Анна Малышева - Мой муж - маньяк?
— Нина Ивановна, нет времени объяснять. Так надо. Для нашего общего блага.
Та удалилась, а Катя злорадно подумала: «Все, Димочка, теперь ты фиг что снимешь со счета… Этих денег тебе не видать!» В дверях снова появилась Зина. Вид у нее был взмыленный, грудь высоко вздымалась под ядовито-оранжевой маечкой. Она растерянно сказала, не дожидаясь вопроса:
— А теперь я вообще ничего не понимаю. Получается, что я заказала себе билет в Гавану?!
— Куда?.. — Катя почувствовала, что стул под ней исчез. — Куда-куда?
— В Гавану…
— На какое число?! На чье имя?!
— На сегодня… Вечером… А имя никакое… — Зина от волнения прижимала пальцы к горящим щекам и сбивалась: — Но, Катя, я никогда… Получается, что я заказала для себя билет…
— Для себя или просто для сотрудника фирмы? — Катя вышла из-за стола и вплотную подошла к растерянной Зине. — Говори!
— Да говорю же я — просто билет… — Зина отняла руки от лица и вдруг расхохоталась: — Катька! Как он нас обдул! В Гавану! Конечно! Там же классные врачи! Лечиться! Вот куда он поехал, а не в эту сраную Индонезию!
«Куда давно собирался, — простучало у Кати в висках. — Он давно собирался на Кубу! Тот самый неудавшийся тур! Черт меня возьми!»
— Зина, скажи… А что, кто-то уже поехал на Кубу по нашей новой турпутевке?
— Группа уехала, когда ты была в Индонезии, — уверенно ответила Зина. — Ясно, он тоже туда ломанул.
— Значит, он все же сделал этот тур… — Катя нашла в себе силы улыбнуться. — Ну все, теперь мы все выяснили. Спасибо за службу.
— Слушай, ты классно нами заправляешь! — призналась Зина. — Только села на его место и сразу задала нам всем жару! Нина Ивановна чуть инфаркт не схватила! А теперь что делать?
— Работать. Иди на свое место.
Зина, казалось, немного обиделась, но противоречить не стала — ушла. Катя бросилась к столу и нашла расписание авиарейсов. Самолет улетал в половине восьмого… Сейчас было без нескольких минут двенадцать. «Где он?! — лихорадочно соображала Катя. — У себя на квартире? Нет, вряд ли… Почему он так выдал себя, почему подставился? Почему он не боится? Почему сделал все так небрежно? Да еще намекнул — уеду, мол, туда, куда давно хотел…» И вдруг ей в голову пришла потрясающая мысль. Катя выпустила из рук расписание и опустилась на стул. «Он меня не боится. Он думает, что я его не выдам. Он думает, что я… Что я его сообщница?! Он специально оставил столько следов, чтобы я могла его найти!»
Она еще раз обыскала кабинет Димы. Ничего подозрительного, никаких следов. «Следов чего? — спросила она себя. — Он и вообще не оставил никаких следов. Или оставлял чужие. Два раза! Первый раз он подставил Алексея, второй — Шороха… Даже если бы я не поверила Оле, все равно пришлось бы призадуматься над таким двойным совпадением… Это уже почерк. Это уже характер… Каждый раз кто-то должен погибнуть вместо него. Но что же он решил сделать со мной? Когда оставил записку? После того как понял, что я уцелела? На что он надеется? Что я прощу ему эти смерти и смерть Оли и свою смерть, которая была неизбежна? Нет, не такой ведь он дурак… А если такой? Я в последнее время говорила ему, что люблю его. Люблю его. Повторила это ему несколько раз. Он был так счастлив! Он добился своего, так или иначе, даже пусть я лгала. Его не слишком-то волновало, лгу я или говорю правду, все равно я принадлежала ему. Все в моей жизни оказалось завязано на нем. Он этого добился… Где он сейчас? Дома? Нет, не может быть… В аэропорту? Ждет вылета? Рискованно… Там его могут накрыть, он ведь не может быть уверен, что я не выдала его. Наверное, он где-то, в каком-то месте выжидает до последнего момента. А потом — в самолет и в Гавану. А что в Гаване? Что?! Жить он там собрался? Думает, что Интерпол его не отыщет? Его найдут везде, но только он может так спрятаться… А возможно еще, что оба этих билета — в Джакарту и в Гавану — заказаны для отвода глаз… Будут следить за аэропортом и не будут искать его в другом месте. Но в каком? Где?»
