белые дамы, тридцать первый – это Клайд Сиско, а тридцать второй – Барри Экер.
– Затем из последующих шести четверо черные, – пояснила Эллен.
– Да, но так далеко Бакли нас не пустит. Я вообще удивлен, что он дал нам добраться уже до четвертого ряда.
– Я знаю, что вам нужен Экер. А что вы скажете насчет Сиско? – спросил Гарри Рекс.
– Я боюсь его. Люсьен говорил мне, что это ловчила, которого можно купить.
– Так это же отлично! Пойдем и купим!
– Очень смешно. А ты уверен, что Бакли уже не опередил вас?
– Я бы его выбрал.
Джейк смотрел в список, что-то высчитывая. Эллен советовала вычеркнуть обоих мужчин – и Экера, и Сиско.
Наконец они вернулись в кабинет. Норма приготовилась записывать.
– Ваша честь, мы вычеркиваем номера двадцать два и двадцать восемь, оставляя за собой два отвода.
– Пожалуйста, продолжайте, мистер Бакли. Номера двадцать девять и тридцать.
– Обвинение согласно с обоими.
– Мистер Брайгенс?
– Защита вычеркивает номера двадцать девять и тридцать.
