Джим Томпсон - Дикая ночь
Но мне этого не хотелось. Пока. Я еще не был готов. Поэтому я повел себя слишком резко и разрушил ее настроение.
— Грубиян! — рассмеялась она, прислонившись спиной к стене. — И не смей на меня таращиться, слышишь, грязный отвратительный мальчишка!
— Тогда махни мне флажком, — сказал я. — Я реагирую только на красные флажки.
Я смотрел, как она стоит передо мной, заливаясь смехом, показывая мне все, что у нее было. И при этом говорила мне, чтобы я не смел смотреть. Я смотрел на нее, слушал ее. И я смотрел на себя и слушал себя, глядя на себя со стороны. Это было все равно что смотреть фильм, который видел уже тысячу раз. И… и я подумал, что, в конце концов, в этом нет ничего странного.
Я побрился и принял ванну, которой мне так не хватало вечером. Я оделся и поспешил вниз, когда она позвала меня с лестницы, и вошел в кухню.
Она приготовила яйца с беконом и тостом, несколько долек апельсина и картофель фри. Для этого она использовала половину всей имевшейся посуды, но получилось совсем неплохо. Она сидела напротив меня на кухонном столе, шутила и смеялась, подливая мне кофе. Я видел ее насквозь, но… все-таки она мне нравилась.
Мы закончили завтрак, и я протянул ей сигарету.
— Карл…
— Да? — спросил я.
— Я хочу сказать насчет… насчет того, о чем мы говорили вчера вечером.
Она ждала. Я молчал.
— Черт, — буркнула она наконец. — В общем, я думаю, что мне лучше пойти поискать Джейка. Пусть не появляется здесь сколько хочет, но он должен дать мне денег.
— Жаль, что тебе приходится его искать, — сказал я. — Думаешь, он не вернется домой?
— Откуда мне знать, что он сделает? — Она сердито пожала плечами. — Может быть, он будет прятаться все время, пока они не разузнают все насчет тебя.
— Мне очень жаль, — сказал я. — Я совсем не хотел создавать ему проблемы.
Она снова бросила на меня один из своих задумчивых взглядов, прищурив глаза сквозь сигаретный дым:
— Карл. Ведь все будет в порядке, верно? Этот шериф… он… с ним все будет в порядке?
— Почему же нет?
— И ты собираешься учиться в школе?
— Было бы странно, если бы не стал учиться, — ответил я. — Разве не так?
— О, я не знаю! — Она нервно рассмеялась. — Сегодня я с утра сама не своя.
— Все из-за этого города, — заметил я. — Это бывает, когда сидишь в такой дыре и не знаешь, чем заняться. А ты совсем другая. Слишком хороша для такой жизни. Я понял это сразу, как тебя увидел.
— Правда, милый? — Она похлопала меня по руке.
— Мне кажется, ты могла бы где-нибудь петь, — сказал я. — Найти себе работу, чтобы вести жизнь, которой ты достойна.
— Да. Может быть. Не знаю, — ответила она. — Будь у меня приличная одежда и деньги, чтобы принарядиться… Возможно, что-нибудь и вышло бы. Не знаю, Карл. Я слишком долго сидела без дела. Не уверена, что я вообще смогу работать, даже чтобы выбраться отсюда.
Я кивнул. Я сделал еще один шажок. Может быть, в этом не было большой необходимости, но и вреда тоже не было, а польза могла быть немалая.
— Ты еще и боишься, верно? — сказал я. — Боишься, что у жены Джейка Уинроя могут быть проблемы.
— Боюсь? — Она удивленно вскинула брови. — Почему я должна…
Похоже, это ни разу не приходило ей в голову. Теперь я увидел, как эта мысль проникла в нее, осела в глубине и стала разрастаться. Кровь отхлынула от ее лица, губы задрожали.
— Н-но… ведь это не моя вина, я тут совсем ни при чем, Карл! Ведь они не могут… они не станут меня в этом винить, правда, Карл?
— Наверное, — сказал я. — По крайней мере, они не стали бы тебя винить, если бы знали, что ты об этом думаешь.
— Карл! Но что я могу… Господи, милый, мне даже не приходило в голову!
Я тихо рассмеялся. Здесь надо было остановиться. Ее воображение сделает за меня всю работу.
— Боже мой, — сказал я, — уже столько времени. Почти одиннадцать часов, а мы только кончили завтракать.
— Но, Карл, я…
— Забудь об этом. — Я улыбнулся ей. — Что я могу знать о таких вещах? Тебе пора в город.
Я встал и начал убирать со стола. После долгой паузы она тоже поднялась, но не сделала ни шагу к двери. Я взял ее за плечи и слегка встряхнул.
— Я же говорил, — усмехнулся я. — Это место действует тебе на нервы. Тебе надо съездить куда-нибудь на уик-энд.
Она слабо улыбнулась, все еще бледная как стена.
— Было бы неплохо. Только некуда.
— Что-нибудь найдется, — возразил я. — У тебя есть родные?
