Поль Андреота - Очищение огнем (тематическая антология)
— За что она была арестована в Калифорнии? — спросил я. — И вообще, что она там делала? Это довольно далеко от ее родины.
— Украла гроб, — ответил Кустис. — Похоже, она приехала туда отчасти потому, что собиралась сниматься в кино. Она изучала актерское мастерство, искусство, антропологию и вуду. Во всяком случае, Леной Хорн она не стала. Так что, пока она ждала, что ее талант заметят, она устроилась на работу в похоронное бюро в Глендэйле. Работала там примерно полгода, пока не попалась на том, что таскала домой разные вещи. Ее арестовали за кражу гроба. Но, по-видимому, она таскала и некоторые части своих невозмутимых клиентов.
— Ф-фу! Она воровала трупы?
— Только кусочки. Здесь руку, там ногу, немного кожи со спины, где не будет видно. В Уоттсе она занималась каким-то культом вуду, и им нужен был такой материал для развлечений. Гроб был для алтаря. Но он стоил полторы тысячи долларов, и на этот раз владелец бюро просто так ей этого не спустил.
— Что значит «на этот раз»? Она попадалась и раньше на подобных вещах?
— Много раз. Она, должно быть, приобрела дурную привычку воровать у гробовщиков. Ее сына, Лью Эванса, вышибли из нескольких мест работы за такие же фокусы, хотя он никогда не был под арестом. Когда он не изображает из себя служителя культа вуду, он работает в морге. Таскает своей мамаше товар, пока его не накроют. Ни один гробовщик не согласится предавать огласке такие дела.
Я хотел спросить почему, но потом понял, что подобный скандал может разорить владельца похоронного бюро, и вместо этого поинтересовался, какая связь, по его мнению, была между Мамой Палавер, Мерлином Плью и шайкой госпожи Сибиллы.
— Ну, все они полностью или отчасти уэльсцы, — сказал Кустис. — Я побеседовал со своим сородичем в Черри Крик, он давно за ней с отвращением наблюдал. Ни разу не заметил чего-либо, за что ее можно было бы арестовать. Но он заметил, что один хромой все время к ней ходит. Мама Палавер приехала в этот город немногим более года назад. Мерлина же мы можем проследить только месяцев шесть. Похоже, этот старый хрыч, когда удача ему изменила, нашел свою дочь, и она приняла его в свое дело.
— Она занималась магическими принадлежностями, — сказал я. — И, очевидно, была готова оказывать и другие услуги нашим местным оккультистам. А для того, чтобы магия сработала, требуется определенная изощренность.
— Этого у нее не отнимешь, — мрачно ответил Кустис. — Я говорил с местным полицейским, он сообщил, что в этот храм ходит пара всем известных наркоманов. Сомневаюсь, черт побери, что они интересовались предсказанием судьбы.
— Парень, которому нужно тридцать долларов в день, будет делать все, что ему прикажут, — согласился я.
— Даже выкопает могилу, — сказал Кустис. — Или выкопает кого-нибудь из могилы. Молодой Лью Эванс отправился куда-то со своим дедушкой, Мерлином Плью, недавно ночью. Мой знакомый полицейский не мог сказать куда. Но они погрузили тюки на грузовик и…
— Притормози, Пит, — перебил я. — Мерлин мертв уже несколько месяцев, забыл?
— Я так не думаю, — сказал Кустис. — Я думаю, что он был жив в ту ночь, когда ты предположительно его застрелил.
— Погоди, а почему же он так разложился?
— У меня есть на этот счет несколько идей. Но придется подождать, пока Сэнди Макалпин не проведет еще несколько анализов этого трупа в морге. А пока ты мне можешь сделать одолжение?
— Конечно, Пит. В чем дело?
— Не болтай. Я имею в виду, что вещи начинают немного проясняться, но кто-то обходит нас на каждом повороте. Я хочу, чтобы с этого момента ты и я были очень внимательны, понимаешь? Никому ни единого слова об этом.
— Я уже давно так и делаю, — сказал я. — Я не говорю о своих будущих планах никому, кроме тебя и лейтенанта Брюстера.
Пит, казалось, был обеспокоен, но потом пожал плечами и сказал:
— Да…
Я задумчиво на него посмотрел и спросил:
— Эй, уже не подозреваешь ли ты и его?
— Я подозреваю всех, кроме себя, — ответил Кустис. Затем, весело улыбнувшись, он добавил: — Иногда я сомневаюсь, могу ли я верить даже самому себе!
Только через некоторое время после того, как он ушел, я начал размышлять холодно и трезво, не мог ли ОН быть в этом замешан! Я был уверен, что за всем этим стоял человек, который знал обо всех моих передвижениях. Мы имели дело с дьявольски хитрым маньяком, который или знал гораздо больше, чем обычно известно о методах следствия, или обладал высокоразвитыми экстрасенсорными способностями.
