Алексей Яковлев - Астральный летчик
«Я не привидение», — успокоил его Алик.
Андрюша криво улыбнулся и попытался до него дотронуться.
«Не трогай», — попросил его Алик.
Андрюша тут же отдернул руку и спросил:
— Ты говорить не можешь?
«Я говорю,— внушал Алик,— ты же меня понимаешь».
Андрюша засмеялся:
— Ты в астрале ко мне прилетел? Да?
Алик кивнул. Андрюша засуетился, схватил с топчана пачку, выщелкнул папиросу Алику:
— Кури.
Алик отрицательно покачал головой.
— Не можешь, — посочувствовал ему Андрюша.
«Я к тебе по делу», — передал мысленно Алик.
Андрюша его понял:
— Чен мне сказал, что тебя повязали. Ничего, прорвемся. Я с ними контракт подписал.
«Зачем ты этот сделал?!» — безмолвно вскрикнул Алик.
Алик так разволновался, что энергетическая волна отбросила Андрюшу к стенке. Он больно ударился о кафель затылком:
— Ну ты даешь! — Андрюша почесал затылок и спросил: — А сам ты от них уйти можешь?
Алик покачал головой.
— Вот видишь, — начал громко доказывать ему Андрюша, как глухому,— я с Ченом договорился, если я выйду на бой, тебя отпустят. Ты понял меня? Отпустят тебя!
«Не надо», — тихо внушал ему Алик.
Но Андрюша не слушал его:
— Я с Ченом выйду! У нас с ним старые счеты.
«Не надо», — втолковывал Алик.
— Разве я прощу ему, что он тебя заказал? — горячился Андрюша.
«Не надо, — умолял Алик, — не надо».
— А что меня в гараже чуть не замочили, думаешь, я прощу?! Блин! — Андрюша вскочил с топчана. — Он мне за все, блин, ответит! За меня, за тебя, за Марину!
Андрюша встал в стойку, провел серию руками и ногами по воображаемому противнику:
— Кияй! Блин-компот!
Со скрипом отворилась железная дверь. В дверях стоял бородатый, похожий на «духа», охранник с автоматом.
— Чего разорался, боец? С кем воюешь?
Андрюша посмотрел на Алика, потом на охранника.
И охранник вдруг посмотрел в сторону Алика:
— С кем ты тут разговариваешь?
— Сам с собой.
Но охранник увидел Алика и подошел к топчану. Алик встал. Охранник вытаращил на него глаза и схватился за автомат. Алик поднял руки, повернул ладони к охраннику. В синем тусклом свете сверкнула пронзительная короткая молния. Охранник повалился на пол. Загремел по цементному полу автомат. Андрюша, свесившись с топчана, изумленно смотрел на автомат.
«Бери оружие и уходи», — внушал Алик.
— А ты? Ты так и останешься привидением? Ты даже курить не можешь! — орал ему Андрюша.
По коридору загремели чьи-то быстрые шаги. Андрюша встал к двери.
«Бежим, пока не поздно!» — Алик энергией подтолкнул Андрюшу к выходу.
Андрюша схватился за косяк, прошептал, криво улыбаясь:
Я не уйду, Алик. Я его урою! Это как наркотик, Алик, тебе не понять. Я урою его! Блин-компот!
Алик понял, что он против Андрюшиной энергии бессилен.
В морг влетели запыхавшиеся охранники. Андрюша пихнул ногой бородатого, подал им его автомат:
— Заберите! И ко мне больше без стука не входить. Ясно? — Андрюша завалился на топчан и заорал во все горло:
Как тебя люблю, пыльную, родную,
Я тебя, любимая броня.
Крепко обниму и поцелую,
Словно морду мокрую коня.
Охранники переглянулись, вытащили в коридор бородатого. Со звоном закрылась за ними железная дверь.
Алик стоял в углу, сливаясь с синими газовыми баллонами.
— Иди, Алик,— сказал Андрюша. — Спасибо, что навестил. Иди. Я тебя освобожу, блин-компот. Мы еще с тобой покурим! Я видеть тебя такого не могу! Иди!
Андрюша повернулся лицом к стене. Алик сквозь железную дверь вышел в коридор.
Потом он долго летал по пустым полутемным коридорам главного корпуса. Все были в клубе на дискотеке. И кабинет «папы» был пуст. Алик посидел в его кожаном кресле, посмотрел в окно на темный, темнее неба, лесной массив. Где-то там, в глубине леса, затерялся уютный особнячок с белыми наличниками, где-то там сейчас лежит его беспомощное тело. И вдруг Алик вспомнил про Марину. Если Чен в особнячке у Василия, значит, она свободна. Значит, она его ждет!
Он стремительно взлетел сквозь потолок, сквозь крышу, мимо антенн, развернулся над черным неподвижным заливом и увидел ее.
На песчаном берегу было совсем темно. Луну закрывали облака, только на причале у стеклянной будочки охранника горел фонарь, освещая белый катер и стройные яхты.
На перевернутом баркасе, поджав колени к подбородку, сидела Марина. Давно, видно, сидела.
Алик спустился совсем низко, до самого песка, и, делая вид, что подходит к ней не спеша, осторожно подлетел ближе.
Марина вздрогнула и повернулась в его сторону.
— Саша, ты? — окликнула она.
Алик замер. Он волновался — как она воспримет его нетелесного. Опыт с Андрюшей только доказал трудность такого общения. Он сделал по воздуху еще один шаг. Марина встала ему навстречу. Алик понял, что она видит его поле почти реально, — помогала темнота. При дневном свете он был бы для нее неразличим.