— Сестра в Бронксе, но…
— Ты с ней в ладах? Она сможет дать тебе алиби, если Джейк начнет расспрашивать?
— Ну, я не… А зачем? — Она нахмурилась, недоуменно моргая; и я подумал, что ошибся в ней или повел дело слишком круто. Потом она рассмеялась тихим, хрипловатым смешком. — Паренек! — сказала она. — Не говорила ли я, что ты жулик? Постой, Карл. Будет довольно странно, если мы оба…
— Не оба, — прервал ее я. — Не волнуйся, я все устрою.
— Хорошо, Карл. — Она быстро кивнула. — Ты не… ты не думаешь, что я шлюха, правда? Просто я…
— Нет, — сказал я. — Ты не шлюха.
— Я живу с человеком так долго, как только могу, но если все кончено, значит, кончено. Я больше не хочу иметь с ним ничего общего. Понимаешь, Карл?
— Понимаю, — кивнул я. — А теперь уходи, ладно? Или, если хочешь, оставайся дома, а я уйду. Нельзя, чтобы мы болтались здесь вдвоем.
— Ладно, милый, уже ухожу. Я… Да брось ты эти тарелки. Руфь все уберет.
— Вы когда-нибудь уйдете, мадам? — спросил я. Она засмеялась, поцеловала меня и ушла.
Я помыл посуду и убрал ее со стола. Потом откопал старый заржавленный молоток и отправился с ним на задний двор. У забора лежал какой-то разбитый ящик. Я вытащил из него пару гвоздей, вернулся к крыльцу и подошел к воротам.
На первый взгляд работа была легкая — просто закрепить на гвоздях разболтанные петли. Но после этого створки наотрез отказались открываться — проще было оторвать их, чем открыть.
Я все еще трудился над воротами, когда из пекарни явился мистер Кендэлл, который вернулся домой к обеду.
— А!.. — воскликнул он одобрительно. — Я вижу, вы очень похожи на меня, мистер Бигелоу. Любите занять себя каким-нибудь делом.
— Верно, — ответил я. — Это помогает скоротать время.
— Я слышал, что прошлой ночью у вас были… э-э… некоторые трудности. Я рад, что вы восприняли их с присущей вам выдержкой. Не хочу, чтобы мои слова позвучали… м-м… самонадеянно, но я принимаю глубокое и искреннее участие в ваших делах, мистер Бигелоу. Я был бы очень разочарован, если бы вы отказались от своих планов из-за выходки пьяного дурака.
Я ответил «да», или «спасибо», или что-то в этом роде.
— Ну что ж, — сказал он, — пойдемте в дом? Полагаю, обед уже готов.
Я ответил, что только что закончил завтракать.
— Боюсь, вам придется обедать в одиночестве, мистер Кендэлл. Миссис Уинрой отправилась в город, а мистер Уинрой, как видно, тоже не придет.
— Я поговорю с Руфью, — быстро сказал он. — Бедняжка вечно страдает из-за всяких пустяков.
Он вошел внутрь, а я вернулся к работе. Через минуту он снова появился на крыльце.
— Мистер Бигелоу, — позвал он. — Вы не знаете, где может быть Руфь?
— Я ее сегодня не видел, — ответил я. — А что, она должна прийти домой к полудню?
— Разумеется, должна! Обязательно! — Он говорил немного недовольным тоном. — Ее утренние занятия заканчиваются в одиннадцать, и она всегда приходит сюда в половине двенадцатого, чтобы приготовить обед.
— Ясно, — сказал я и снова поднял молоток. Он начал беспокойно ходить у крыльца.
— Не понимаю, — нахмурился он. — Она всегда приходит в половине двенадцатого. Она должна приготовить обед и убрать постели, прежде чем снова отправится в колледж.
— Понятно, — кивнул я. — Вот как, значит, она делает.
Я закончил чинить ворота. Я закурил сигарету и присел на ступеньки отдохнуть.
Руфь. Руфь… После этой ночи я боялся с ней встретиться. Она сама хотела этого, пришла ко мне тайком — да, да, сама пришла — и потом сказала, что все в порядке. Но эта беззащитная, эта беспомощная — эта детская…
Но теперь я хотел ее увидеть. Я хотел этого больше всего на свете. Словно вместе с ней ушла и часть меня.
Я погасил сигарету. Выбросив ее, я закурил другую. Я подумал о том, как она — совсем как я — ковыляет на этом костыле, опустив голову, боясь смотреть на людей и боясь, что они смотрят на нее. Ты делаешь все, что можешь, но этого все равно недостаточно. Ты низко склоняешь голову и сжимаешься в точку. Стараешься поскорее прошмыгнуть мимо…
Я встал и пошел вокруг дома. Я почти побежал… Кендэлл сказал, что она всегда приходит в половине двенадцатого. Ей надо быть здесь, чтобы выполнить работу, которую она должна сделать. И она торопится, чтобы успеть. Она спешит изо всех сил.
