Джон Гришем - Клиент
– Поступайте как нужно. Я только не хочу замечать, что за мной следят, ладно?
– Ладно. Мы это умеем.
Экскурсанты перешли ко второму самолету, серебристому “сайтейшну”, и на какое-то время Марк Свей позабыл о трупах и плохих людях, прячущихся в темноте. Снова спустили лесенку, и он забрался внутрь, Труманн – за ним.
Агент с радио подошел к Реджи и Льюису и доложил:
– Самолет приближается.
Они прошли к выходу из ангара, где стояли машины. Через минуту к ним присоединились Марк и Труманн. Все стали смотреть на север, где в небе появился крошечный самолет.
– Это они, – сказал Льюис. Марк подошел поближе к Реджи и взял ее за руку. Самолет все увеличивался в размерах, заходя на посадку. Он тоже был черным, только значительно больше, чем те, что стояли в ангаре. Агенты, кто в костюме, кто в джинсах, засуетились при виде приближающегося самолета. Он остановился в сотне футов от них. Моторы смолкли. Прошла почти минута, пока открылись двери и спустили лестницу.
Первым на землю сошел Джейсон Мактьюн. К тому времени, как он ступил на бетонную дорожку, самолет уже окружили с десяток агентов ФБР. Следом за ним спустились Дайанна и Клинт. Они присоединились к Мактьюну, и все вместе направились к ангару.
Марк отпустил руку Реджи и кинулся к матери. Дайанна схватила его и прижала к себе, и в течение нескольких неловких секунд все смотрели или на них, или на аэропорт в отдалении.
Они обнялись молча. Он крепко сжал ее шею и наконец сказал сквозь слезы:
– Ты прости меня, мама. Прости, пожалуйста.
Она прижала его голову к своему плечу, испытывая одновременно желание и отлупить его, и никогда больше не отпускать.
* * *
Реджи провела их в маленький и чистый офис и предложила Дайанне кофе. Та отказалась. Труманн, Мактьюн, Льюис и вся остальная компания нервничали за дверями. Особенно беспокоился Труманн. Что, если они передумают? Что, если Мальданно уже увез тело? Что, если?.. Он не мог стоять спокойно, ходил взад-вперед, посматривал на закрытую дверь, задал Льюису тысячу вопросов. Льюис пил кофе и старался держать себя в руках. Часы показывали уже без двадцати восемь. День выдался солнечным и влажным.
Марк примостился на коленях у матери, Реджи как адвокат сидела за письменным столом. Клинт стоял у двери.
– Я рада, что вы прилетели, – улыбнулась Реджи Дайанне.
– Нельзя сказать, что у меня был выбор.
– У вас он есть сейчас. Вы можете передумать, если желаете. Вы можете спросить меня о чем хотите.
– Вы только представьте себе, Реджи, как все быстро произошло. Шесть дней назад я пришла домой и увидела, что Рикки свернулся калачиком и сосет палец. Затем появились Марк и полицейский. Теперь мне предлагают стать кем-то другим и бежать на край света. О Господи!
– Я понимаю, – кивнула Реджи. – Но сделать-то ничего нельзя.
– Ты на меня злишься, мам? – взял Дайанну за руку Марк.
– Да. Никакого печенья целую неделю. – Она погладила его по голове. Помолчали.
– Как Рикки? – спросила Реджи.
– Все так же. Доктор Гринуэй старается привести его в себя, чтобы он мог получить удовольствие от полета. Но пришлось дать ему лекарство, когда мы уезжали из больницы.
– Я не хочу назад в Мемфис, мам, – сказал Марк.
– ФБР связалось с детской больницей в Финиксе. Они ждут вас, – объяснила Реджи. – Хорошая больница. Клинт еще в пятницу проверил. Самые лучшие отзывы.
– Значит, мы будем жить в Финиксе? – встрепенулась Дайанна.
– Только пока Рикки не поправится. А тогда вы можете ехать, куда пожелаете. В Канаду, Австралию, Новую Зеландию. Вам решать. Или можете остаться в Финиксе.
– Мам, давай поедем в Австралию. У них там настоящие ковбои. Я раз в кино видел.
– Никаких больше фильмов, – ответила Дайанна, продолжая гладить его по голове. – Мы бы не оказались в таком положении, не смотри ты столько фильмов.
– А телевизор?
– Нет. Отныне ты будешь только читать книги.
Они долгое время молчали. Реджи больше нечего было сказать. Клинт до смерти устал и практически засыпал стоя. Впервые за всю неделю голова у Дайанны была ясной. Хоть она и дрожала от страха, но по крайней мере впервые вырвалась из казематов больницы Святого Петра. Увидела солнце и вдохнула свежий воздух. Обнимала своего потерявшегося сына, другой тоже скоро поправится. Все эти люди стараются ей помочь. Фабрика электролампочек ушла в прошлое. Не надо работать. Никаких больше дешевых трейлеров. Не надо беспокоиться о неуплаченных алиментах и просроченных платежах. Она будет растить своих мальчиков. Она сможет купить одежду и сделать маникюр. Мама родная, ведь ей только тридцать! Немного усилий и немного денег, и она снова станет привлекательной. Там ведь и мужчины есть.