— Что ты молчищь, Саша? — спросила Марина тревожно.
Голосовой аппарат остался в физическом теле, прикованном к кровати. Алик мог беседовать только мысленно. Но для этого необходимо, чтобы твой собеседник был полностью спокоен — не боялся тебя, не противился тебе. Алик подвинулся к ней ближе.
Марина засмеялась:
— Что за жлобство, Саша?
Алик не понял ее смеха. Марина показала рукой на его грудь:
— ЛАВ. — Она опять засмеялась. — Любовь! Русскими буквами…
Алик «ушел» в чем был, так и не сняв спортивный костюм с красными буквами на груди. Материя, конечно, осталась на физическом теле. Но его энергоинформационное поле сохранило все очертания костюма.
«Это не любовь, — мысленно сказал ей Алик, — это название лаборатории астрального воздействия».
Марина смотрела на него удивленно и чуть-чуть испуганно. Алик ее успокоил, как мог:
«Марина, не бойся. Иначе я не мог прийти. Меня не отпускали».
Марина попробовала дотронуться до него, ее рука прошла сквозь грудь Алика. Она испугалась, отдернула руку, как от ожога.
«Не надо меня трогать», — спокойно внушал ей Алик.
— Саша, — прошептала Марина, — что с тобой?
«Ничего, — успокоил ее Алик. — Главное, не бойся».
Марина посмотрела на него недоверчиво.
— Ты говорить не можешь?
«Ты же меня понимаешь», — без слов объяснил Алик, так же как Андрюше.
— Как интересно, — протянула Марина и усмехнулась, — а что ты еще можешь?
«Я все могу», — подумал про себя Алик. И Марина тут же его поняла.
— Даже так? — засмеялась она. — Зачем ты меня звал?
«Давай сядем», — попросил ее Алик.
— Давай, — с интересом согласилась Марина и села на лодку.
Из облаков вынырнула луна. Зеленое днище будто подсветилось изнутри. Марина внимательно глядела на Алика. И он успокоился — она перестала бояться. Он присел рядом, не касаясь ее.
— А ты меня чувствуешь? — тихо спросила Марина.
«Конечно, — тут же ответил Алик, — а ты меня?»
Марина посмотрела на него, прислушиваясь к себе.
— Чувствую твое тепло… Как интересно…
Она чуть подвинулась к нему и тут же предложила:
— Слушай, давай я тоже буду говорить с тобой мыслями. Я буду молчать, а ты понимай, что я тебе хочу сказать. Давай?
«Не надо», — попросил Алик.
— Почему? — удивила Марина.
«Потому что это трудно», — объяснил Алик.
— Почему это трудно? — обиделась Марина.
«Мыслей много, а слов мало — я могу не понять, что именно ты хотела сказать. И времени у нас мало».
— Почему? — поддела его Марина. — Для тебя сейчас нет времени, нет расстояний. Ты свободен, как птица.
«Да, — ответил Алик. — А тело мое в мансарде приковано наручником к кровати. За мной в любой момент могут прийти».
Марина посерьезнела:
— Кто?
«Василий».
— Зачем он тебя приковал?
«Чтобы я не встретился с тобой».
— А ты все равно пришел. — Марина хотела дотронуться до Алика, но отдернула руку. — Что ты хотел мне сказать?
«Правильно, — похвалил ее Алик, — давай по делу. За мной могут прийти».
— Я слушаю тебя. Говори… То есть… Я понимаю тебя. Спрашивай.
И Алик спросил мысленно:
«Ты любишь его?»
Она тряхнула волосами и тихо засмеялась:
— А можно я не буду тебе отвечать?
Алик честно дал ей понять:
«Все равно я же знаю, о чем ты думаешь».
Марина надула губы и погрозила ему пальцем:
— Э, какой ты хитрый, призрак!
Алик видел, как ей тяжело. Но не стал помогать — он хотел услышать правду. И боялся ее услышать.
Марина опустила голову:
— Хорошо. Я расскажу… Попробую… Ты видишь, призрак, как путаются мои мысли? Только не мешай. Пожалуйста, не мешай…
Алик затаился. Марина откинула за ухо прядь и подняла голову. Она смотрела на далекий фонарь на причале и говорила сама с собой, совершенно забыв про Алика:
— Я не могу понять, почему меня потянуло к этому человеку. Там, на берегу. В Артеке. Целыми днями он пропадал у моря: плавал, нырял, конопатил рассохшиеся шлюпки. Меня потянуло к нему… Я вдруг почувствовала, что давным-давно его знаю… Как будто он мой старый знакомый… Нет. Как будто он мне просто родной человек. Вот! Это самое точное. Родной. Я стала приходить на берег каждый день. А потом узнала, что он сидел, что кто-то из близких его предал. Мне очень захотелось помочь ему, как родному человеку. И я пришла сказать, что способна для него на все, а он… Он не понял и решил, что я в него влюбилась. Я не понимала, зачем он это делает… Нам и так было хорошо. Очень хорошо. У костра… Наверное, это было насилие… Ведь я не хотела этого. Я совсем за другим к нему пришла… Он это сделал, чтобы отомстить какой-то женщине. Я еще не знала, что это моя мать. Я про нее узнала только через несколько дней в аэропорту… И там я его пожалела по-настоящему. Только пожалела. Потому что я тоже ненавидела свою мать…
