Крис Картер - Распинатель
— Ладно, тогда позвольте спросить вас вот о чем…
— Все, хватит с меня вопросов, — обрезал Майк. — Вы видели, что я сделал. Вы знаете, что это сделал я. Вы услышали то, что хотели услышать. Не нужно больше никаких вопросов. Я сыграл свою роль.
Майк закрыл глаза, сложил руки и зашептал молитву.
— Да, правда. Я никогда не верил, что убийца — он, — наконец ответил Роберт на вопрос Карлоса, выныривая из потока воспоминаний.
Хотя было только начало седьмого утра, уже становилось жарко. Роберт нажал кнопку на пассажирской двери, и стекло плавно опустилось. Они повернули на шоссе Сан-Диего, и роскошные особняки Санта-Клариты сменились шумными улицами.
— Хочешь, включу кондиционер? — спросил Карлос, копаясь с приборной доской.
Роберт ездил на старом «бьюике», у которого не было ни одного дорогого наворота, как у современных машин. Ни кондиционера, ни окошка в крыше, ни окон и зеркал на электрическом приводе, но это был «бьюик», «мощный, чисто американский зверь», как любил называть его Роберт.
— Не надо, пусть лучше так, природный лос-анджелесский смог, от него все равно не закроешься.
— Но почему ты думаешь, что вы взяли не того? Вы же нашли у него в машине все доказательства, к тому же он сам сознался. Что тебе еще нужно? — спросил Карлос, снова возвращаясь к разговору о Распинателе.
Роберт наклонил голову к открытому окну, и встречный ветер взлохматил его волосы.
— Ты знаешь, что мы так и не нашли ни одной улики ни на одном из семи мест преступлений?
— Да, я слышал, как об этом говорили, но думал, что вы просто не хотели выдавать подробностей.
— Это чистая правда. Мы со Скоттом прочесали каждый дюйм, да и криминалисты тоже, но так ничего и не нашли — ни отпечатка, ни волоска, ни ниточки… ничего. Абсолютный вакуум. — Роберт замолчал, снова подставляя лицо ветру. — За два года убийца не допустил ни единой ошибки, не оставил после себя ни единой зацепки, не совершил ни единого промаха. Он был словно привидение. Мы ничего не сумели выяснить, ни одной зацепки. Мы не знали ни куда двигаться дальше, ни кто в принципе мог быть этим убийцей. И вдруг откуда ни возьмись мы берем его тепленьким со всей этой дребеденью в машине? Что-то не складывается. Как может один и тот же человек одновременно быть и самым скрупулезным преступником на свете, и самым невнимательным?
— Как же вы его взяли?
— В полицию позвонил аноним через несколько недель после того, как нашли седьмую жертву. Кто-то увидел подозрительную машину, у которой на багажнике были пятна, похожие на кровь. Звонивший успел записать номер, и машину остановили на выезде из Лос-Анджелеса.
— Машину Майка Фарлоу?
— Точно, и в его машине лежали все улики, просто как на блюдечке с голубой каемочкой.
Карлос нахмурился. Он начал понимать ход мыслей Роберта.
— Да, но известно, что семь матерых преступников попались именно так: кто — потому что нарушил правила дорожного движения, кто — по какой-то другой мелочи. Может быть, он был скрупулезен на месте преступления и невнимателен в обычной жизни.
— Меня это не убеждает, — ответил Роберт, покачав головой. — А еще во время допроса он постоянно называл меня детективом.
— А как он должен был тебя звать?
— Распинатель звонил мне на мобильный и рассказывал, где находится тело новой жертвы, вот как мы их и находили. Я единственный вступал с ним хоть в какой-то контакт.
— Почему ты?
— Я так и не узнал, но каждый раз, когда убийца мне звонил, он всегда называл меня по имени, всегда просто Робертом и никогда детективом. — Роберт помолчал. Он собирался сбросить на Карлоса атомную бомбу. — Но решающим моментом было, когда я спросил его насчет знака с распятием, которым он клеймил кисти рук у своих жертв. В своем роде он согласился, сказал, что знак Господа нашего освободил их, или что-то в этом духе.
— Ну да, он же был религиозный психопат, к чему ты клонишь?
— Я показал ему знак, которым пользовался Распинатель, и я уверен, что он его не узнал.
— Не узнал распятие? — Карлос поднял обе брови.
— Распинатель никогда не клеймил распятием ладонь жертвы. Мы придумали эту байку для журналистов, чтобы нас не одолевали имитаторы и разные психи, которые хотят привлечь к себе внимание.
У Карлоса сперло дыхание, он почувствовал, как по спине побежал неприятный холодок.
