Майкл Ридпат - Биржевой дьявол
Я просидел в офисе до позднего вечера. Чтение документации увлекло меня: аналитические отчеты и выпуски IFR, коллекции всевозможных рыночных слухов. Рядом высилась внушительная стопка материалов, которые предстояло изучить для сдачи брокерского минимума, чтобы получить право самостоятельно участвовать в торгах.
Операционный зал опустел. Джейми еще в полдевятого отправился домой. Изабель ушла в девять, оставив за собой терпкий аромат духов. К половине одиннадцатого в зале уже не было никого, кроме Рикарду. Он положил трубку на рычажки и подошел к моему столу. Я оторвался от бумаг и с нервной улыбкой воззрился на босса.
Он выглядел свежим и полным сил, словно рабочий день только начался, хотя за время, прошедшее с утреннего совещания, в его облике произошли кое-какие перемены: верхняя пуговица рубашки была расстегнута, рукава закатаны. Он закурил сигарету.
— Кофе?
Одному Богу известно, сколько порций я уже проглотил за день. Но кофе здесь был замечательным. Я кивнул.
— С удовольствием.
Он отправился к автомату, а мне стало не по себе. Босс пошел мне за кофе! Наверное, стоило все-таки сделать это самому. Но он уже подходил к столу с двумя пластиковыми стаканчиками.
— Ну, что скажешь? Увлекательная штука, а?
— Никогда не думал, что это может оказаться настолько интересным.
Рикарду хохотнул.
— Ты, наверное, полагал, что вся наша работа — это беспрерывный ор по телефону?
— Пожалуй.
Он взглянул на страницу, лежавшую передо мной: обзор ситуации в Мексике.
— Что думаешь об этом?
— Написано очень хорошо. Со знанием дела. Меня, во всяком случае, убеждает.
— Конечно. У Шарлотты редкий талант сводить факты и догадки воедино и выдать ответ «где денежка». И ей-богу, я отношусь к этому очень серьезно.
Он глубоко затянулся.
— Та же Мексика. Шарлотта всерьез обеспокоена тамошней ситуацией. Она считает, что через месяц-другой грянет девальвация, которая отпугнет инвесторов не хуже той, последней. Я с ней согласен.
— Значит, продавать Мексику и покупать Аргентину?
Рикарду улыбнулся.
— А ты быстро соображаешь. Да, это был бы верный шаг. И Аргентина — хороший выбор. Сейчас аргентинские облигации можно купить очень дешево. Но все не так просто.
— А в чем сложность?
— Сложность в том, что Мексика хочет получить заем на миллиард долларов. И этот контракт, хочешь не хочешь, должен быть нашим.
— Понятно. Вам не улыбается навязывать мексиканские облигации на миллиард долларов запуганным инвесторам.
— В десятку.
Я с минуту подумал.
— А что если передать этот контракт другой фирме?
— При обычных обстоятельствах я бы так и сделал.
Конечно, в любом случае мы не были бы вне игры. Это наш рынок, и мы вовлечены в каждую сделку. Таковы правила. Но так или иначе, мы могли бы пригласить к соучастию пару других компаний и тем самым сократить степень риска. Штука, однако, в том, что Bloomfield Weiss хочет заполучить весь контракт. Целиком. А я не могу этого допустить.
— Это фирма, укравшая вашу восточноевропейскую команду, так?
— Именно. И теперь они целят на наше место. Хотят стать первыми. Раньше они плевать хотели на развивающиеся рынки, но в последние месяцы, похоже, задумались о них всерьез.
— Но вы-то можете выдавить их из игры?
— Не так все просто. Bloomfield Weiss — ведущая трейдерская компания на Уолл-стрит в секторе традиционных рынков. А капитала у них в десять раз больше, чем у нас. Хватит, чтобы пробиться к кормушке.
— И что вы собираетесь делать?
— Честно? Не знаю. — Он сделал еще одну затяжку. Я сидел тихо, чтобы не нарушить ход его мыслей, польщенный тем, что Рикарду счел возможным поделиться со мной такой серьезной проблемой уже на второй день моей работы.
После долгой паузы он наконец спросил:
— Так ты склоняешься к Аргентине?
— Да.
— Почему?
Я сделал глубокий вдох и выдал:
— Судя по всему, их политика привязки песо к доллару сработала, и неплохо. А облигации подешевели на пару пунктов потому, что какой-то крупный инвестиционный менеджер в США решил продавать. Все равно, аргентинские бумаги — хороший товар.
— Так… И какие же бумаги тебе кажутся самыми привлекательными?
— Дисконтные. — Это были облигации Брейди, заменившие старые банковские займы, когда Аргентина реструктурировала свои прежние долги несколько лет назад. — Я прав?
Рикарду улыбнулся:
— Ты знал, что мой отец был аргентинцем?
