Джеффри Дивер - Холодная луна
Здесь он первым делом купил новый мобильный телефон с предоплатой и прошел три квартала от управления строительства. Отсюда открывался неплохой вид на заднюю часть здания и на переулок, где была обнаружена первая жертва Часовщика. Правда, была видна только узкая полоска окна конференц-зала, где проходила церемония.
Куртка оказалась тонковата, и Хейл подумал, что должен быстро замерзнуть в ней, но из-за волнения он совершенно не ощущал холода. Он взглянул на свои электронные часы, которые были синхронизированы с таймерами в детонаторах взрывчатки.
Было 12 часов 14 минут 19 секунд. Церемония началась ровно в полдень. Готовя свой теракт и занимаясь тщательным изучением соответствующих материалов, Чарлз пришел к выводу, что взрыв должен произойти спустя определенное время после начала мероприятия, когда люди усядутся, все опаздывающие соберутся, охрана расслабится.
12.14.29.
Одной приятной стороной этих взрывных устройств, размышлял Хейл, в определенном смысле даже сюрпризом, будет то, что флористка Джоанна наполнила вазы сотнями крошечных стеклянных шариков. Все, кого не убьет или не ранит сам взрыв, будут изуродованы осколками стекол.
12.14.44.
Хейл наклонился вперед. Всегда существовала вероятность того, что что-нибудь пойдет не так, как планировалось, что кто-то из охраны в последнюю минуту перед началом церемонии начнет проверку на наличие взрывных устройств или что кто-то заметит на видеокамере, как он входил в здание и затем спустя короткое время выходил оттуда.
12.14.52.
И все же риск провала делал победу над скукой еще более сладостной. Он перевел взгляд на переулок за зданием управления строительства.
12.14.55.
12.14.56.
12.14.57.
12.14.58.
12.14.59.
12.15.00…
Хейл не услышал шума, а лишь увидел язык пламени в окне конференц-зала. И только полсекунды спустя до его ушей донесся звук самого взрыва.
Затем послышались голоса вокруг:
— О Боже! Что это?
Вопли.
— Посмотрите туда! Что там такое?
— Боже, нет!
— Позвоните девять-один-один! Кто-нибудь…
Пешеходы собирались кучками на тротуаре, уставившись на здание.
— Бомба? Или самолет?
С озабоченным лицом Хейл покачал головой и на мгновение задержался рядом со зданием, упиваясь успехом. Взрыв показался ему гораздо более мощным, чем он ожидал, следовательно, и жертв будет больше, чем предполагали Шарлотта и Бад. Вряд ли вообще кто-то из находившихся в зале выжил.
Хейл медленно повернулся и пошел по улице; на ближайшем входе в метро он спустился в подземку и сел на электричку, следовавшую от центра. Он вышел на той остановке, где располагался отель, в котором проживали Аллертоны. Хейл намеревался забрать остаток своего гонорара.
Чарлз Хейл был вполне удовлетворен. Он в очередной раз победил неизбывную скуку и заработал неплохие деньги.
Но самым главным для него было ни с чем не сравнимое изящество того, что он совершил. Он разработал план и идеально реализовал его. Этот план был подобен совершенным часам, подумал Хейл и с некоторым смущением улыбнулся собственному сравнению.
Глава 39
12.21
— Спасибо, — с чувством прошептала Шарлотта, обращаясь одновременно к Иисусу и к человеку, который столь успешно осуществил их поручение.
Она не отрываясь смотрела на экран телевизора, придвинувшись к нему как можно ближе. Специальный выпуск новостей, посвященный эвакуации из музея «Метрополитен» и остановке общественного транспорта, был прерван сообщением о взрыве бомбы в здании управления строительства. Шарлотта сжала руку мужа. Он наклонился к ней и поцеловал, улыбаясь, как ребенок.
Лицо у телеведущей было суровое, несмотря на едва сдерживаемое удовольствие от того, что ей на долю выпало сообщать о столь важном событии. Она торжественно перечисляла подробности происшедшего: бомба взорвалась в здании управления строительства на Нижнем Манхэттене в тот момент, когда несколько крупных правительственных чиновников и представителей министерства обороны собрались там для проведения торжественной церемонии. Присутствовали заместитель государственного секретаря и руководитель объединенного комитета начальников штабов. Камеры показали клубы дыма, вырывающиеся из окон конференц-зала. Однако важнейшая подробность, количество жертв, по какой-то причине не была упомянута, хотя в зале собралось не меньше пятидесяти человек.