Вернулась из банка Нина Ивановна совершенно вымотанная, положила на стол перед Катей пачку долларов и еще одну — потоньше…
— Здесь пятнадцать тысяч, — отчиталась она. — Расписку дай.
Катя написала расписку в получении денег, сунула их в сумочку и встала из-за стола.
— Теперь я уеду, — сказала она. — Если кто будет мне звонить, все равно кто, меня нет и когда буду — неизвестно.
— Ладно, — проворчала Нина Ивановна. — Только ты далеко не уезжай смотри. А то Дима пропал, ты пропадешь… Как работать — непонятно.
— Как работать? Да как всегда. Даже если на несколько дней оставлю вас одних — ничего страшного. Зина принимает посетителей, вы денежки считаете… А начальница в отъезде. Что тут страшного?
— Ничего. А Дима на Кубу уехал? — поинтересовалась та, вместе с Катей идя к двери. — Лечиться? Чем он болен? Вроде такой здоровяк…
— Ну, не такой уж он здоровяк… — возразила Катя. — Он очень, очень болен… И наверное, надолго.
Нина Ивановна только головой покачала, но больше к Кате не обращалась. Та попрощалась с Зиной, заглянула в свою клетушку… Все как обычно, все вещи на местах, все бумаги в папках… Телефон молчит. И Катя ушла.
Она поехала на Сретенку. По дороге ее трясло — то ли от нервов, то ли от холода, погода была мерзкая, промозглая, время от времени на Москву обрушивался ледяной дождь. Ключи от Диминой квартиры лежали у нее в сумочке. Никакого оружия, никаких средств защиты у нее не было, да она и не смогла бы ими воспользоваться. Была только странная уверенность — ей ничто не грозит в той квартире, куда она едет.
Она позвонила в дверь, подождала ответа. В квартире было тихо, впрочем, даже если бы Дима и стоял за самой дверью, она все равно не услышала бы этого. Катя достала ключи, повозилась с замками и отперла их один за другим. Вошла, зажгла в прихожей свет — шел обложной дождь и в доме было сумрачно. Ничего, никаких признаков жизни. На всякий случай дверь запирать на все замки не стала, защелкнула только на один — такой, чтобы его можно было открыть одним движением и выскочить из квартиры. Потом она прошла в кухню, в большую комнату, в кабинет Димы… Осмотрела кладовку, заваленную всяким старым хламом, ванную и туалет… Никого нигде. В глаза бросалось, что многие предметы не на месте, кое-что сдвинуто, что-то повалено на пол, ковер сбился в складки, шторы наглухо задернуты… «Собирался драпать ночью и закрыл шторы, чтобы никто не видел света, — поняла Катя. — Нет, это разоренное гнездо. Он сюда больше не вернется… Что же он взял?»
Она осмотрела шкаф, где Дима держал свою одежду, потом его письменный стол и книжные шкафы — на всякий случай. Обнаружилось, что исчез его парадный бежевый костюм, водолазка из тонкой черной шерсти, шорты, в которых он был в Индонезии, легкие туфли, бритвенные принадлежности и его любимый одеколон «Платиновый эгоист» от Шанель. Это были те вещи, которые у него помнила Катя. «Но возможно, — подумала она, — исчезло кое-что еще». Что? «В конце концов, жаль, что я недолго тут прожила, — сказала она себе. — Я бы лучше его знала… А так получается, что он почти ничего с собой не взял». Денег в квартире не обнаружилось, если не считать мелочи, которую Дима каждый вечер высыпал из карманов в хрустальную вазу, стоявшую на кухне. Ваза была почти полна. Не было и его документов, не было вообще никаких документов, включая страховой медицинский полис. Катя знала, где он хранит свои бумаги. Этот ящик стола был пуст. Не обнаружилось никакой записки, адресованной Кате или другому лицу. Ничего.
