Лев Пучков - Солдатский талисман
— Двадцать три тридцать пять, — машинально ответил Зелимхан, бросив взгляд на свои часы, и тотчас же спохватился:
— А зачем тебе время? Тебе что — не все равно?
— Я после полуночи стараюсь не есть, — лживо сообщил я, мгновенно высчитывая время, необходимое полковнику для сбора казачьего резерва: если взять за основу обещанные два часа с момента обнаружения базы, штурм следует ожидать где-то в половине второго. — Стараюсь диету блюсти и вообще — вести правильный образ жизни.
— Бери свою гирю, пошли, — сказал по-чеченски Зелимхан, держа руки скрещенными на груди и внимательно глядя на меня.
Я глазом не моргнул — продолжал осматриваться, словно ничего не понял. Показалось мне почему-то, что совсем не обязательно знать моему давнему врагу о том, что я владею его родным языком.
— Очень хорошо! А вообще я сомневался… — констатировал Зелимхан и отдал распоряжение своим телохранителям:
— Этот человек крайне опасен. Убивать его пока что нельзя — он мне нужен. Вы не будете спать всю ночь — за ним нужно непрерывно наблюдать.
— Я есть хочу, — напомнил я. — Где твое горское гостеприимство?
— Бери свою гирю, пошли, — распорядился Зелимхан. — А что там, говоришь, за подшипники у тебя в ботинках?
Я объяснил. Ахсалтаков хмыкнул и менять ничего не пожелал:
— Пусть так и будет. Тут недалеко идти. Давай — пошли…
Через десять минут мы с грехом пополам преодолели сотню метров до приземистого каменного строения, вплотную прилипшего к противоположному склону котловины. Пока перемещались, я имел возможность поверхностно облицезреть детали окружающего ландшафта и пришел к выводу, что на базе у Зелимхана присутствуют едва ли более полусотни бойцов — судя по числу каменных лачуг, ровным строем расположившихся на дне котловины. Если полковник с командой подкрадется бесшумно, оседлает верхушки скатов котловины и пустит через тоннель казаков с пулеметами, мои парни с ночными прицелами за несколько минут перещелкают всех, кто в панике повыскакивает из лачуг на открытое место. Если. Ах, это коварное «если»…
Строение прикрывало вход в пещеру, выдолбленную в каменистом склоне котловины. Толстенная металлическая дверь с винтовой задвижкой изнутри, посаженная на монолитную раму, наводила на мысль о том, что Ахсалтаков не склонен доверять свою жизнь таким неустойчивым человечьим качествам, как честность, бдительность и неподкупность, и предпочитает нечто более надежное.
Пещера была довольно просторной и по-своему комфортабельной. Две электрические лампы горели под потолком ярким чистым светом. Откуда-то еле слышно доносился звук работающего бензинового двигателя — так называемого «дырчика». Помещение было перегорожено толстой решеткой, в которой имелась дверь, снабженная амбарным замком. Почти как в палате у кабинетных, где я беспомощно возлежал на кровати живым трупом. В первой половине находились три топчана, аккуратно застланные одеялами, стол, два стеллажа с предметами обихода, холодильник и телевизор вкупе с видяшником на фирменной тумбе, сплошь утыканной видеокассетами.
Во второй половине, за решеткой, стоял один топчан и здоровенный сейф. Неплохо, неплохо устроился горный волк — для полевых условий это просто шик-модерн!
Пока один из телохранителей закручивал дверь на тугую задвижку, второй протащил меня за решетку, закрыл дверь на замок, ключи подвесил на пояс и, отойдя к двери, сел на табурет. Через несколько секунд к нему присоединился тот, что боролся с дверью. Оба застыли истуканами и неотрывно пялились на меня, буквально восприняв распоряжение хозяина по поводу не спускать с пленника глаз.
— Хидар, сними с него наручники и дай еды, — распорядился Зелимхан. — Положи оружие, потом иди.
Один из телохранителей сложил свое оружие у двери и подошел к решетке, сняв с пояса ключи. Я подтащил гирю и, пока страж расстегивал наручники через решетку, мельком глянул на его нож, притороченный к голени в специальных ножнах. Зелимхан сказал — положить оружие, а про нож ничего не сказал. Для горца нож — не оружие, а неотъемлемая часть организма. Они живут с ножом, спят, едят, любят — это, если хотите, как хорошо прижившийся протез, про существование которого со временем забываешь. Так вот, я смотрел не столько на нож, сколько на застежку ножен. Если изловчиться просунуть руку через решетку и дернуть застежку, нож станет доступным. Но извлечь из ножен его можно только в том случае, если страж будет совсем рядом с решеткой…
Мне отстегнули гирю и просунули через решетку ужин: лаваш с лежавшей на нем горкой жареного холодного мяса и кружку с родниковой водой. Я с удовольствием расшнуровался, высыпал на пол подшипники — никто мне в этом не препятствовал, затем обулся и принялся с аппетитом трапезничать.
