Джон Гришем - Фирма
— Она у меня.
— Замечательно. Я хотел бы взглянуть на нее. Да, Энди, а как насчет того, чтобы поесть? Ты не сходил бы в лавку напротив, чтобы принести нам чего-нибудь горячего?
Энди считал себя управляющим, а уж никак не рассыльным. Но за пять тысяч долларов в день даже в «Си Галл» можно было рассчитывать на какой-то сервис.
— Конечно. Я мигом.
Схватив телефонный аппарат, Уэйн Тарранс рухнул на кровать в своем номере на седьмом этаже «Рамада Инн» в Орландо. Он не держался на ногах от усталости, его душила ярость, а при мысли о Ф. Дентоне Войлсе к горлу подступала тошнота. Была суббота, половина второго пополудни. Тарранс позвонил в Мемфис. Секретарша почти ничего не сообщила ему, сказав только, что звонила Мэри Элис и хотела с ним поговорить. Удалось установить, что звонила она из телефона-автомата в Атланте. Мэри Элис обещала позвонить еще раз в два. Может, Уэйн — она назвала его просто Уэйном — вернется к этому времени. Тарранс оставил секретарше номер своего телефона в гостинице и повесил трубку. Итак, Мэри Элис. В Атланте. А Макдир? В Таллахасси, затем в Окале, затем… Нигде? Нигде и признаков зеленого «форда»-пикапа с теннессийскими номерами. Опять он испарился.
Раздался звонок. Медленным движением руки Тарранс поднял трубку.
— Мэри Элис, — негромким голосом устало сказал он.
— Уэйн, детка! Как ты догадался?
— Где он?
— Кто? — Тэмми хихикнула.
— Макдир. Где он?
— Ну, Уэйн, ребята ваши и вправду запарились, но ведь гонялись-то вы не за кроликом, а за диким зайцем. Да вы и близко к нему не подобрались, детка, хотя мне и жаль тебя расстраивать.
— В течение последних четырнадцати часов его трижды опознали.
— Вам бы лучше проверить ваших свидетелей, Уэйн. Несколько минут назад Митч сказал мне, что ни разу в жизни он не был в Таллахасси. Никогда и не слыхал об Окале. И за рулем фордовского пикапа тоже не сидел, и трейлера никакого у него тоже не было. Вас кто-то здорово провел, Уэйн. Вокруг пальца.
Тарранс потер пальцами переносицу и прерывисто задышал в трубку.
— Как там в Орландо? — спросила она. — А не сходить ли тебе в Диснейленд, уж поскольку ты все равно в городе?
— Где он, черт побери?!
— Уэйн, Уэйн, успокойся, детка. Документы вы получите.
Тарранс тут же сел в постели.
— О’кей. Когда?
— Мы могли бы пожадничать и потребовать сначала расплатиться с нами до конца. Да, Уэйн, я звоню из автомата, так что не трать время на мои поиски. Так вот, не такие уж мы и жадные. Все бумаги ты получишь в течение суток. Если все будет идти хорошо.
— Где они?
— Я буду звонить тебе, детка. Если ты останешься там, где ты сейчас, я буду звонить тебе каждые четыре часа — пока Митч не скажет мне, где находятся документы. Но, Уйэн, если ты куда-нибудь отойдешь, то я смогу потерять тебя, детка. Так что уж ты лучше не отходи.
— Я буду здесь. Он все еще в стране?
— Думаю, что нет. Я почти уверена, что сейчас он уже в Мехико. Брат его говорит по-испански, ты знаешь?
— Знаю.
Тарранс вытянулся на кровати и в душе послал все к чертям. Пусть торчит в своей Мексике, если уж документы окажутся у него.
— Так ты никуда не уходишь, Уэйн. Можешь подремать, ты, верно, устал, бедняжка? Я позвоню около пяти или шести.
Поставив телефон на столик, Тарранс задремал.
Ко второй половине дня субботы поисковый запал полиции подошел к концу: шефа городской полиции Панама-сити замучили жалобы владельцев мотелей. Пришлось послать группу к мотелю «Брейкерс», чей хозяин только что сообщил, что его постояльцев напугали какие-то вооруженные люди. Довольно значительные силы были отправлены и на пляж — оттуда тоже шли сообщения о встречах с подозрительными личностями. Теперь разворачивалась охота за теми, кто охотился на Макдиров. Изумрудный берег стоял на грани войны.
Взмокшие от пота и уставшие, люди Де Вашера были вынуждены работать в одиночку. Прекратив слоняться по ресторанам, магазинам и вестибюлям отелей, они разбрелись по пляжу, с облегчением расселись в пластиковых креслах и стали довольно ленивыми взорами рассматривать снующих туда-сюда туристов. Одни лежали на песке, другие старались держаться в тени, посматривая на каждого проходящего мимо.