— Джейми сказал мне об этом.
— С давних пор у меня есть одно правило. Не позволяй трейдеру заниматься облигациями, выпущенными на его родине. Он не сможет быть объективным. Обычно я не нарушаю это правило даже в отношении себя самого, но на этот раз…
Он снял трубку. Я удивился:
— А не поздно?
Он посмотрел на часы.
— В Сан-Франциско есть отделение министерства торговли. Еще должны быть в игре. Погоди минутку. Брэд? — Пауза. — Рикарду Росс. Что у тебя с Аргентиной? Дисконтные… На двадцать миллионов… Конечно, подожду.
Он подмигнул мне:
— Запаниковал. Но я его знаю. Если я попрошу его дать хорошую цену, он даст. Ему нужно доказать, что он может. Себе. И мне в особенности. — Он снова сосредоточился на телефоне. — Шестьдесят семь при спреде ноль-пять? Приличный разброс, а, Брэд? Ладно, ладно, я знаю, что уже поздно. Я возьму на двадцать при ноль-пяти. — Рикарду повесил трубку и повернулся ко мне: — Теперь не забудь свистнуть, когда продавать.
Я кивнул. Сердце колотилось как бешеное.
— А теперь, пожалуй, пора и по домам. Через восемь часов новый день. Ты что, вообще не спишь?
— Сплю, но мне мало нужно, чтобы выспаться. А вы?
— Сплю. Но мне тоже мало нужно.
Рикарду улыбнулся. Родственные души, подумал я. Нечасто встретишь человека, которому не нужно отсыпаться всю ночь. Я обычно бодрствовал почти до рассвета, читая или работая. Пять часов сна мне хватало с лихвой. Особенно если я занимался чем-то действительно интересным.
— Седлай свой велосипед, — сказал он.
Я так и сделал. Я летел домой на всех парах. Меня обуревали противоречивые чувства. Страх, что мой дебют провалится, — и радостная надежда на то, что все сложится как надо.
4
В среду утром город был окутан туманом. Проезжая через Ист-Энд, я даже не мог разглядеть Тауэр. Старые склады громоздились по обе стороны Нэрроу-стрит. То тут, то там глаз выхватывал смутные силуэты Лондона. В какой-то момент мне показалось, что я перенесся в викторианскую Англию, но тут на красный свет вылетел грузовичок, я очнулся и резко соскочил на тротуар.
В окнах операционного зала небо сияло голубизной. Мы находились выше кромки тумана — под нами простирались белые клочковатые облака. Верхушка здания NatWest торчала, как далекая скала в море. Да мы и сами были островом, далеко от берегов Англии — ближе к Нью-Йорку и Буэнос-Айресу, чем к Примроуз-Хилл или Шордичу. Маленькая группа колонистов, иммигранты со всего света, собравшиеся на этой чужой земле в поисках удачи.
Ладно. Все это хорошо, но как там мои «аргентинки»?
Я включил монитор на столе Джейми. Бид шестьдесят четыре с четвертью. Рынок поднялся на один пункт, оставив мои облигации далеко в хвосте. Черт побери, похоже, я поставил не на ту лошадь.
Джейми в офисе отсутствовал. С утра он должен был проводить презентацию в какой-то крупной страховой компании, которая собиралась вложиться в развивающиеся рынки. Мой приятель утверждал, что если уж эти ребята вкладываются, то на всю катушку.
Я задумчиво уставился на свой стол. Меня не покидало ощущение, что он не мой. Что он по-прежнему принадлежит неведомому мне Бельдекосу. Нет, дело было, конечно, не в призраках и прочих страшилках. Просто я странным образом ощущал его присутствие, хотя даже не знал, как он выглядит. Рабочий стол — это кусочек личного пространства. Крошечный островок безопасности. А сейчас мне казалось, что я вторгся на чужую территорию. Не слишком приятное чувство.
Факс за моей спиной ожил. Большая часть факсов обычно предназначалась Изабель, но она опять висела на телефоне. Я взял два выползших листа бумаги.
Мартину Бельдекосу. Отправитель — United Bank of Canada. Любопытство победило благоразумие. Я взял бумаги, сел за свой стол — за стол Мартина — и принялся читать.
Уважаемый г-н Бельдекос,
В продолжение темы вашего последнего запроса относительно владельца-пользователя International Trading and Transport (Панама), я решил, что вам будет интересно ознакомиться с результатами проведенного нами расследования.
Возможно, вы помните, что единственным человеком, который, согласно нашим документам, имеет отношение к International Trading and Transport (Панама), является г-н Тони Хемпел, адвокат из Майами. Изучение дел одного из наших клиентов показало, что г-н Хемпел тесно связан с Франсиску Араганом, бразильским финансистом, которого Управление по борьбе с наркотиками США подозревает в отмывании наркодолларов.