Пока я ел, Зелимхан удобно уселся на топчане, над которым висел «АКМС» с присоединенным магазином и «разгрузка» с полными кармашками, и принялся разглагольствовать. Это были пространные умные мысли о неисповедимости путей Господних и о сложности наших отношений. А в конце хозяин пещеры высказался довольно конкретно:
— Ты меня всегда обманывал, Иван. Если честно — я боюсь тебя. Потому что меня никогда никто не обманывал. Никто, кроме тебя. Ты меня слушаешь?
— Угу, — промычал я с набитым ртом. — Слушаю внимательно.
— Но сейчас тебе не удастся меня обмануть. — Зелимхан потыкал пальцем в сторону двери:
— Вот видишь, эти парни? Это иорданцы. Братья-близнецы: Мубарек и Хидар. Они за меня убьют кого угодно. Я могу ночь спать спокойно. Знаешь почему?
— ??? — с набитым ртом.
— Они ни слова не понимают по-русски. — Зелимхан погладил окладистую бороду и подмигнул мне. — Знают только свой язык и чеченский — и то не очень хорошо. Ты не сможешь с ними общаться. Я дал им команду убить тебя в любой момент, как только им покажется, что ты хочешь сбежать. Ты понял? Если понял — давай обсудим условия сделки.
— Близнецы, говоришь? — я доел мясо с лавашем и пошел было к топчану. — Близнецы…
— Нет, ты не правильно делаешь. — Зелимхан погрозил мне пальцем. — Иди к решетке — сейчас Хидар наденет тебе наручники. Подойди спиной, руки через решетку просунь. Давай. — И, повернувшись к стражам, распорядился по-чеченски:
— Хидар, надень ему наручники. Руки за спину — так лучше.
Хидар без команды сложил оружие на табурет и приблизился к решетке. Я повернулся к нему спиной и просунул руки через решетку. В этот момент снаружи глуховато шарахнула короткая автоматная очередь и раздался приглушенный крик.
Обитатели пещеры, как по команде, обернулись к двери и на миг замерли. Началось! Оперативно сработал полковник — почти на час раньше положенного срока.
— Иди сюда, — выдохнул я, ловя отвлекшегося Хидара за руку и с размаху прислоняя его к решетке. Страж больно стукнулся лицом и на несколько мгновений утратил способность соображать. Удерживая его за предплечье левой рукой, я просунул правую через решетку, отщелкнул застежку и, выдернув из ножен острый как бритва боевой нож, прижал его к горлу Хидара. А левой рукой перехватил за курчавые волосы и придавил голову к решетке.
— Ты что делаешь, Иван? — севшим от гнева голосом проскрипел Зелимхан. — Ты что — совсем сдурел? Отпусти его сейчас же! Ты думаешь, мне жаль этого парня? Я прошью вас обоих насквозь! У тебя есть три секунды поправить свое положение. — Высказавшись таким образом, хозяин пещеры привстал на топчане и потянулся за автоматом, висевшим на гвозде.
— Он сейчас застрелит меня и твоего брата, — торопливо протараторил я по-чеченски, обращаясь к растерянно застывшему у двери Мубареку. — Он сам так сказал! Чтобы убить меня, не пожалеет твоего брата. Смотри — сейчас снимет автомат и наставит на нас.
— Ты все-таки говоришь по-чеченски, — грозно раздувая ноздри, ухмыльнулся Зелимхан, снимая автомат с гвоздя и ставя предохранитель в положение автоматического огня. — Я подозревал. Это кто там, снаружи?
— Это моя команда, которую ты не смог толком «зачистить», — мстительно сообщил я и кивнул в сторону двери. — И обрати внимание — каждое твое движение контролирует взгляд опытного бойца, который желает сохранить жизнь брату.
Действительно, Мубарек у двери заледеневшим взглядом следил за каждым движением Зелимхана — в то время как страж держал оружие параллельно полу и сжимал палец на спусковом крючке, автомат хозяина висел стволом вниз, в опущенной вдоль туловища руке. Минимальное преимущество, но все же… Зелимхан понял абсурдность ситуации и растерянно помотал головой.
— Какой я был дурак, Иван, что не пристрелил тебя… — сокрушенно пробормотал он. — Какой…
— Базу штурмуют две сотни казаков и взвод мобильной пехоты, — выпалил я по-чеченски. — Вы оба мне не нужны — можете, пока не поздно, уходить. Даю слово офицера, что отпущу вас…