— На самом деле Распинатель вырезал на шее жертвы со стороны спины, — Роберт показал на свой затылок, — странный символ, похожий на распятие из двух крестов, одного обычного и другого перевернутого. Вот каково было его настоящее клеймо.
Слова Роберта застали Карлоса врасплох. В его памяти мелькнула сцена в старом деревянном доме. Женское тело. Лицо без кожи. Вырезанный на шее знак. Знак Распинателя.
— Что? Ты сочиняешь? — Карлос на секунду отвлекся от дороги, чтобы посмотреть на него.
— Следи за дорогой! — Роберт заметил, что они чуть не проехали на красный свет.
Карлос снова повернулся к дороге и резко нажал на тормоза, тело Роберта швырнуло вперед, словно торпеду. Его удержал привязной ремень, но он по инерции отпрянул назад, его голова резко дернулась назад и ударилась о подголовник.
— Черт! Теперь опять голова разболелась, большое спасибо, — сказал Роберт, потирая виски обеими руками.
Последнее, о чем думал Карлос, — это о головной боли своего напарника. Слова Роберта все еще звучали в его ушах.
— Что ты хотел сказать? Что кто-то узнал про настоящий знак Распинателя и воспользовался им?
— Сомневаюсь. О нем знали совсем немногие. Только несколько человек из отдела и доктор Уинстон. Мы не распространяли никакой информации об убийце. Этот знак, который мы видели сегодня, он точно его повторяет.
— Черт, ты хочешь сказать, что он воскрес из мертвых? Или что?
— Я хочу сказать, что Майк Фарлоу не был Распинателем, как я всегда и подозревал. Убийца все еще на свободе.
— Но он же сознался. Какого черта он бы стал сознаваться, если знал, что ему не выпутаться? — почти прокричал Карлос.
— Может быть, он просто хотел прославиться, точно не знаю. Слушай, я не сомневаюсь в том, что Майк Фарлоу был настоящий псих, причем помешанный на религии, но он просто не тот, кого мы искали.
— Но каким же образом все эти улики оказались в его машине?
— Возможно, его подставили, кто знает.
— Подставили? Но единственный, кто мог его подставить, — это сам Распинатель.
— Вот именно.
— Почему же он вдруг вернулся? Почему сейчас?
— Я и сам пытаюсь это понять, — ответил Роберт.
Карлос сидел неподвижно, уставясь на Роберта. Ему нужно было время, чтобы все осознать. Это объясняло реакцию Роберта при виде знака, вырезанного на шее мертвой женщины. Возможно ли, что полиция действительно арестовала не Распинателя? Неужели он до сих пор на свободе? Неужели государство отправило на тот свет невинного человека? Поскольку после казни Майка Фарлоу убийства прекратились и это, казалось бы, подтверждало, что он Распинатель, даже Роберт начал верить в его виновность.
Они сидели и молчали. Роберт чувствовал, что мозг Карлоса пытается переварить новые сведения, пытается понять, зачем кому-то сознаваться в преступлении, которого он не совершал.
— Если это так, то, похоже, мы скоро это выясним, — сказал Роберт.
— Да? Почему? Как мы это выясним?
— Ну, начать с того, что если это тот же убийца, то криминалисты ничего не найдут, это будет еще одно абсолютно чистое место преступления… Зеленый.
— Что?
— Зеленый свет загорелся.
Карлос завел свою «хонду» и надавил на газ. Ни один из них не проронил ни слова, пока они не доехали до Санта-Моники.
Бар «Убежище» располагался у самого конца Вест-Ченнел-роуд, подходящего к пляжу. Сам пляж Санта-Моники находится буквально через дорогу, делая «Убежище» самым популярным местом ночных развлечений в районе Вестсайда. Карлос был там лишь один раз. Покачивающиеся занавески отделяли бар, отделанный в морском стиле, от главного зала, украшенного фотографиями Санта-Моники 1920-х годов. Выше располагался чердачный этаж, который выходил во внутренний дворик, уставленный стульями с низкими спинками. Это было место, очень популярное среди молодежи и совершенно не того типа, в котором Карлос представлял себе Роберта.
Его машина была припаркована в нескольких метрах от входа. Карлос остановился прямо за ней.
— Мне бы хотелось еще раз взглянуть на этот дом, когда закончат криминалисты, что скажешь? — спросил Роберт, доставая из кармана ключи.
Карлос не мог встретиться глазами с напарником.
— Эй, малец, что с тобой?
— Ничего, — наконец сказал Карлос. — Да, хорошая мысль.
Роберт вышел из блестящей «хонды» и открыл дверь своего старого битого «бьюика». Заводя мотор, он думал только об одном: «Нельзя, чтобы это было его первое дело».
