Гарольд Роббинс - Бетси
— Анджело, — она словно попробовала имя на вкус. — Анджело. Прекрасное имя.
Я взял ее за руку. Люки захлопнулись. Самолет отбуксировали к взлетной полосе. Несколько минут спустя мы оторвались от земли.
Она посмотрела в иллюминатор на проплывающий внизу Детройт, повернулась ко мне.
— Словно вырвалась из тюрьмы. Как они могут жить в этом паршивом, занудном городе?
Глава 9
На регистрационной стойке отеля «Фэамонт» меня ждал телекс, подписанный Лореном.
«Леди Эйрес вылетела в Сан-Франциско тем же рейсом. Буду признателен, если ты окажешь ей всемерную помощь и поддержку. С наилучшими пожеланиями.
Л. X. III.».
Я сухо улыбнулся и передал ей бланк. Затем повернулся к стойке, расписался в регистрационной книге.
— Мы уже подготовили ваш номер, мистер Перико, — порадовал меня портье. — Он в новом корпусе.
— Благодарю.
Он кликнул коридорного.
— Проводите мистера и миссис Перино в номер 2112, — и улыбнулся мне. — Желаю вам приятного отдыха.
Коридорный вывел нас к лифтам. Лишь в кабине она вернула мне телекс.
Молча. И заговорила, когда мы остались в номере вдвоем.
— Как, по-твоему, откуда он узнал?
— Детройтское гестапо. Служба безопасности. Есть у каждой автостроительной компании. Они не любят секретов.
— Противно все это. Какое им дело, куда я поехала и что делаю?
— Для вас это большая честь. Такого внимания удостаиваются лишь те, кто играет важную роль в их бизнесе.
— А я тут при чем?
— Перестаньте, Бобби. Я видел, как смотрел на вас Лорен. Вы его заинтересовали.
— Как и многих других американских мужчин. Молодая вдова, блондинка и все такое. Почему он должен отличаться от них?
— Потому что он — Лорен Хардеман Третий, вот почему. А короли должны быть выше страстей человеческих.
— Только американские короли, — возразила она. — Уж мы-то, англичане, знаем, что это не так.
Я сел за стол и начал заполнять телеграфный бланк.
И еще писал, когда коридорный принес чемоданы. Знаком я попросил его подождать, пока не закончу.
— Взгляните, — я протянул ей телеграмму.
Она прочитала:
«Хардеману III, Вифмо, Детройт.
Инструкции получены. Ситуация контролируется. Наилучшие пожелания.
Перино».
Она улыбнулась, возвращая ее мне. Я отдал телеграмму коридорному вместе с чаевыми, и он вышел, затворив за собой дверь.
Тут же зазвонил телефон. Со мной хотел поговорить Арнольд Зикер, едва ли не самый крупный специалист по слиянию компаний. Во всяком случае, в Соединенных Штатах.
— Тони Руарк готов пообедать с нами сегодня. Половина девятого подойдет?
— Подойдет, — ответил я. — Где?
— Думаю, в отеле. Так будет проще.
Арнольд славился своей прижимистостью. Обед в отеле означал, что его стоимость автоматически будет внесена в мой счет.
Я положил трубку и повернулся к леди Эйрес.
— Будем обедать в половине девятого Вы не против?
Она покачала головой.
— Отлично. А до этого у нас есть какие-нибудь важные дела?
— Нет.
— Тогда ложимся в постель и потрахаемся. Или ты думаешь, что я прилетела сюда лишь для того, чтобы пообедать?
Это было прекрасно. Действительно прекрасно. Кажется, мы сами удивились, испытав столь сильное эмоциональное потрясение.
Мы лежали, прильнув друг к другу и после того, как страсть иссякла. Мне не хотелось отпускать ее. Я чувствовал, как она дрожит. Ее плоть стала моей.
— Эй, — я все пытался понять, что с нами. — Что произошло?
Ее руки крепко обняли меня за шею.
— Упали звезды, — прошептала она.
Я промолчал.
— Как я хотела тебя. Ты даже не представляешь, как я тебя хотела.
Я прижал палец к ее губам.
— Ты слишком много говоришь.
Она куснула меня за палец.
— Женщины все такие. Потому что не знают точно, какие слова нужны после этого.
Я прижался щекой к ее плечу.
Она повернула голову так, чтобы смотреть на меня.
— Я предчувствовала, что у нас будет именно так.
— Что за сентиментальность. Это не по-британски.
— А что мне сказать, чтобы ты понял: такое случается далеко не всегда, — сердито бросила она.
Я улыбнулся.
— Почему ты думаешь, что я этого не знаю? Мой молодец по-прежнему в тебе, не так ли? А обычно я уже мою его в ванной.
— Я сама помою его. Своим соком. И он снова вырастет.
И тут зазвонил телефон.
Я протянул руку, взял трубку. Лорен.
