Антон Леонтьев - Лес разбуженных снов
– Что, и вы почувствовали? То ли сквозняк, то ли призрак прошел рядом! Ведь сколько людей в замке и около него смерть нашли! Но сквозняк для вас, моя дорогая, сейчас намного опаснее!
Лжепрофессор подошел к пустому саркофагу князя Вулка Сепета и благоговейно произнес:
– Ваша светлость, вы уж не серчайте, но мы потревожим вас еще раз. И алмазик-то на сей раз придется отдать!
* * *Той апрельской ночью Стеллу обнаружили путники, чье внимание привлекла полицейская машина, брошенная на лесной дороге. Они сообщили в управление, и оттуда выслали наряд.
Доктор Конвей плохо помнила, что произошло с ней в лесу после появления волков. И были ли это волки? Или нечто иное? Она помнила лишь движущиеся тени, шум сосен и дикий, потусторонний вой, словно идущий из преисподней…
Марка обнаружили неподалеку – растерзанным в клочья. Как сказали бывалые охотники, он стал жертвой диких зверей. Каких именно – никто не хотел уточнять. Стелле пришлось провести в больнице неделю, раны на теле затянулись, а вот в душе… Она честно рассказала о том, что Марк пытался ее убить. Там же, в больнице, она узнала, что беременна. В подвале дома комиссара Золтаря (так желавшего стать князем Сепетом!), в том самом доме, который Стелла уже считала своим и где она и Марк любили друг друга, обнаружилась мастерская, и в ней неопровержимые доказательства, в том числе и макет костюма вулкодлака, выполненного Марком по собственным эскизам, а также многое другое.
Стеллу в больнице посетили высокие столичные гости – министр внутренних дел, генеральный прокурор. Они убедили доктора Конвей согласиться с их доводами: было решено объявить смерть Марка ужасным несчастным случаем во время прогулки молодоженов по ночному лесу. О причастности комиссара Золтаря к «делу вулкодлака» решили забыть, оставив в силе официальную версию – убийства совершали Гертруда и Йозек. Правда все бы только усугубила…
Марка похоронили с государственными почестями, и Стелла, стоя около закрытого гроба, поверх которого лежало герцословацкое знамя, думала о том, что человек, желавший заполучить замок, человек, убивший ради этого так много людей, пытавшийся отправить и ее на тот свет, – законный ее муж, которого она – что поделать! – все еще любит.
В обмен на сокрытие правды Стелла получила то, чего так добивался Марк, – замок Сепетов и все капиталы покойного князя Юлиуса. Ведь Марк был его наследником, а Стелла – законной женой и будущей матерью его ребенка. Доктора Конвей просили не распространяться об этом: номинально она считалась руководителем фонда по охране замка.
Стелла вернулась в Экарест и попыталась уйти с головой в работу, но из этого ничего не получилось. Ее снова и снова тянуло в Вильер. И мучила мысль: если на Марка напали волки, то почему звери не тронули ее, окровавленную, лежавшую без сознания на земле? Как будто дикие твари получили чей-то приказ оставить ее в покое. Приказ того, кто был их хозяином и кто уничтожил Марка, дерзновенно совершавшего убийства под его именем.
Вулкодлак… Неужели он все-таки существует?
В начале лета доктора Конвей навестил «профессор Вассерман», давно выпущенный из заключения за отсутствием состава преступления. «Профессор» притащил с собой толстенную папку, полную старых документов.
– Стелла, я знаю, что вы теперь – хозяйка замка, – заявил он без обиняков. – И вообще-то княгиня. Хорошо, хорошо, меня не интересует, как погиб ваш муж и что случилось тогда на самом деле… Я знаю, где алмаз, и вы должны помочь мне найти его!
Да, да, Пшемысл Бодян никак не мог смириться с поражением и жаждал отыскать легендарный камень Сепетов. Компаньоны от него отвернулись, и он на свой страх и риск, тратя собственные деньги, объездил пол-Европы, роясь в архивах и библиотеках.
Поразмыслив, Стелла разрешила «профессору» заняться поисками алмаза в замке. Ей поступали выгодные предложения сбыть с рук фамильное гнездо Сепетов (на деньги, вырученные за него, она бы могла жить припеваючи до конца дней своих), но доктор Конвей отказалась. Странно: Сепеты пытались избавиться от замка, а она, в чьих жилах не текла княжеская кровь, решила не выставлять его на продажу.
* * *Пшемысл залез в саркофаг и опустился на четвереньки, изучая плиты, которыми был вымощен его пол.
– Так я и предполагал, да, да… – бормотал «профессор».
«Вассермана» сопровождал племянник, специализировавшийся (так отозвался о нем дядька) на подделке финансовых документов. Но в общем и целом, как охарактеризовал его Пшемысл, молодой человек по имени Анджей был исполнительным, надежным и честным.
