Александр Ольбик - Президент
Волошин, глядя на лежащего без движения президента, на его быстро и беззвучно шевелящиеся грубы, понимал, что его шеф сейчас недосягаем. Но когда он отступил на шаг от кровати, услышал отчетливые слова:
— Скажите Людмиле Александровне, пусть войдет.
Однако первой в комнату зашла пожилая, похожая на чеченку, медсестра, которую позвал Волошин, и сделала президенту два укола — внутримышечный в ягодицу и в вену руки. Какое-то время он оставался один и тишина, которую накопили в себе светлые стены комнаты, цветы на тумбочке, а за окном — южный день, вселяли в душу мир и спокойствие. Но память, словно челнок в ткацком станке, беспокойно сновала туда и сюда, туда и сюда, порождая в сознании хаос и сумятицу. И как-то не сочетались возникающие в воображении картинки: темный, смрадный провал подземелья, который неотступно стоял перед глазами, с этим спокойствием и теплым умиротворением, окружающим его в Бочаровом ручье…
Ему было нехорошо, хотелось пить, а главное, хотелось перевернуться на бок — лицом к стене…
…Людмила принесла отменный виноград «дамские пальчики» и две бутылки холодного русского кваса. И он выпил его почти полный фужер.
Какое-то время она сидела молча, пристроившись в конце кровати. Она, конечно, помнила, что у него больна нога, и потому старалась сесть так, чтобы ее не задеть.
— Ты же упадешь, садись как следует, — Путин немного отодвинул ноги к стене. — Теперь уже все позади… Дай руку и почитай мне своего любимого Рильке…
Женщина смотрела на него и думала о своем. А он смотрел на нее и в голубизне его глаз она считывала скрытое, принявшее хроническое состояние, беспокойство. И, видимо, это наблюдение и подтолкнуло ее задать вопрос, который она заготовила еще в Москве и который сейчас жег ей язык. Но вместе с тем ей не хотелось быть навязчивой и она стала нервничать — поднялась, подошла к тумбочке, поправила цветы в вазе, затем, одернув одеяло, снова уселась на кровать… Улыбнулась, что, впрочем, далось ей не без труда.
— Товарищ президент, можно задать один вопрос от имени вашего электората? Я же, как никак, за вас голосовала…
Он кивнул и тоже улыбнулся. Но то была болезненная, беспомощная улыбка.
— Скажите, товарищ президент, вы решили все свои проблемы, побывав в горах?
А он, глядя на солнечные блики на стене, напрягся. Скулы заострились, веки набухли, словно под них закачали силикон. Путин пытался что-то сказать, но слова не складывались. Видимо, начал действовать противошоковый укол: глаза помимо воли сомкнулись, дыхание утяжелилось, хотя язык продолжал беззвучно укладывать букву за буквой, пока не образовалась простенькая фраза: «Позволь мне остаться в своем заблуждении»… Но она так навсегда и осталась невысказанной, и, очевидно, стала достоянием ноосферы, если, конечно, эта самая ноосфера не выдумка, не аппетитный плод фантазий соскучившегося по возвышенному философа… Еще он попросил включить приемник, но и эта просьба, не успев сорваться с беззвучно шевелящихся губ, осталась навсегда в нем…
Он тихо спал, она недвижно сидела у его изножья, а за окном ускользаемо тихо катился к закату южный день. Но в душе Людмилы Александровны было по маскарадному весело и ярко, она в любой момент могла протянуть руку и дотронуться до самого для нее дорогого человека. И она восславила его, прошептав, как молитву, стихи их любимого поэта:
О, знали бы вы, как безысходна смерть!
Орфею страшно уходить из мира.
Но слово превзошло земную твердь.
Он — в той стране, куда заказан путь.
Ему не бременит ладони лира.
Он поспешил все путы разомкнуть.
Но то были слова не о смерти, а лишь о тихом, умиротворенном сне, который, впрочем, мало чем отличается от настоящей смерти….
Эпилог
Гибель атомной подводной лодки стала горячей темой для средств массовой информации. Писалось, как писалось — много и без разбору. Газета «Коммерсант» , сделав святую мину на очень грешном лике, разразилась заголовком: «Чья честь тонет в Баренцевом море?» , под которым выдула грандиозный пузырь: «Хотя поговорить Путину было с кем, во вторник в Сочи прилетела группа журналистов „кремлевского пула“. Значит, эмбарго на реакцию президента относительно „Курска“ было объявлено самим Владимиром Путиным».
