Грегг Гервиц - Программа
4
Войдя в Хэйнес Холл, расположенный в северном кампусе Калифорнийского университета, Тим сразу услышал голос лектора, эхом разносящийся под сводами здания. Звук привел его в лекционный зал, напоминающий арену. Профессор Глен Бедерман вышагивал взад-вперед по узкому пространству «сцены», сложив руки за спиной, слегка наклонившись и глядя себе под ноги, как ботаник-любитель на прогулке. К пиджаку элегантно одетого шестидесятилетнего мужчины был прикреплен небольшой микрофон.
Бедерман игнорировал возвышение, а также второй микрофон и бутылку минеральной воды, примостившиеся на кафедре. Закрепленные под самым потолком колонки транслировали его речь чуть громче, чем было нужно. Студенты сосредоточенно ему внимали.
— В Джоунстауне[11] детей неделями держали в тесных деревянных ящиках. Потом их вытаскивали оттуда и бросали в темницы, говоря, что там их поджидают ядовитые змеи. Мужа и жену наказывали, если видели, как они разговаривают наедине. И знаете, какое наказание за это полагалось? Их дочерей заставляли мастурбировать перед всеми членами секты.
Послышалось несколько приглушенных реплик в зале. Одна девушка робко подняла руку и спросила:
— Но ведь этой секте пришел конец еще в семидесятые. Теперь ее не существует?
Бедерман с минуту хмуро смотрел на нее, словно обдумывая ее слова:
— Скажите, к кому из вас подходили в кампусе с предложением помочь научиться управлять своей жизнью?
Половина студентов подняли руки.
Бедерман поджал губы и кивнул девушке с первого ряда:
— На сегодняшний день существует более десяти тысяч разрушительных сект. Террористические акты, изменившие наш мир, готовились в группах, в которых контроль сознания является непреложным правилом. Как мы только что видели, в нашем обществе до сих пор действует множество различных сект. И даже хуже того — техника контроля сознания и гипнотического воздействия у нас не запрещена законом. Ежегодно миллионами людей манипулируют и подвергают внушению без их согласия, и все это совершенно легально.
Он подошел к краю сцены:
— Вернемся к Джоунстауну. Почему люди подчинились? Почему они пили ядовитые красители, зная, что это убьет их? Почему они шприцами вводили цианид в горло собственным детям?
— Потому что они были социопатами?[12] — раздался голос одного из студентов.
— Все девятьсот десять человек? — Бедерман покачал головой. — Нет. Они были абсолютно здоровы.
В зале поднялся гул, выражающий недоверие.
— Те, кто владеет техникой массового гипноза, — продолжал Бедерман, — отбирают в секты самых обычных людей. Они всячески избегают невротиков. Мошенники разного толка и руководители сект точно знают, кого они должны завлечь. Статистические данные показывают, что две трети попавших в секты — это люди из нормальных семей, что бы под этим ни подразумевалось, и что на тот момент, когда они вступали в секту, они демонстрировали абсолютно адекватное поведение. Понимаете, здоровые люди настраиваются на изменения, происходящие вокруг них, на требования, которые предъявляет к ним среда, окружение. Человеческий мозг — идеальный инструмент, способный приспосабливаться к вечно меняющейся…
Он вдруг замолчал и посмотрел на Тима, стоящего у входа в лекционный зал. Студенты тоже повернули головы, чтобы взглянуть на то, что так заинтересовало их преподавателя. Тим почувствовал себя не в своей тарелке, когда на него разом уставилось пятьсот пар любопытных глаз.
Бедерман усмехнулся, и студенты смущенно повернулись обратно к нему. Он сказал:
— Я только что оказал воздействие на ваше поведение. Я показал, что там была какая-то важная информация, что-то настолько значимое, что способно прервать лекцию. Потом я профессор, ваш преподаватель, имеющий в ваших глазах определенный авторитет. А если вы думаете, что авторитеты на вас не действуют, позвольте мне упомянуть следующий научно доказанный факт: студентам всегда кажется, что профессор на семь сантиметров выше студента того же роста. Когда я, ваш высоченный профессор, — улыбка с явным оттенком самоиронии, — посмотрел на дверь лекционного зала, большинство из вас последовало моему примеру, тем самым оказав социальное давление на остальных. На нас влияет информация, существующая вокруг нас. Именно благодаря этому мы ведем себя как здоровые люди. Культы завладевают вашими умами, спекулируя именно на этих естественных, неосознанных реакциях.
— Но проследить за вашим взглядом это одно, — возразил серьезный молодой человек, — мы бы ведь не стали совершать самоубийство по вашему приказу.