– Нож! – крикнул «профессор», и племянник протянул ему требуемый инструмент.
Пшемысл попытался засунуть лезвие между плит. Стелла услышала слабый треск. Одна плита подскочила, Пшемысл запустил руку в образовавшееся отверстие.
– Дядя, вы нашли алмаз? – спросил в волнении Анджей.
– Какой шустрый! – проворчал искатель княжеских сокровищ. – Ага, да здесь некое подобие рычага… Посмотрим, что же случится, если его повернуть…
Что-то заскрежетало, саркофаг вдруг сдвинулся с места, открывая подземный ход.
– Вот это да! – воскликнул профессор. – Стелла, вы видели? О том и велась речь в старинной хронике, найденной мною, – некий средневековый зодчий хвастался тем, что по приказу князя Сепета соорудил в капелле хитроумный механизм. Тому строителю, в отличие от других, повезло: князь вовремя умер, иначе бы наверняка приказал посадить его на кол или сварить заживо в масле. Алмаз в самом деле был все время в саркофаге. Вернее, под ним!
Пшемысл подошел к каменной лестнице, уводившей под землю.
– А вдруг это ловушка? – спросил Анджей. – Очередная уловка князя Вулка?
«Профессор» хитро посмотрел на него, а затем предложил:
– Стелла, вам как хозяйке замка надлежит первой спуститься туда. Прошу! – И он галантно протянул ей фонарик.
– Вы позволите мне сопровождать вас? – подскочил к доктору Конвей Анджей. – Когда мы найдем алмаз, дядя останется с носом – камень будет принадлежать нам!
– Как это? – взвился бородатый мошенник и первым полез в подземелье. – Камень наполовину мой, у нас такая договоренность с вами, Стелла, причем письменная!
Доктор Конвей с улыбкой на устах последовала за Анджеем и его энергичным дядькой. Спустившись вниз по покрытым толстенным налетом пыли ступенькам, они оказались в узком проходе. «Профессор», освещая стены фонариком, шел впереди. Через какое-то время он вдруг воскликнул:
– Господи! Смотрите! Ничего себе!
Глазам Стеллы открылась удивительная картина – ниша, доступ к которой был закрыт мощной металлической решеткой. Пшемысл посветил фонарем, и доктор Конвей увидела два скелета: один явно женский – в истлевшем платье, с длинными рыжими волосами, лежавший в гробу, а другой – на полу, вцепившийся руками в решетку. Второй скелет принадлежал мужчине – в лохмотьях можно было узнать камзол.
Решетка была заперта на три огромных висячих замка. Распилить их удалось только под вечер. Когда наконец Анджей справился с ними при помощи специальной пилы, «профессор» первым вступил в крошечную комнатку.
Он припал к стенам, исписанным чем-то бурым и исцарапанным неровными буквами.
– Он кровью выводил слова! – изрек Пшемысл и указал на скелет возле решетки.
– Дядя, а кто он? И кто такая женщина в открытом гробу? – спросил Анджей.
– Женщина – предпоследняя жена князя Вулка Сепета, им же и убитая. А вот мужчина… Уверен, что мы наконец-то нашли место упокоения его светлости!
Стелла склонилась над мертвецом и взглянула на его гладкий череп.
– Загадка вулкодлака разгадана! – провозгласил «профессор». – Думаю, что последняя жена князя, которую историки подозревают в отравлении Сепета, уготовила мужу куда более ужасную участь. Она велела бросить его, возможно, находившегося под дурманящим воздействием каких-то трав, в это подземелье, где его заперли в клетушку рядом с разлагающимся трупом предыдущей супруги, родной сестры новой жены Вулка. Княгиня покарала супруга за смерть сестры – обрекла грозного Сепета на страшную смерть – в темноте, около мертвого тела, без воды и еды… Гм, не удивлюсь, если князь, сойдя с ума, заделался каннибалом! Интересно, сколько он провел в заточении, пока не умер? Неделю? Две? А то и весь месяц?
Доктор Конвей присмотрелась к стенам, на которых были начертаны богохульственные слова и отчаянные молитвы.
– Чтобы нацарапать что-то на базальте, князю потребовался необычайно твердый минерал, – заметила она.
«Профессор» хлопнул себя по лысине и завопил:
– Ну конечно! Он всегда носил с собой алмаз! По преданию, прятал его в сапоге! Сапоги, пусть и изгрызенные мышами, на скелете имеются, значит…
Он перевернул тело, и под ним что-то тускло сверкнуло. Стелла подняла большой камень кровавого цвета.
– Алмаз! – воскликнул радостно «профессор». – Стелла, вы умница! Вот он!