— Я только что получил твою телеграмму.
— Хорошо.
— Все в порядке? Где она?
— Рядом. Можешь с ней поговорить, — и вложил трубку в ее руку.
— Все отлично, Лорен, — проворковала она. — Нет, нет, не волнуйся… У вас было чудесно, но не могла же я оставаться до бесконечности… Да, благодарю. Я задержусь в Калифорнии на несколько недель, а потом, вероятно, вернусь в Лондон… Перед отъездом позвоню… Мы как раз собираемся на обед… Поцелуйте за меня Алисию™ До свидания.
Она положила трубку на рычаг, затем скинула меня с себя. Я перекатился на спину, она села, зыркнула на меня сверху вниз.
— Да ты просто мерзавец.
И мы оба захохотали.
Они сидели у стойки, когда мы вошли в коктейль-холл. При виде леди Эйрес глаза их широко раскрылись.
Никто не носит мини-юбки лучше англичанок. Кажется, их ноги находятся в непрерывном плавном движении, от которого нельзя отвести взгляда.
Арнольд соскользнул с высокого стула.
— Тони Руарк, Анджело Перино, — представил он нас.
Руарк, крупный черноволосый ирландец, сразу же мне понравился. Мы обменялись крепким рукопожатием.
Я познакомил их со своей дамой, и они раздвинулись, освобождая ей проход к стойке. Начавшийся было разговор оборвался, едва она стала садиться на стул. Там было на что посмотреть. Потом мы заказали коктейли.
Пять минут я мирился со светской болтовней, затем перешел к делу.
— Арнольд говорил, что у вас есть подходящие для меня производственные площади.
— Вполне возможно, — осторожно ответил Руарк.
— Там есть все, что нужно, — вмешался Арнольд Зикер. — Восемнадцать тысяч акров. Из них две тысячи — ангар, который можно использовать хоть сейчас. Кроме того, пристань и железнодорожная ветка.
Я словно и не слышал Арнольда. Ему лишь бы получить комиссионные.
— Я не понимаю, почему вы решили продать завод? — обратился я к Руарку.
— Честно?
Я кивнул.
— Никакой перспективы.
Я молчал, предлагая ему продолжать.
— Все написано черным по белому. Уменьшение расходов на оборону прежде всего ударит по нам.
— Почему вы так думаете? — спросил я. — Куда они денутся без вертолетов?
Компания Руарка выпускала в основном винтокрылые машины.
— Они потребуются, — согласился он, — но не в таком количестве. У нас все ладилось, пока титаны занимались своими дорогостоящими проектами. «Боинг» строил «747-й», «Локхид» — «1011» [7]и сверхзвуковой бомбардировщик, серийное производство которого никак не утвердит Конгресс. А теперь все, что останется, отдадут им.
И это естественно. У них больше работников, больше наличных средств.
— А как насчет коммерческого использования ваших вертолетов?
— Исключено. Рынок заполнен. А потом, наши вертолеты не приспособить для мирных целей. Они проектировались как боевые машины, — он отпил из бокала. — Мы уже получили извещение, что на следующий год заказов не будет.
— Я это ценю, — я смотрел ему прямо в глаза. — Вашу честность и откровенность.
Он улыбнулся.
— Вы спрашиваете, я отвечаю. Да я ничего и не сказал вам такого, чего вы не узнали бы сами, если б навели справки.
— Все равно спасибо. Вы сберегли мне немало времени. Вся необходимая документация по заводу у вас с собой?
— Да, — он указал на «дипломат», стоящий на полу у его ног.
— Хорошо, — кивнул я. — Тогда давайте пообедаем, а потом поднимемся ко мне и все обстоятельно посмотрим.
Из нашего номера они ушли в четвертом часу утра.
— Как надумаете осмотреть завод, сообщите. Я пришлю за вами самолет.
— Благодарю. Я свяжусь с вами завтра.
Джон Дункан прилетал утренним рейсом. Из «Вифлеем моторс» он уволился четыре года назад, когда ему стукнуло шестьдесят. В наши планы Номер Один посвятил только его.
— Джон Дункан для меня что Чарли Соренсен для Генри Форда. В автомобилях для него нет тайн, — сказал мне как-то старик.
— Но он на пенсии, — возразил я.
— Он вернется, — заверил меня Номер Один. — Насколько я его знаю, ему уже до смерти надоело корпеть в гараже над газотурбинным двигателем собственной конструкции.
Номер Один не ошибся. Джон Дункан задал мне лишь один вопрос: когда мы намерены начать?
Закрыв за ними дверь, я вернулся в гостиную, налил себе виски, сложил бумаги в стопку, сел на диван.
— Они ушли? — донесся с порога спальни ее голос.
Я поднял голову. Ночная рубашка из тончайшего батиста не скрывала таящихся под ней сокровищ. Я кивнул.