Я никогда не верил в экстрасенсов.
Насчет колдовства я уже начал сомневаться.
Я выбрался из больницы днем в воскресенье. Доктор Гринспан хотел оставить меня до понедельника, но я решил, что смогу получше распорядиться своим временем.
Доехав на такси до своей квартиры, я обнаружил, что у двери дежурит патрульный. Он сообщил мне, что лейтенант Брюстер установил круглосуточное наблюдение, пока не будет известно больше о моих соседях. Особенно о таких, которые могли проходить сквозь запертые двери и оштукатуренные стены.
Замок на двери был сломан в ту ночь, когда управляющему с доктором Гринспаном больше ничего не оставалось делать, как ломать дверь. Но обычный замок, которым я пользовался, еще работал. Так что вооруженный полицейский в холле и запертый на защелку старый замок позволяли мне чувствовать себя в безопасности.
Я позвонил Питу Кустису домой, и его жена сказала мне, что он в Чикаго, беседует с подозреваемым, который там находится под арестом. В чем там было дело, она или не знала, или Пит попросил ее не распространяться. Однако она упомянула, что подозреваемый, по-видимому, был связан с наркотиками.
Я подумал, что, может быть, Брюстер введет меня в курс последних событий. Но телефон у него дома не отвечал. Очевидно, он с женой проводил вечер в другом месте.
Быстрый осмотр квартиры показал, что все было в порядке. Посреди ковра было пятно, где меня вырвало, когда я в беспамятстве катался по полу. Управляющий Майк, очевидно, пытался почистить ковер, но, так как это ему не очень удалось, я напомнил себе, что надо будет купить какой-нибудь состав для чистки ковров.
Я прошел на кухню и обнаружил, что у меня кончается жидкость для мытья посуды, бумажные полотенца и растворимый кофе. Кто-то прикончил и те шесть пакетов, что хранились у меня в холодильнике. Я решил, что расследовать это не имело смысла.
В конце концов мне предстояло открыть дверь в стенной шкаф, чтобы убедиться, что мой револьвер на своем обычном месте. Я откладывал это дело, как только мог. В конце концов я сказал себе, что глупо позволять кошмарному сну брать над собой верх. Но все же волосы на голове у меня начали шевелиться, когда я, глубоко вздохнув, взялся за ручку и рывком открыл дверцу.
Там не было трупов — ни живых, ни каких-либо других. Я снял с крючка кобуру и, сбросив пиджак на диван, надел ее. Затем я принес стул, встал на него и прижал руки к потолку. Штукатурка казалась твердой, как камень. Щелкнув зажигалкой, я исследовал углы, где потолок сходился со стенами. Углы были закругленными, и нетронутый слой белой штукатурки спускался на шесть-восемь дюймов вниз, почти до линии лепнины. Я поставил зажигалку на верхнюю полку, отковырял кусок лепнины и увидел, что штукатурка шла вниз и за лепниной, без единого дефекта.
Таким же образом я осмотрел второй стенной шкаф и туалет. Потолок в моей квартире, по-видимому, был незыблем, как Английский Банк. Я осмотрел окна, но не обнаружил ничего, кроме пыли и паутины, которую я давно собирался убрать.
Затем, отодвинув всю мебель от стен, я прополз на четвереньках вдоль края ковра, ощущая себя довольно неловко за этим делом. Гвозди, прижимающие края ковра к полу, были на месте, и все было покрыто пылью. Некоторые из них поржавели. Не похоже было, чтобы их недавно вытаскивали из пола.
Следовательно, меня поцарапал кот-невидимка.
А кот ли это был? Я вспомнил кое-что другое, о чем мне говорил Мерлин в ночь шабаша, но отбросил эту мысль как чересчур несерьезную.
Затем я спустился вниз и, выведя машину из гаража за домом, поехал в маркет, который был открыт вечером в воскресенье. Я знал, что впереди у меня длинная ночь, так что я накупил закусок, чтобы поглощать их, сидя перед телевизором, и другие необходимые вещи. Довольно долго болтался я по открытому всю ночь маркету, так как не стремился вернуться к себе. Но, в конце концов, надо было как-то провести ночь. Я знал, что с наступлением темноты у меня расшалились нервы, и все же надо было возвращаться в пустую квартиру.
Я сказал себе, что, по крайней мере, это место находилось под наблюдением и поэтому было более безопасно, чем комната в отеле, куда я мог бы сбежать на ночь. Но все же я был неспокоен. После кошмара, который я пережил в этих стенах, я и видеть не желал этого места, не говоря уже о том, чтобы там спать!