На экране появилась голова комментатора. Абсолютная неосведомленность о том, что же все-таки на самом деле произошло, не удержала его от уверенного вывода: имевший место теракт — дело рук исламских фундаменталистов. О, скоро они поймут, как заблуждались!
— Посмотри, милая, это наша победа! — крикнула Шарлотта дочери, которая продолжала сидеть в спальне, погрузившись в чтение. (Опять эта сатанинская книжка. «Гарри Поттер»! Шарлотта уже две такие выбросила. Где же девчонке удалось отыскать еще одну?)
Девочка раздраженно вздохнула и вернулась к чтению.
На мгновение Шарлоттой овладела ярость. Захотелось ворваться в спальню и изо всех сил отхлестать девчонку по щекам. Они одержали такую грандиозную победу, а маленькая нахалка демонстрирует полное неуважение к ней. Бад несколько раз спрашивал Шарлотту, не настало ли время девчоночьей заднице испробовать хорошей ореховой розги. Раньше Шарлотта возражала против подобной жестокости, но теперь предложение Бада показалось ей вполне разумным.
Однако ярость быстро прошла, как только она вспомнила об их сегодняшней победе.
Шарлотта встала с кресла.
— Нам надо собираться. — Она выключила телевизор и начала укладывать чемодан. Бад прошел в спальню, чтобы заняться тем же. Они собирались доехать на машине до Филадельфии, а там сесть на самолет до Сент-Луиса. Дункан посоветовал им избегать нью-йоркских аэропортов. Затем они вернутся в свое укрытие в лесах Миссури и будут ждать следующей возможности заявить о себе.
Скоро придет Джеральд Дункан. Он заберет остаток своего гонорара и тоже уедет из города. Шарлотта задумалась: а может быть, им и его удастся привлечь к борьбе. Она беседовала с ним на эту тему, но он остался равнодушен, хотя и заверил, что всегда с радостью готов помочь, если перед ними встанут новые чрезвычайно сложные задачи и если его удовлетворит сумма гонорара.
Стук в дверь.
Дункан пришел вовремя.
Смеясь, Шарлотта проследовала к двери и распахнула ее.
— Вы герой! Я…
Восклицание оборвалось на полуслове, улыбка исчезла. Полицейский в черном шлеме и боевой форме ворвался в комнату, оттолкнув ее в сторону. За ним следовала Амелия Сакс с искаженным злобой лицом, держа в руке большой черный пистолет и пристально оглядывая помещение.
За ней в номер влетело еще полдюжины полицейских.
— Полиция! Всем стоять!
— О Боже, нет! — воскликнула Шарлотта. Она отшатнулась и успела отступить всего на шаг, прежде чем ей скрутили руки.
* * *У находившегося в спальне Бада Аллертона от ужаса перехватило дыхание, когда он услышал вопли жены и топот ног. Он захлопнул дверь, запер ее, вытащил из чемодана автомат, вставил магазин.
— Нет! — крикнула его падчерица, выронив книгу и бросившись к двери.
— Тихо! — злобно процедил он сквозь зубы и схватил ее за руку. Она закричала еще громче. Он швырнул ее на кровать, и, ударившись головой о стену, девочка затихла. Баду никогда не нравилась падчерица, ее отношение к нему и к миру в целом, ее сарказм и бунтарство. Дети рождаются, чтобы повиноваться — в особенности девочки, — а если они не желают покоряться, то должны терпеть наказания.
Он подошел к двери и прислушался. Судя по звукам, в главной комнате их номера находилось где-то около дюжины полицейских. У Аллертона было не слишком много времени для молитвы. Однако в этой ситуации он не мог обойтись без нее.
«Мой Господь и Спаситель Иисус Христос, спасибо Тебе зато, что Ты прославил нас, истинно верных Тебе. Пожалуйста, дай мне силы достойно завершить мою земную жизнь и ускорь мое возвращение к Тебе. И позволь мне отправить в ад как можно больше тех, кто пришел сюда, чтобы противостоять воле Твоей».
В обойме у него было пятнадцать патронов. Он сможет забрать с собой очень многих, если у него хватит выдержки и Господь даст ему сил не чувствовать боль от ран, которые он неизбежно получит. Но они, конечно, намного превосходят его по своим возможностям. Необходимо в чем-то обойти их.
Бад повернулся к своей плачущей падчерице. Девчонка сидела на кровати и всхлипывала, держась за окровавленную голову. Аллертон добавил к своей молитве коду, которая, как он считал, должна в данных обстоятельствах придать его обращению к Богу возвышенную человеколюбивую тональность.
«И когда Ты примешь это дитя в небесную Свою обитель, пожалуйста, прости ей все грехи, совершенные против Тебя. Она не ведала, что творила».