Катя посмотрела на часы. Начало третьего. «Ждать вылета здесь или ехать в аэропорт? — спросила она себя. — Или не дурить и позвонить следователю? Может быть, мой сказочник был прав, я занимаюсь не своим делом? Но чье же это дело, если не мое… Следствия хватило только на то, чтобы посадить невинного учителя. Они пошли у Димы на поводу. У них есть преступник, зачем им другой? И против Димы у меня нет никаких доказательств. Ничего. Только рассказ Оли, а она мертва. И умерла в результате несчастного случая… Разве что меня обвинить в том, что я испортила ей тормоза… А Дима, я уверена, состряпал себе железное алиби, как и в прошлые разы… На него никто не подумает, скорее уж решат, что я сошла с ума и наговариваю на своего любовника. А если даже не решат, если станут его проверять? Ну ведь проверяли же его алиби и ничего не нашли! Куда подозрительней выглядел мой несчастный муж-маньяк, у которого вообще не было алиби, ничего не было… Игорь. Нет, Игоря у меня больше нет. Никто мне не нужен, рассчитывать не на кого. Мне нужны доказательства, мне нужно найти улику, поймать его за руку…»
Катя вскочила и снова принялась перерывать шкафы. В какой-то момент она поняла, что ошиблась, — бежевый костюм обнаружился в пакете, засунутом под грязное белье, валявшееся на дне шкафа. Она вытряхнула костюм из пакета, убедилась, что это тот самый костюм, и отметила про себя, что костюм-то выглядит совсем не парадно… На брюках земляные пятна, потеки от грязной воды, пиджак страшно измят… Впрочем, это было неудивительно, ведь костюм лежал скомканным, втиснутым в пакет. Катя запихала его обратно и спросила себя, где и когда Дима успел его так изгадить. Совсем недавно, перед отъездом в Индонезию, она видела его в этом костюме, и вещь была новая, с иголочки… «Наверное, когда меня не было, — решила она. — Но это не улика. Мне мог бы помочь Ричард, но что он видел, что он слышал? Ничего. Дима что-то там пил, а потом вышел на улицу, вот все, что удалось заметить Ричарду. Это тоже нельзя использовать против него. Дима пил, а потом вышел… А Алексей пропал. Ричард выскочил ко мне страшно взволнованный, потом постепенно успокоился. Но он ничего не видел. Нет! — внезапно крикнуло что-то в ней. — Он должен, должен был что-то видеть! Он вошел туда сразу за Димой! И раз он знал, что сейчас приедет полиция, раз он знал, что случилось что-то нехорошее, что Алексей исчез, он должен был что-то видеть! Иначе Ольга мне врала и Дима не убивал Алексея! Не мог Дима убить его на расстоянии! Не мог! А с Алексеем что-то случилось, ведь он так и не объявился после того притона. Значит… Значит, либо Дима — гипнотизер и может убивать на расстоянии, не приближаясь к объекту, либо… Либо Ричард мне все наврал! Потому что я не верю, что Оля мне врала! Она говорила правду, врал Дима, и врал Ричард! Ричард был знаком с Димой, я знаю, они познакомились в Москве, это Дима мне сам сказал… Но он мог соврать, насколько близко они познакомились… Ричард отрицал, что владеет островом, Дима это утверждал. Кто тут врал? Ричард? Наверное, Дима мне проболтался, а Ричарду это невыгодно… Ричард знает в Индонезии все ходы и выходы, он прекрасно разбирается в островах, вообще во всем, так неужели все это возникло на пустом месте? Нет, у Ричарда есть остров, есть остров… И этот остров тоже необитаемый… А значит…»