Де Вашер в неудобной позе стоял на балконе своего номера, упираясь локтями в поручни. Стоял и смотрел, как постепенно пустеет пляж, как медленно опускается за горизонт солнечный диск. За его спиной скользнула в сторону стеклянная дверь, на балкон вышел Аарон Риммер.
— Мы нашли Толара.
Де Вашер не шевельнулся.
— Где?
— Прятался в квартире своей любовницы в Мемфисе.
— Он был один?
— Да. Он уже не навредит. Инсценировали ограбление.
В сотый раз Рэй, сидя в комнате, рассматривал новые паспорта, визы, водительские удостоверения и свидетельства о рождении. Фотографии Митча и Эбби на паспортах были еще прежними, запечатлевшими супругов темноволосыми. Ничего, им бы только вырваться отсюда, а там время возьмет свое. Для фотографии Рэя взяли немного подретушированный снимок Митча, сделанный еще в студенческую пору: длинные полосы, открытый и упрямый взгляд. После внимательного разглядывания становилось ясно, что глаза, носы, скулы были у обоих очень похожими, но на этом сходство кончалось. В документах значились имена Ли Стивенса, Рэкел Джеймс и Сэма Форчуна, все трое из Мерфрисборо, штат Теннесси. Док потрудился на славу, подумал Рэй, изучив все.
Эбби упаковывала видеокамеру. Сложенный штатив она прислонила к стене. На телевизоре аккуратно были сложены четырнадцать видеокассет, на каждой — ярлык с надписью.
Запись свидетельских показаний продлилась в общей сложности шестнадцать часов. Когда Эбби вставила в камеру первую кассету, Митч повернулся к объективу лицом, поднял вверх правую руку и поклялся говорить только правду и ничего более. Он стоял рядом со шкафом, пол вокруг него был весь покрыт документами. С помощью сделанных рукой Тэмми заметок, справок, вычерченных ею схем он логично и последовательно изложил сначала суть банковских записей. Он указал более двухсот пятидесяти счетов в одиннадцати кайманских банках. Некоторые из них были именными, но большая их часть скрывалась под номерами. На основании информации, почерпнутой из компьютерных распечаток, он воссоздал всю предысторию каждого из счетов: вклады наличных денег, компьютерные переводы и прочее. В нижней части каждого документа, который он использовал в своих показаниях, черным фломастером он подписал свои инициалы, ММ, и следом порядковый номер: ММ1, ММ2, ММЗ и так далее. Предъявив объективу видеокамеры документ ММ1485, он тем самым уже вернул государству девятьсот миллионов долларов, укрытых в кайманских банках.
После этого Митч тщательнейшим образом, по кусочкам, как из мозаики, сложил всю иерархическую структуру империи. За период в двадцать лет более четырехсот кайманских корпораций попали в сферу влияния семейства Моролто и их неправдоподобно богатых и столь же продажных юристов. Все эти корпорации по частям или целиком владели друг другом, они использовали банки в качестве своих зарегистрированных агентов и постоянных юридических адресов. Митч довольно быстро понял, что в его руках лишь малая часть документов, и тут же, перед камерой, высказал свою догадку относительно того, что основной архив должен храниться в подвале фирмы «Бендини, Ламберт энд Лок» в Мемфисе. Он также объяснил участникам предстоящего судебного заседания, что армии инспекторов Национального налогового управления понадобится по меньшей мере год, чтобы разобраться во всех хитросплетениях головоломки, составленной по воле клана Моролто.
Неторопливо Митч брал в руки очередной лист, рассказывал, ставил на нем свои инициалы, откладывал в сторону, переходил к следующему. Эбби управлялась с камерой. Рэй посматривал в окно на автостоянку и без устали восхищался новыми паспортами.
Целых шесть часов Митч посвятил рассказу о различных способах отмывания грязных денег, которые использовались семьей Моролто и юристами фирмы «Бендини, Ламберт энд Лок». Излюбленным методом был, по его словам, следующий. В принадлежащий фирме самолет грузилась какая-нибудь астрономическая сумма денег наличными, с ними, для придания всей операции видимости обычной командировки, летели два-три юриста. А пока государственная таможенная служба изнывала от непрекращающихся попыток — по суше, по морю или воздуху — ввезти в страну наркотики, никто не обращал никакого внимания на то, что из страны вывозилось. Задумано все было великолепно. Самолеты, так сказать, вылетали грязными и возвращались чистыми. Когда деньги оказывались на Большом Каймане, кто-нибудь из находившихся на борту юристов платил заранее обговоренную мзду местным таможенникам и соответствующему банкиру. Иногда получалось так, что четвертая часть ценного груза уходила на взятки.
