Дмитрий Вересов - Крик ворона
Нынешняя кризисная ситуация возникла в связи с тонкой многоходовой игрой на курдском вопросе, которую Орден вел с ведома и негласного одобрения правительств нескольких «цивилизованных» стран с целью направить в нужное русло влияние Турции в исламском мире, а заодно сделать турок более сговорчивыми в предоставлении ряда концессий международным компаниям. По некоторым шагам оппонентов люди Морвена установили, что те располагают кое-какими сведениями, которыми располагать не должны. Делом вплотную занялся полковник Паунд, вскоре был определен источник утечки — американское представительство фонда. Во время негласного расследования при весьма компрометирующих обстоятельствах покончил с собой Хендерсон, директор американского отделения. Паунд счел вопрос закрытым, но по настоянию Тани расследование было продолжено в более узком формате, и его результаты убедили Морвена в необходимости жесткой специальной акции, включающей с себя силовую и информационную — точнее, дезинформационную — составляющие. Так Таня на три дня стала фру Лив Улафсен, аквастилистом с Фарерских островов. И все бы хорошо, если бы не этот злосчастный Лео Лупе. Первый в ее практике по-настоящему посторонний труп. Перейдена черта, которую так не хотелось переступать… И не с кем поделиться своими переживаниями — ни Тед, ни Паунд, ни Морвен не поймут ее. Для них цель всегда оправдывает средства… Господи, ну почему лицо этого Лупса кажется ей таким знакомым?..
…Танюша, милая, притомилась?
Есть маленько. Большой Брат. Знаешь, постоянно жить в жанре психиатрического детектива, к тому же с оккультным душком — временами это утомляет. Бывает, захочется чего-то пообыкновеннее. Но… Пробовала — не получается. Богу богово, а мутанту — хитрое логово. Вот так-то, Большой Брат…
Ну, ты посиди пока, а я водички принесу…
Какая на фиг водичка?! Фру Лив медленно подняла глаза от газетной страницы и увидела спину удаляющегося высокого мужчины и кудрявый затылок женщины, глядящей ему вслед. Женщина тут же обернулась, остаточно теплый взгляд ее больших зеленых глаз на мгновение встретился со взглядом фру Лив и, слегка похолодев, плавно ушел в сторону. Не узнала, да и не могла узнать, а вот скандинавская гостья моментально определила, кто сидит с ней рядом в курилке шестого терминала «Ди-Даблъю-Ай»… Татьяна Ларина, первая жена Ваньки и последняя жена Павла, актриса, чей облик знаком по экрану.
Бывает же.
Фру Лив чуть отвернулась и опустила голову, но продолжала разглядывать женщину из-под ресниц. Да, время покамест обошлось с той милостиво; располнела, правда, но таким ярким, пухлогубым брюнеткам небольшая полнота только к лицу. И не только к лицу. Да, к сороковнику превратиться в воплощенную грезу эротомана — не самое худшее для женщины… Взор фру Лив остановился на эффектном кулоне, блеснувшем зеленой плоскостью в глубоком вырезе летней блузки Татьяны Лариной. Огранка изумруда, плетение серебристо-зеленоватой платины… Нет, конечно, никакой тут мистики, просто шустрый сучонок, братец ее физический, в свое время располовинил наследный гарнитур меж двух Татьян, серьги пошли сестрице, а кулон — возлюбленной, у него ведь серьезно было с гражданкой Лариной. Какое еще может быть объяснение?
Гордо неся перед собой две банки «Утренней росы», возвратился спутник Татьяны Лариной. При взгляде на него у фру Лив защемило в груди — как же похож на ее покойного мужа, с которым только что вела мысленный разговор! Только волосы совсем светлые, борода, прямой нос, а глаз за дымчатыми очками не разглядеть. Спокойно, здесь тоже никакой мистики нет, актрисуля наша тоже ведь замуж за Павла ходила, любила, должно быть, вот и подобрала себе эмигрантика по принципу максимального сходства… Мужчина плюхнулся в кресло, щелкнул язычком банки, с улыбкой протянул Лариной.
— Ну что, денверский без нас улетел? — спросила Ларина, отхлебнув из банки. Мужчина кивнул.
— Может, в Балтимор смотаемся? — предложила Ларина. — Ни разу ведь не были. В «Аквариум» сходим, в Друидский парк. Могилке Эдгара По поклонимся. А, Павлик?
Мужчина пожал плечами и задумчиво произнес:
— Каркнул ворон «Nevermore»…
Фру Лив вздрогнула и испустила тихий стон. Оба посмотрели на нее.
— Are you all right? — озабоченно спросила Ларина.
— Oh, Im fine, thank you… — не своим голосом ответила фру Лив, подтвердила свои слова смущенной улыбкой и, отвернувшись, раскурила потухшую сигару.
Невозможно. Это невозможно. Она же сама каких-то три месяца назад, будучи в Питере по делам фонда, не удержалась, зашла на Серафимовское, постояла у его могилы. А еще раньше, по своим каналам, восстановила все обстоятельства, сопряженные с гибелью бывшего мужа, и пришла к однозначному выводу, что приговор, который она вынесла Шерову и собственноручно привела в исполнение, был справедлив… А теперь этот голос, эта фраза, которую Павел иногда цитировал в бытность ее мужем… И те его слова, которые, как ей казалось, звучали лишь в ее сознании, вслух произнес живой Павел, только обращены они были отнюдь не к ней. Другая у него теперь Танюша… Материализация глюков? Допрыгалась, Захаржевская…
— Слушай, тебе эта чудачка с сигарой никого не напоминает? — спросила своего спутника Ларина. — Да не глазей ты так, неудобно все-таки…
Взгляд его фру Лив выдержала спокойно — узнать ее, обесцвеченную и подстаренную профессиональнее, чем картина Гризома, в нелепых круглых очочках и мешковатом брючном костюме, скрадывающем все достоинства фигуры, было невозможно даже теоретически, а вот голос опять скребнул по сердцу:
— Вроде нет. А тебе?
— Не пойму. Вроде никогда прежде не видела, но что-то такое…
— Знаешь, я сообразил. Это же вылитая мисс Паврэ, ну, помнишь, француженка в Нюточкиной школе. Только та годков на тридцать постарше и с палочкой.
— А-а… Pas-Vrai? Старушка Неправда? Они дружно рассмеялись. Фру Лив Улафсен продолжала невозмутимо дымить сигарой, глядя мимо них в пространство…
Санкт-Петербург 1995–2000
Примечания
1
В & В (bed and breakfast) — тип дешевой гостиницы.
2
Подражалка (англ и русск. сленг)
3
Удостоверение безработного
4
Мужественность (исп.)