Другой печатный орган отреагировал на катастрофу в Баренцевом море заголовком с многозначительным вопросительным знаком «Почему молчал президент?» И не без ехидства констатировал этот орган: «Лишь на пятые сутки с момента аварии на атомной подлодке Верховный главнокомандующий кратко прокомментировал…»
Многие издания, торгующие «жареными утками» , напрочь забывали элементарную истину, что «мудрые люди обдумывают свои мысли, глупые — провозглашают их» , и тем самым ставили себя в необыкновенно податливую позу… Таким, в частности, оказалось издание, временами претендующее на объективность — «The wall sireel journal» : «… президент Владимир Путин неожиданно столкнулся с серьезными политическими последствиями этой катастрофы, которая сводит на нет его усилия по созданию эффективного российского государства».
На весах журнала оказались совершенно несопоставимые величины: техногенная катастрофа и судьба целого государства. Но свалив все это в кучу, издание продемонстрировало «сочувствие» к стране, переживающей ужас потерь…
И когда махровая банальность и некомпетентность ворохами выбрасывались со страниц газет, в восточно-европейский отдел ЦРУ поступила шифровка (перехваченная и расшифрованная в Ханкале) от агента, Джона Галевиуса следующего содержания: «В ночь с 11 на 12 августа 2000 года, в двенадцати километрах от грузинской границы, в ущелье Гнилая яма происходили боестолкновения, носившие за последнее время наиболее ожесточенный характер. В боевых действиях, по данным моих источников, принимали участие бойцы чеченского сопротивления в количестве не менее пятидесяти-семидесяти человек, а также диверсионная группа российских федералов в составе из десяти человек. Бой велся несколько часов, и, видимо, с переменным успехом, потому что еще и утром 13 августа там же происходила спорадическая перестрелка. Наиболее вероятным видом оружия при боестолкновении было стрелковое оружие (автоматы Калашникова, гранаты, станковые гранатометы и пехотные минометы, находящиеся на вооружении российской армии). Как сообщает другой мой источник, русская группа диверсантов поставленной цели в основном добилась, уничтожив до роты чеченцев и их главарей. При этом были уничтожены два вертолета, принадлежащие чеченским повстанцам. И если эта информация подтвердится информацией из независимых источников, данную акцию русских можно считать наиболее успешной за последние шесть лет, в течение которых российское правительство ведет борьбу с так называемыми сепаратистами. Однако цена, которую русские заплатили за эту операцию тоже ощутима: вся группа, не считая одного тяжело раненого диверсанта, погибла. По неподтвержденным данным, командовал диверсионной группой высокопоставленный чиновник ФСБ России, другой источник склоняется к более радикальному обобщению: предположительно, руководил рейдом русских сам полковник Путин, президент России… Однако эта маловероятная версия нуждается в независимом подтверждении, и, возможно, к следующему уик-энду вы такую информацию получите. Живите долго и счастливо, ваш Джон.»
Эту информацию Галевиуса подтвердило также Агентство национальной безопасности США (АНБ), чьи электронные средства слежения тоже отметили в квадрате Е-9 боестолкновение и перемещение живой силы. Данные были переданы в ЦРУ.
Следующее донесение агента Джона Галевиуса датировано 14 августа: «Подтверждаю, что усилия полковника Адамса Дормана привели к положительному результату. Наш близкий друг из Кандагара, наконец, выздоровел окончательно, с чем я всех нас и поздравляю. К сожалению, ни подтвердить, ни опровергнуть участие Путина в боевых действиях в ущелье Гнилая яма не представляется возможным. Достоверно лишь известно, что в боестолкновении погибли первые лица чеченского сопротивления, в числе которых значится также полевой командир Гараев, по кличке „эмир Тарзан“.
Газета министерства обороны РФ в одном из августовских номеров поместила небольшую заметку, в которой говорилось: «В горах Чечни спецподразделениями ФСБ и военной разведки уничтожена главная база боевиков, которая по своей оснащенности и неприступности представляла мощный укрепрайон. Многочисленные дзоты и подземные переходы делали ее неуязвимой и, видимо, это обстоятельство сыграло злую шутку с боевиками — их подвела излишняя самоуверенность в своей безопасности. Разведывательно-поисковая группа, в которую входили офицеры спецназа, скрытно проникла в ущелье, где находилась эта база, и полностью ликвидирован ее личный состав. И что примечательно: в результате боя были освобождены заложники в количестве двадцати человек, уничтожены следящий электронно-сигнализационный комплекс, контролирующий подходы к базе, несколько огневых точек и два вертолета, на которых боевики постоянно мигрировали через границу республики и обратно. В подземелье базы были обнаружены оружейный склад, лазарет на двадцать коек, тир для проведения учебных стрельб и настоящий „монетный двор“ , где в огромных количествах печатались фальшивые российские деньги и доллары США. О зловещих целях боевиков свидетельствует и такой факт: в одном из бункеров хранились две ракеты земля — земля и пока не совсем ясно были ли они обыкновенными тактическими ракетами или имели ядерные боеголовки.»