Каким бы туманным и ненадежным ни казалось будущее, оно не могло быть ужаснее прошедших шести дней. Долго она так бы не выдержала. Должно же и ей когда-нибудь повезти. Дай же себе шанс, детка.
– Думаю, нам лучше отправиться в Финикс, – сказала она. Реджи с облегчением улыбнулась. Достала из портфеля, привезенного Клинтом, договор. Он уже был подписан Гарри и Мактьюном. Она расписалась сама и протянула ручку Дайанне. Марк, который уже устал от объятий и слез, подошел к стене и принялся с восхищением рассматривать развешанные на ней цветные фотографии реактивных самолетов в рамках.
– Знаете, – повернулся он к Клинту, – я передумал. Я, пожалуй, стану летчиком.
Реджи взяла договор.
– Вернусь через минуту, – бросила она, закрывая за собой дверь.
Труманн встрепенулся, когда дверь открылась. Горячий кофе из дрогнувшей чашки обжег его левую руку. Он чертыхнулся, стряхнул кофе с руки на пол и вытер ее о брюки.
– Не дергайся, Ларри, – заметила Реджи. – Все в порядке. Распишись вот здесь. – Она сунула бумаги ему в физиономию, и Труманн накарябал свое имя. К.О. последовал его примеру.
– Готовьте самолет, – распорядилась Реджи. – Они летят в Финикс.
К.О. повернулся и махнул агентам, стоящим у входа в гараж. Мактьюн рысью побежал к ним с более детальными инструкциями. Реджи вернулась в офис и закрыла дверь.
К.О. и Труманн пожали друг другу руки и довольно улыбнулись, уставившись на дверь офиса.
– Что теперь? – пробормотал Труманн.
– Она же адвокат, – пожал плечами К.О. – С ними ничего просто не бывает.
К Труманну подошел Мактьюн и протянул конверт.
– Тут повестка достопочтенному Рою Фолтриггу, – объяснил он с улыбкой. – Судья Рузвельт сегодня ее подписал.
– Утром в воскресенье? – удивился Труманн, принимая конверт.
– Ага. Он позвонил секретарю, и они встретились у него в офисе. Ему не терпится заполучить Фолтригга в Мемфис.
Это сообщение развеселило всю троицу.
– Сегодня же утром вручу, – пообещал Труманн. Еще минута, и дверь открылась. Вышли Клинт, Марк, Дайанна, за ними Реджи, и все направились к взлетно-посадочной полосе. Самолет уже прогревал мотор. Кругом шныряли агенты. Труманн и Льюис проводили их до дверей ангара и остановились.
Дипломатичный К.О. протянул руку Дайанне:
– Всего хорошего, миссис Свей. Джейсон Мактьюн полетит с вами в Финикс и позаботится там обо всем. Вы в полной безопасности. И, если вам будет нужна помощь, не стесняйтесь, обращайтесь прямо к нам.
Дайанна мило улыбнулась и пожала ему руку. Марк протянул свою и сказал:
– Спасибо, сэр. Век бы вас не видеть. – Но он при этом улыбнулся, и все решили, что он сказал что-то забавное.
К.О. рассмеялся.
– Всего тебе наилучшего, Марк, и уверяю тебя, сынок, ты тоже не подарочек.
– Да, я знаю. Вы меня извините. – Марк пожал руку Труманну и пошел к самолету с матерью и Мактьюном. Реджи и Клинт остались стоять в дверях гаража.
Где-то на полпути к самолету Марк внезапно остановился, как будто чего-то вдруг испугавшись, и замер, наблюдая, как Дайанна поднимается по лесенке. Ни разу за последние сутки ему не пришло в голову, что Реджи-то останется здесь. Он просто предполагал, без всяких к тому оснований, что она будет с ними, пока весь этот кошмар не кончится. Она полетит с ними, будет с ними в новой больнице, пока они не окажутся в полной безопасности. И сейчас, когда он вот так стоял, неподвижный и ошарашенный, маленькая фигурка на огромном поле, он неожиданно осознал, что ее нет рядом. Она осталась сзади, с Клинтом и агентами ФБР.
Медленно повернувшись, он с ужасом уставился на нее, все до конца сообразив. Сделал два шага к ней и остановился. Реджи покинула своих спутников и направилась навстречу Марку. Она присела перед ним на корточки и заглянула в его полные панического ужаса глаза.
Он закусил губу.
– Вы не можете поехать с нами, а? – тихо спросил он испуганным голосом. Хоть они и говорили часами, но этой темы никогда не касались.
Она отрицательно покачала головой, и глаза ее наполнились слезами.
Он вытер свои глаза тыльной стороной ладони. Агенты ФБР стояли недалеко, но не смотрели на них. В первый раз в жизни ему было не стыдно плакать при людях.