— Конечно, нет, — откликнулся Бедерман. — Сначала мне нужно было бы взять под контроль ваши мысли, эмоции, чувства. Потом я завладел бы вашей волей, а дальше уже стал бы злоупотреблять своей властью над вами. — Бедерман постучал костяшками пальцев по кафедре. — Таким образом я смел бы все основные ориентиры, по которым вы воспринимаете окружающий мир. Ваши нейропередатчики перестроились бы на самом высоком уровне. Гормоны напряжения и стресса сгорели бы от постоянной активности, и их секреция прекратилась бы. Я мог бы так сильно и так часто воздействовать на ваш мозг, что вы бы засомневались во всем, что знали до сих пор. А потом, когда вы бы начали оглядываться вокруг в поисках информации, я подсунул бы вам новую искаженную концепцию действительности.
Студент затряс головой:
— Что бы вы ни говорили, вы бы не заставили меня вступить в секту.
— Конечно, уговоры и аргументы — это не то, что здесь нужно. — Несколько студентов нервно хихикнули. Бедерман продолжал мерить шагами центр зала. — Как ваше имя?
Студент постучал ручкой по тетради:
— Брайан.
— Я бы начал работать над созданием нового Брайана. Брайана-сектанта. В новом мире все окружающие будут вознаграждать Брайана-сектанта за все, что он говорит, делает и думает. В то время как реального Брайана будут наказывать за все, что он говорит, делает, думает и помнит. Вскоре я создам ведомую личность, такую же, как все остальные члены моей секты, обученную подчиняться мне. Почему вы так восприимчивы к моим словам, Брайан? Потому что вы здоровая, хорошо настроенная особь мужского пола, не отягощенная психологическими проблемами. Мне нужна рабочая сила. Рабочие лошадки. Я не стану тратить время и энергию на то, чтобы подчинить своей воле человека, недостаточно сильного, горящего энтузиазмом, человека, которому не хватает мотивации. Ваше богатое воображение, творческий потенциал, ваша способность к концентрации — все это поможет мне воздействовать на вас при помощи гипноза. Вы стремитесь проявить свою индивидуальность. Посмотрите, как хорошо вы выступили здесь, во время этой дискуссии. Просто прекрасно. Проявите ее вместе со мной и моими соратниками. Мы бунтовщики. Мы будем властвовать над всем обществом, мы все будем делать по-своему — вы, я и девятьсот девять наших друзей. Ваши положительные качества всего лишь инструменты, которые помогут мне легче манипулировать вами. Через несколько недель вы уже будете думать, что секта — это лучшее, что когда-либо случалось в вашей жизни. Вы никогда не захотите покинуть ее. Да вы скорее предпочтете… — Бедерман закончил свое вдохновенное выступление, его красноречивая энергия иссякла, словно из воздушного шарика выпустили воздух, — умереть.
Боковая дверь распахнулась. Человек с чулком на голове пробежал по центру зала, вопя:
— Фашист! Гонитель праведных! — Он бросил какой-то пузырь под ноги Бедерману, который разорвался, забрызгав его белой краской. Нападавший дернул рычаг пожарной сигнализации и выбежал из лекционного зала через запасной выход.
Бедерман, на которого случившееся, похоже, не произвело особого впечатления, достал носовой платок из кармана рубашки и вытер им свои забрызганные белой краской очки. А потом крикнул, чтобы его было слышно сквозь поднявшийся шум:
— Ну вот, опять! Выходите спокойно, не толкайтесь! И не забудьте прочитать шестую главу к четвергу!
Сказав это, Бедерман спокойно направился вверх по проходу с папкой под мышкой. Тим окинул взглядом толпу студентов и окликнул профессора:
— Доктор Бедерман! — Рев сигнализации был таким пронзительным, что у Тима заломило зубы. — Я Тим Рэкли, из службы судебных приставов. Я очень рад с вами познакомиться.
Профессор как раз добрался до выхода из зала, у которого стоял Тим. Он кивнул в ответ на приветствие и пожал протянутую руку. Они вместе вышли из зала, в который как раз устремилось несколько прибежавших на шум охранников.
— Я должен извиниться перед вами за весь этот переполох, но я давно привык к подобным выкрутасам.
— Наверное, такое происходит с вами постоянно.
— Пакеты с краской, пожарная сигнализация, звонки о заложенных бомбах, перевернутые бумаги на столе. У сект в распоряжении обширные человеческие ресурсы, особенно когда эти ресурсы применяются против такого супергероя, как я. Они отменяли мою бронь в отелях и аэропортах, посылали фальшивые письма в государственный комитет по медицинской экспертизе. Однажды после моего выступления в качестве эксперта на одном из процессов телефон у меня не замолкал в течение семидесяти двух часов. Я решил считать подобное внимание к собственной персоне лестным, — улыбнулся он. — Но давайте перейдем к главному. Рад, что вы снова вернулись к моему делу.
